Пэррис Бондс - Хранительница Грез
Даже не закрывая глаз, она могла ярко и отчетливо представить себе прекрасное тело Рэгги. Представить, задыхаясь от желания, ту часть, что доставляла ей столько наслаждения, эту бледно-лиловую крайнюю плоть, контрастирующую с остальным загорелым телом. Она вспоминала, как плоть набухала и становилась такой твердой, удивляя ее, и вместе с тем каким нежным и шелковисто-мягким был самый кончик, сильно напоминавший шляпку гриба, которую просто неудержимо хотелось погладить пальцами — такая гипнотически притягательная сила заключалась в ней.
— И именно поэтому вы загружаете себя работой, чтобы отвлечься от этих мыслей, разве нет?
Энни залилась румянцем и чуть не улыбнулась:
— Пытаюсь.
Она внимательно изучала Райана из-под длинных ресниц. Райан Шеридан, несомненно, был привлекательным мужчиной. Ему, наверное, сейчас около сорока или чуть больше. Седина, посеребрившая виски, и характерные складочки на лице, образовавшиеся за годы жизни, давали возможность лишь приблизительно судить о его возрасте. Но жизненная энергия, живость характера, все еще мускулистое тело спорили с годами, скрадывая возраст, и делали Шеридана моложе.
— А вы скучаете по своей жене, Райан? Он опустил глаза и заговорил медленно, тщательно подбирая слова.
— Я скучаю по тому, что было между нами. Даже больше, чем сам считал возможным. Время не ослабило моих чувств, скорее наоборот… Таинственность ночи в полнолуние, загадочные улыбки в переполненной людьми комнате, мягкие руки на плечах, даже треск зажигающейся спички. Я скучаю по тому страстному чувству, когда один ощущает себя частицей другого.
— Но есть дорогая цена, которую платят за описанное вами, — задумчиво произнесла Энни. — Это что-то вроде капитуляции, и я даже не знаю, смогла ли бы отдать себя на чью-то милость. Эмоции зачастую неуправляемы. Но наш Творец дал нам разум, чтобы мы могли справляться со своими чувствами.
Темные глаза Шеридана оценивающе смерили Энни, он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, минуту подумав, затем пожал плечами и произнес:
— В жизни есть некое равновесие между чувствами и разумом. Во всяком случае, должно быть. И чем больше вы отдаете сами, — тем больше получаете, Энни. Это, пожалуй, главная мысль всех мировых религий.
Брендон, насытившись, уснул. Одной рукой Энни начала застегивать блузку.
— Я не исповедую ни одну из религий, Райан. Я следую только моему внутреннему голосу. Моим инстинктам, душевному порыву, как бы вы, мистические ирландцы, их ни называли.
Шеридан поднялся, оправил жилет и поднял трость. Да, он был необычайно привлекательным мужчиной, — Ну что же, это похвально. Вы не будете одиноки, Энни, у вас есть еще ваша душа. До свидания!
Глава 10
1883
Когда Дэн разгружал в сиднейском порту «Верти Мэй» от ливанского кедра и пряностей из Джакарты, он вспоминал свое детство. Какую цену заплатили Синклер и Амарис Трэмейн, чтобы стать такими, какими они стали под влиянием Нэн Ливингстон и Австралии? Действительно ли эта цена была столь велика для них? Дэн никогда не чувствовал себя человеком, но всегда марионеткой в чужих руках. Его давняя детская боль стала невыносимой. Было что-то, о чем не хотелось ни вспоминать, ни думать. И Дэн изо всех сил старался этого не делать, тогда боль, как казалось, понемногу стихала.
Потерять Кай было просто выше его сил. Их нерожденный ребенок, которого Дэну так и никогда не увидеть… С Кай он познал любовь такую, какой прежде и представить себе не мог. Дэн никогда не думал, что можно так сильно полюбить другого человека. С этой женщиной там, на плантациях, он чувствовал себя настоящим мужчиной. Впервые Дэн подумал о том, что Кай сделала его жизнь менее одинокой, что даже одно ее присутствие приносило ему удовлетворение. Он не был готов к бурным чувствам, переполнявшим его, но все же старался думать только о Кай.
Дэн едва-едва дожидался момента, когда после полудня вернется в свою лачугу. Даже несмотря на то, что Кай заканчивала работу только с заходом солнца, он вглядывался в глубь хижины, вдыхая ароматы, оставшиеся от нее: смесь гиацинта, лаванды и сладкого запаха кожи, свойственного только ей одной.
Он вслушивался, ожидая услышать веселый ритм ее грудного, чуть с хрипотцой, мелодичного голоса, ее почти совершенного английского произношения, восхитительно певучей речи и австралийских арготизмов, сочно приправлявших ее язык — удивительно гармоничное сочетание.
Дэн любил ее вещи, попадавшиеся ему под руку: саронг (Саронг — женская австралийская одежда вроде сари.), беззаботно брошенный в футе от их ложа — хитрого сооружения из переплетенных веревок и ремней, корону из диких цветов, которую она возлагала ему на голову, черепаховый гребень…
Он никогда не задумывался о возможных последствиях их связи, «укоренения», как она это называла, пользуясь австралийским слэнгом. Ведь, кроме того, любя ее, Дэн стал настоящим мужчиной.
В эти ужасно томительные часы ожидания, когда Кай работала на плантации, Дэн сознавал, что до нее он не был мужчиной. Только думал, что был. Потеряв же ее, он понял многое…
Угаснет ли когда-нибудь в нем огонь желания к ней?
Дэн знал, что никогда больше не вернется во влажный тропический лес, где он похоронил Кай. Возможно, именно поэтому он выбрал Сидней — там было море. Лес напоминал ему о бренности и тлене, исподволь пронизывая все его существо и будоража чувства. Душная жара тропического леса угнетала Дэна, в то время как море с его ветром и волнами в белых шапках пены…
Дэн поставил ящик с перцем и вгляделся в неспокойные волны. Они переливались всеми оттенками от бирюзового до бледно-зеленого и голубого. Игра солнечного света в погожий солнечный день — он так редко видел это в сумеречном тропическом лесу. Свежий бриз, налетевший из далеких неведомых стран, ядреный соленый воздух возбуждали чувства. Разноцветные баркасы шлепали по воде, как утки.
Более десяти лет прошло с тех пор, как Дэн в последний раз был в Сиднее. Он мог, конечно же, вернуться в «НСУ Трэйдерс», но был слишком горд и озлоблен, что, возможно, и заставило его остановить свой выбор на Сиднейском Союзе рабочих.
Серии забастовок в 1870-м и межколониальная конференция в 1879-м показали, что движение набирает силу. Вполне вероятно, что «НСУ Трэйдерс» в лице этого Союза встретит достойного противника.
— Эй, парень! — окликнул Дэна с пристани Ричард. — Сегодня после работы у нас собрание в грог-баре. Ты придешь?
Дэн вытер пот со лба тыльной стороной ладони. У него было очень мускулистое, стройное и загорелое тело. Он сбрил бороду, но оставил усы, чтобы скрыть от посторонних глаз жестко очерченный рот. Немногие из тех, кто знал слабого невысокого Дэниела до того, как он уехал учиться в Англию, смогли бы узнать его теперь.
