Жаклин Санд - Женщины французского капитана
– С чего вы взяли? – произнесла Вивиана холодно. В руки она себя взяла мгновенно, и это восхитило Сезара. – И как можете вы себе позволить столь оскорбительные… предположения?
– Я ценю вашу выдержку, мадам, – виконт был зол, не желал попасть под дождь, да и времени, как говорит маршал Сент-Арно, у него имелось мало. – Давайте начистоту. Это не предположения, а правда, я знаю о том, и вы тоже. Может, не станем ходить вокруг да около, иначе вымокнем до нитки. У вас была связь с капитаном де Эмоном, не смейте отрицать. Что вас с ним свело? Скука? Или же любовь? Любовь самых красивых для самых храбрых, так ведь поется в нашей великой национальной песне? Ваш муж оказался недостаточно храбр?
Сезар следил, как меняются выражения на ее лице, – она думала, прикидывала, просчитывала варианты, и виконт испытывал любопытство, гадая, что мадам де Рюэль выберет. И когда Вивиана придвинулась к нему, обдав нежным запахом жасмина, Сезар не удивился – это он тоже предполагал.
– Вы правы, – прошептала мадам де Рюэль; лицо ее находилось в нескольких дюймах от лица виконта. – Вы правы во всем. Любовь самых красивых для самых храбрых, и если вы таким образом просите, чтобы я подарила вам ее, то как я могу отказать? Вы храбры, не каждый мужчина решится бросить подобные обвинения женщине. Вы… ах, впрочем, хватит слов.
И в следующий миг она прильнула к губам виконта.
Глава 10
Страсть
Ее руки обвили Сезара, как плети плюща обвивают старое дерево; веки дрогнули, опускаясь, дыхание участилось. Не отвечая на поцелуй и не закрывая глаз, виконт с интересом наблюдал за госпожой де Рюэль – чем-то все это завершится? Наконец, ощутив, что он не откликается, от губ его она оторвалась, но рук не убрала, и ее живое женское тепло вдруг всколыхнуло в душе Сезара волну тоски по Ивейн.
– Чего же вы хотите? – продолжила Вивиана. – Желаете, отправимся ко мне? Отпроситесь у полковника. Мой муж не возвратится до вечера. Я подарю вам любовь, какой вы еще не знали.
– Значит, то, что болтают о вас в полку, правда? – спросил Сезар, не меняя любопытствующего и чуточку насмешливого тона. – Вы и вправду дарите какие-то невероятные ласки, которыми можно затем похвастаться перед друзьями?
Ее лицо исказил такой ужас, что Сезар решил, будто она сейчас упадет в обморок, и даже потянулся, чтобы подхватить женщину. Но Вивиана вскочила, бешено сверкая глазами, и отступила на пару шагов.
– Кто вам сказал это?! – заорала она; лицо ее сморщилось, пошло красными пятнами и мгновенно утратило ту легкую, загадочную привлекательность, что выделяла его из множества других женских лиц. – Кто говорил такое обо мне?!
– Капитан де Эмон, – ответил Сезар равнодушно.
Теперь она глядела на него с ужасом. Виконт же, выдерживая паузу, начал стаскивать перчатки – вот один палец освободил, другой…
– Жан? – треснувшим голосом произнесла Вивиана де Рюэль. – Он не мог… он…
– …хвастался победой над вами перед друзьями, – сухо закончил виконт, – да. Так и было, мадам, иначе откуда бы мне это знать?
– Он… о Боже. Вы лжете. Вы ничего не можете знать.
– Он говорил, что вы вдвоем смеялись над вашим мужем, оставаясь наедине. А когда господин де Рюэль распекал его, Жан вспоминал минуты, проведенные с вами, и только улыбался в ответ.
Это ее убедило. Будто сломавшись, Вивиана опустилась на камень, щеки ее пылали.
– Он рассказал это вам? Рассказал, как был со мной? Он обещал, что ни единой живой душе…
– Жан вам солгал.
Вивиана помолчала, а потом витиевато выругалась. Сезар приподнял бровь, слушая эту солдатскую брань.
– Мадам, я восхищен. Я думал, вы будете плакать.
– Да что вам за дело? – огрызнулась она, приложив ладони к пылающим щекам. – Вы зачем мне это сказали? Хотите денег, поиздержались? Сколько? У меня есть кольцо и ожерелье, Эмильен их никогда не хватится. Или все-таки желаете любви? Вперед, храбрый виконт, покоряйте неприступную твердыню! – мадам де Рюэль раскинула руки, словно готовясь принять его в объятия.
Сезар невольно восхитился Вивианой: эта женщина до смерти боялась, что он прямиком отправится к ее мужу и расскажет все, и готова была сделать что угодно, лишь бы признание не прозвучало. Даже отдаться почти незнакомому человеку – потому что раньше отдалась знакомому.
Ему ли одному?
Эту мысль Сезар подавил.
– Не беспокойтесь, мадам, – ответил он на невысказанный вопрос. – Подполковник не услышит от меня ни слова, хотя за это я попрошу о незначительной услуге.
– Вы все-таки выставляете эту цену? – жестоко улыбнулась она. – Ну что ж, я готова ее заплатить. Дерзайте.
– А, нет. Мы с вами о разном говорим, – виконт, наконец, стянул вторую перчатку и аккуратно положил обе на шершавый каменный бок, в трещинках которого росла уж совсем мелкая травка. – От вас мне нужна только откровенность. Расскажете все про себя и капитана де Эмона и можете возвращаться к мужу – мне вы ни за каким чертом не сдались.
В глубине души он признавал, что Вивиана не только злит его, но и привлекает, однако подобная связь навсегда бы уничтожила уважение Сезара к самому себе.
– Зачем вам это? – промолвила госпожа де Рюэль с плохо скрываемым отвращением. – Нравится слушать о чужих любовных похождениях?
– Считайте, что так. Вы будете говорить, мадам? Скоро дождь, я не имею желания мокнуть.
– Почему бы нам тогда не отправиться в Евпаторию и там не побеседовать?
– Чтобы я дал вам шанс опомниться и придумать, как удачнее соврать мне? Хватит! – Виконт повысил голос, что делал чрезвычайно редко. – У меня мало времени, мадам. Начинайте. Впрочем, могу вам помочь. Вы познакомились с капитаном де Эмоном здесь, в полку? Раньше вы его не знали?
Она колебалась еще мгновение, но, оценив непреклонность виконта, сдалась.
– Да. Я впервые увидела его на смотре в Галлиполи второго мая этого года. Я сразу обратила на него внимание. Жан был такой… блестящий и так отличался от других. У него оказалось живое лицо, а не маска, и он все время находился в движении, производил впечатление движущегося, даже когда стоял не шевелясь. Может, это из-за глаз. У него были удивительные глаза.
– Не уходите в сторону, мадам. Потом вы были ему представлены?
– Конечно. За ужином у полковника. Де Дюкетт приглашает к столу всех женатых офицеров, чтобы не обижать их дам, и еще присутствуют те офицеры, которые полковнику нравятся. Так вышло, что Жан-Себастьян сидел в первый вечер напротив меня, и к концу ужина я окончательно… очаровалась им. Он говорил так легко и весело, так хорошо умел рассказывать, а шутил превосходно – присутствовавшие смеялись от души. Потом однажды Жан пригласил меня пройтись с ним по улице – ничего особенного, на глазах у всех, я согласилась и тогда поняла, что меня к нему влечет.
