Барбара Картленд - Венгрия для двоих
В центре комнаты молодые девушки и юноши рука об руку танцевали цыганские танцы.
Затем музыка изменилась, стала мягче и нежнее.
Князь обнял Алету за талию и провел ее в центр зала.
Все вокруг начали танцевать под музыку, ставшую вдруг такой красивой и романтичной.
Через некоторое время в ней снова появилось буйство, присущее цыганским мелодиям.
Танцующие двигались все быстрее и быстрее.
Алета обнаружила, что танцует с несколькими мужчинами сразу, но внезапно осталась с одним князем.
Он прижал ее ближе.
К своему удивлению, Алета обнаружила, что без труда повторяет его движения, хотя никогда прежде она не танцевала ничего подобного.
Все быстрее и быстрее становился ритм, все убыстрялись и убыстрялись движения танцоров.
Наконец танец стал еще быстрее, чем был, и Алета почувствовала себя так, словно они с князем возносятся в небо.
Их ноги больше не касались земли, и они парили, словно птицы.
Танец был стремительным и веселым, и когда музыка, наконец, смолкла, у Алеты захватило дух.
Она чувствовала себя так, словно только, что упала с огромной высоты обратно на землю.
Рука князя Миклоша все еще лежала на ее талии.
Когда Алета подняла лицо и посмотрела на него, князь заметил, как бурно вздымается ее грудь под тонким шифоном платья.
Девушка увидела в глазах князя огонь, но сказала себе, что это наверняка от пристрастия к цыганской музыке.
Гости аплодировали исполнителям, которые заставили их позабыть обо всем на свете.
Алета подумала, что только что все танцевали душой.
Князь увел Алету из бального зала в сад.
Она глубоко вдохнула ночной воздух, словно он мог унять сумятицу, царившую в ее мыслях.
Князь взял Алету под руку и повел мимо фонтанов по зеленому лугу с шелковистой травой. Они оказались у цветущих кустов. Пройдя сквозь них, они внезапно оказались у стеклянного домика, сверкавшего среди деревьев. Князь открыл дверь.
Войдя, Алета увидела, что домик заполнен орхидеями – белыми, сиреневыми, зелеными, розовыми и другими любого мыслимого цвета.
Каким-то образом в полу домика были скрыты светильники, освещавшие цветы.
Все это выглядело так прекрасно, что Алета, как зачарованная, замерла, глядя на цветы. Князь закрыл дверь. Он произнес:
– Я подумал, что ваше место именно здесь. Мне показалось, что вы сможете раствориться среди цветов, на которые вы так похожи. Тогда я никогда не потеряю вас!
Медленно, чувствуя смущение, Алета повернулась и посмотрела на него.
Она подумала, что ни один человек на земле не может быть красивее и великолепнее князя.
Его вечерний костюм прекрасно сидел на его худощавом атлетическом теле.
Воротник его белоснежной сорочки был заколот булавкой с большой жемчужиной.
Алета поняла, что в более торжественной обстановке, например, в присутствии членов королевской семьи, на одежде князя было бы гораздо больше украшений.
Их глаза встретились, и Алета с князем замерли, глядя друг на друга.
Наконец он произнес:
– Ты так умопомрачительно красива, так прекрасна, что навсегда останешься в моем сердце!
Алета хотела ответить, что и он навсегда останется в ее сердце, но князь добавил:
– Я привел тебя сюда, чтобы попрощаться.
– Попрощаться? – переспросила Алета. – Я… я не знала, что завтра… мы уезжаем.
– Вы не уезжаете, – ответил князь. – Уезжаю я!
Алета смотрела на него, широко открыв глаза от изумления.
Князь сердито сказал:
– Я только терзаю себя, но я не могу более мучиться!
– Я… я не понимаю! – пробормотала Алета.
– Я знаю, – ответил князь. – Я вижу каждую мысль в твоей прелестной головке, каждый вдох, который ты делаешь, каждое биение твоего сердца!
При этих словах Алета задрожала от переполнивших ее чувств.
Инстинктивно она положила руку себе на грудь, чтобы успокоить волнение.
– Я люблю тебя! – сказал князь. – Я люблю тебя так, как никогда еще не любил. Вот почему, сердце моей души, я должен уехать.
– Но почему… почему? – спросила Алета. – Я… я не понимаю!
– Ну конечно, не понимаешь, – был ответ. – Ты так невинна, так желанна! Я хочу взять тебя на руки и отнести в мой домик в горах, где мы могли бы быть вместе, вдали ото всех.
Алета почувствовала, что все ее тело дрожит от странного волнения.
В глазах князя она увидела огонь, который никогда прежде не встречала.
– Будь мы там, моя любовь, – продолжал он, – я научил бы тебя любви, – не той холодной любви, которую мог бы дать тебе англичанин, а страстной, горячей венгерской любви, которой нельзя противиться!
Он говорил так неотразимо, что Алета инстинктивно шагнула к нему.
К ее удивлению, князь попятился.
– Не подходи ко мне! – сердито произнес он. – Я не осмеливаюсь прикоснуться к тебе! Если это произойдет, я сделаю тебя моей! После этого ты никогда не сможешь сбежать, а я никогда не отпущу тебя!
– Ты… любишь меня? – тихо спросила Алета, словно это было единственное, что она поняла из его слов.
– Я люблю тебя! – сказал князь. – Я люблю тебя страстно, яростно, пламенно! Но, дорогая моя, драгоценная моя, я ничего не могу поделать.
– П-почему?
– Ответ прост, так же. как эти цветы, чистые и непорочные. Разве могу я разрушить нечто такое прекрасное и совершенное?
Алета непонимающе смотрела на него. Звездный свет заиграл в ее волосах, и князь отвернулся, словно не в силах смотреть на нее.
Я не хочу говорить этого, – сказал он, – но было бы нечестно заставлять тебя теряться в догадках;
– Пожалуйста… скажи… объясни мне… о чем ты говоришь, – умоляюще попросила Алета.
– Я уже сказал тебе, что люблю тебя, – начал князь, – и думаю, что и ты хоть немного, но любишь меня.
Алета что-то согласно пробормотала, и он продолжил:
– Для меня было бы райским блаженством принять твою любовь и сделать ее частью моей, как это и есть сейчас.
Почти застонав, он добавил:
– Но этого я никогда не осмелюсь сделать.
– Почему же… скажи мне… почему?
– Потому, драгоценная моя, прекрасная моя англичанка, ты – леди. Если бы ты не была ею, если бы ты приходилась родственницей такому человеку, как Хевиц, который покупает и продает лошадей, я увёз бы тебя с собой и мы были бы очень, очень счастливы вместе!
Алета не издала ни звука. Она начинала понимать, о чем говорил князь, и чувствовала, что ее тело каменеет.
Князь взмахнул рукой.
– Этот путь не для нас, а моя семья ни за что не позволит мне жениться на тебе.
Эти слова прозвенели в ушах Алеты, словно похоронные колокола.
Она никак не могла понять, почему орхидеи вокруг не упали на пол, а покрывавшее их стекло не рассыпалось на мелкие кусочки.
