Джинни Лин - Дракон и жемчужина
Она хотела покончить с этим. Следовало положить конец искушениям, страху и, несмотря ни на что, отчаянному желанию — чтобы он принадлежал ей. Эта сделка была единственным путем спасения. Суинь переживет эту ночь и все удовольствия, что он обещает. Одна ночь, ничего большего. Это значит, ее сердце будет в безопасности. И она получит то, что хочет. Свою свободу.
Никто из них не произнес ни слова, пока он не отошел от нее на какое-то расстояние. Ли Тао положил руку на дверь.
— Вы не просите оставить в живых своего любовника, — заметил он.
Повернув голову, Лин Суинь окинула его взглядом:
— Он никогда не был моим любовником. И если бы я стала просить за него, вы бы точно лишили его жизни.
Ли Тао по-прежнему ощущал запах ее духов. Он вел своего узника через лес, к тому месту, где кончается бамбуковое море, а аромат нежной кожи Суинь словно преследовал его.
Он неосторожно открылся перед ней, поведал свои беды. Они стояли бок о бок, смотря на завораживающее мерцание фонариков. Суинь увидела его слабость и решила бороться. Умная, прекрасная, расчетливая Лин-гуйфэй.
Жу Шань шел молча, окруженный со всех сторон своими бывшими товарищами. Провинившийся воин хорошо понимал, что бессмысленно молить о пощаде. Стражники заставили Жу Шаня встать на колени. Это необходимо было сделать, хотя казнь не доставляла Ли Тао никакого удовольствия. Дезертиров и предателей нельзя прощать. Безнаказанность подорвет дисциплину в войсках.
Жу Шань дерзко поднял подбородок, подставляя шею под меч. Любовь может сыграть с мужчиной плохую шутку, наполняя фальшивой храбростью и выставляя дураком.
— Делайте же свое дело! — воскликнул Жу Шань.
— Неужели ты думал, что, если спасешь ее, она отдаст тебе свое сердце?
Воин гордо вздернул подбородок, взгляд его словно был направлен внутрь, в неизвестный уголок его души. Скорее всего, думает о госпоже Лин, приготовившись отдать за нее жизнь, подумал наместник.
Гнев подступил к горлу Ли Тао, исторгая воздух из легких. Она отрабатывала свои уловки на многих мужчинах, напомнил себе он. На самых влиятельных мужчинах империи. По-своему, наместник даже жалел Жу Шаня. У наивного юнца не было шансов выстоять против льстивого коварства лживой и опытной соблазнительницы, подобной Лин Суинь. Ей даже не надо было ничего ему обещать. Каждый взгляд ее являл собою невысказанный обет.
Быстрым, стремительным движением Ли Тао вытащил меч. Он должен сам исполнить свой приговор. Жу Шань заслуживает этой милости.
— Ты был достойным воином, — произнес наместник Ли, поднимая оружие.
— Отпустите ее.
Лезвие меча зависло в воздухе. Тот факт, что Жу Шань осмелился о чем-то просить в этот момент, застал Ли Тао врасплох. Молодой мужчина прямо взглянул в лицо своего палача. Капелька пота выступила на лбу Жу Шаня, однако, он продолжил говорить, невзирая на страх:
— Мы поклялись отдать свою жизнь, служа вам, но госпожа Лин здесь ни при чем. Она не должна страдать от вашего предательства.
Так вот, значит, как думают его приверженцы. Что он ведет их на неминуемую смерть. Жу Шань за всю жизнь не говорил ему так много слов. Воин никогда не уклонялся от исполнения своих обязанностей, храня подобные мысли при себе. А Суинь удалось проникнуть ему в душу и добиться ответа.
Ли Тао почувствовал, как меч в его руках налился тяжестью. Какая ненужная утрата. Госпожа Лин привлекла на свою сторону вовсе не слабого предателя. Жу Шань был сильным духом мужчиной, уважаемым своими собратьями по оружию. Со временем он мог бы высоко продвинуться по службе.
— Отпустите его, — приказал Ли Тао, отвернувшись.
Воины удивленно уставились на своего командира. Этот акт милосердия подрывал основы кодекса воинского поведения, которому они привыкли следовать. Прошло немало времени, прежде чем один из них осмелился приблизиться к Жу Шаню с ножом и разрезать его путы.
— И больше никогда не показывайся мне на глаза, — предупредил Ли Тао.
Жу Шань продолжал стоять на коленях. Он низко склонился, коснувшись лбом земли.
— Этот поклон предназначен благородному мужу, каким вы когда-то являлись. Но вы погубите госпожу Лин так же, как и все то, что создали.
Жу Шань поднялся и уверенным шагом удалился в бамбуковые заросли.
Ли Тао подождал, пока одинокая фигура не растворится в зеленом море. Отпускать его было ошибкой. Жу Шань — молодой мужчина, снедаемый любовью к такой непростой женщине. Он также прекрасный боец и воин, опасный своими умениями и страстью.
Люди, подобные госпоже Лин, не способны на любовь, подумал Ли Тао. В этом он схож с нею. Императорский дворец так же беспощаден, как и продуваемые всеми ветрами улицы Лояна. Она никогда и никому не позволит владеть собой, так же как и он не признает над собой никакого хозяина. Между ними не существует иллюзий. Возможно — соблазн, желание без всяких чувств и эмоций, чистое и холодное.
Когда бы Лин Суинь ни встречалась с ним взглядом, в нем всегда был вызов, Лин-гуйфэй понимала смертельную борьбу за выживание самой сущностью своей натуры. Желание ничего не значило перед лицом этой борьбы, оно способно было возобладать лишь на несколько украденных у судьбы мгновений.
Они могут забыть обо всем ради одной ночи. Возможно, ее страсть — фальшивка, еще одна западня. Его это уже не заботило. Эта ночь положит конец всему, и он наконец избавится от наваждения. Притягательность Суинь померкнет, и он отошлет ее прочь — как ей того отчаянно хочется. Пусть Лин-гуйфэй сама противостоит старому Гао. Прекрасная наложница показала себя более чем способной к интригам и заговорам.
И пускай Лин Суинь забирает с собой все свои тайны. Ему не нужны ее секреты, так же как не нужна ему и она сама. Разве что только для того, чтобы узнать, что может дать ему императорская наложница этой ночью. Одной только ночью.
Глава 8
Суинь вошла в сад, изо всех сил стараясь держаться спокойно после горячей схватки с Ли Тао. Вооруженные воины продолжали толпиться на садовых дорожках, однако их предводителя уже не было во дворце. Она могла судить об этом по наступившей тишине и вялой безразличности, с которой слуги собрались у входа. Когда наместник отсутствовал, в доме ощущалась какая-то странная пустота.
— Идите, — мягко велела она им. — Продолжайте, как обычно, заниматься своими делами.
Слуги послушались, как будто Лин Суинь была хозяйкой дома. Один за другим все разошлись по местам. Она понимала, что потом они все равно соберутся в отдаленном уголке, чтобы поразмыслить о случившемся и обсудить сплетни. Последними удалились Цзюнь и повар. Мальчик держал за ноги пестрого цыпленка и направлялся в сторону кухни. Суинь слабо улыбнулась юноше, прежде чем он ушел.
