Майкл Скотт - Династия Рейкхеллов
Чарльз знал, что от него ожидали.
— Кого, мама?
— Элизу, конечно.
Он вздрогнул.
— Не беспокойся ради меня.
— О? Мне кажется, — медленно сказала Джессика, — когда молодой человек достаточно глуп, чтобы рисковать своей жизнью ради девушки, ставить под угрозу все свое будущее и будущее семейной компании, самое меньшее, чего ему хотелось бы, это проводить как можно больше времени с этой молодой леди.
Чарльз почувствовал, что краснеет.
— Некоторые мужчины извлекают пользу из ошибок других, но те, которые глуповаты, кажется, учатся только на своих собственных ошибках.
Проницательные глаза одобрили его, и потом его мама улыбнулась.
— Я была бы ужасно разочарована, если бы ты проиграл дуэль, — сказала она.
Неудивительно, отметил Чарльз, что многие люди считали, что она была ответственна за успех своего мужа. Ее напористость, требование совершенства, ее неистощимая энергия были чертами, которые она унаследовала от Рейкхеллов и которые она передала своему сыну.
Он усмехнулся.
— Плохо то, что я дрался, — сказал он. — Я вынужден был выиграть. Я не посмел бы прийти домой, если бы проиграл.
Довольный смех сэра Алана снял напряжение.
Дворецкий появился у входа.
— Обед подан, миледи, — сказал он.
Джессика пошла вниз по ступеням на первый этаж в столовую под руку со своим мужем. Элизабет пошла следом за ней и взяла под руку брата, хотя ей пришлось до нее дотягиваться. Мужчины помогли дамам сесть, прежде чем сели сами, и сэр Алан кивнул Элизабет, указав, что она должна читать молитву. Ритуал строго соблюдался. Две служанки внесли первое блюдо.
Обед начался с креветочных коктейлей, поданных с хреном. Это была дань Джессики американской традиции. Потом последовал густой, жирный суп из бычьих хвостов, потом подали филе палтуса, жаренное в лимонном масле. Основным блюдом было зажаренное мясо барашка, поданное с вареным картофелем и разными овощами. Потом подали салат из латука и кресса водяного, салат всегда называли «итальянскими овощами», хотя никто в семье не знал почему.
Старшие Бойнтоны ели умеренно, такова была их привычка, ей следовала и Элизабет. Только Чарльз, чей аппетит не имел границ, отдавал должное блюдам.
Как только подошло время подавать сладкое, Элизабет посмотрела на брата с опаской. До сих пор он вел себя нормально, она ожидала взрыва в любой момент.
— Сегодня мы получили обворожительное письмо от моего брата, — сказала Джессика.
Чарльз и Элизабет посмотрели на нее выжидательно. Сэр Алан регулярно переписывался со своим шурином, но эта связь была исключительно деловой.
— Я надеюсь, дядя Джеримайя пригласил нас приехать, — сказала маленькая девочка. — Я так давно не видела Джонатана.
— Он не упоминает об этом, дорогая. — Джессика повернулась к своему сыну. — Джонатан бросил вызов директорам компании Рейкхеллов и использует свое наследство на строительство чего-то, что называется клипером.
Новости были потрясающими.
— Браво, Джонатан! — сказал Чарльз.
Джессика кисло улыбнулась:
— Ты оправдываешь неповиновение Джонатана, не так ли?
Эта сторона дела была неуместной, поэтому Чарльз ограничился только сутью новости.
— Из того, что я читал, — сказал он, — клиперы собираются стать самыми необычными судами в мире. В соответствии с одним прогнозом, они могут доплыть от Нью-Йорка до Англии приблизительно за две недели и добраться от Китая до Англии менее чем за четыре месяца, возможно, даже за три с половиной.
Элизабет захихикала.
В голосе Джессики послышалась ирония, когда она сказала:
— Две недели плыть из Америки в Англию — это было бы чудесно. Ну а проплыть сюда из Китая за три с половиной месяца, я надеюсь, ты понимаешь, что мы говорим о расстоянии приблизительно в шестнадцать тысяч миль!
— Автор статьи, — сказал Чарльз, — был морским корреспондентом лондонской «Таймс».
Его отец не смеялся:
— Я нахожу отдельные заявления об этих судах полностью неправдоподобными, но скоро мы сможем судить сами. В первый рейс Джонатан поведет свой клипер сюда.
Чарльз был так взволнован, что забыл о своем деле. Он и его кузен провели три долгих летних плавания вместе и стали близкими друзьями. Чарльз осознавал, конечно, так же как и Джонатан, что они будут работать вместе в течение десятилетий.
— Я не знаю, какую скорость, по утверждению Джонатана, может развить его корабль, — сказал он, — но я ставлю золотой соверен, что он добьется своего.
— Я думал, что ты покончил с азартными играми, — сказал сэр Алан.
Его сын махнул весело рукой:
— Это другое.
Прислуга убрала блюдо с салатом и подала сладкое — грушевый пирог в глубоком блюдце.
— Я хочу верить, что клипер может установить новые рекорды по скорости, — сказал сэр Алан. — Но, конечно, он не может добиться таких результатов, которые были заявлены. Возможно, он сократит время нахождения в пути до Китая на один месяц. Каким преимуществом это будет для нашей торговли! Да, я очень буду заинтересован в корабле Джонатана.
Упоминание о торговле с Китаем опять привело Чарльза к неприятным мыслям. Он понял, что сейчас самое время начать дискуссию, которую он жаждал.
Элизабет увидела, как застыли его глаза, и быстро вмешалась.
— Почему, — спросила она, — все имена Рейкхеллов начинаются на букву Д? Джонатан, Джудит, Джеримайя, Джозеф и…
— Это семейная традиция, дорогая, — объяснила ей мама. — Это как бы напоминание каждому в этой семье, что нашим отцом-основателем является первый Джонатан Рейкхелл.
Ребенок уже знал ответ, но она была решительно настроена продолжать разговор.
— Почему Бойнтоны не делают так же? Чарльза можно было назвать Андрю, например, и когда вы удочерили меня, вы могли бы изменить мое имя на Анну. Или Алберта.
Сэр Алан засмеялся и покачал головой.
— По одной причине, — сказал он, — мне посчастливилось стать основателем этой семьи, и я стал бы духом, испытывающим огромную неловкость из-за того, что мои потомки на протяжении поколений получали бы христианские имена, начинающиеся на букву А. — Он повернулся к своей жене: — Я надеюсь, ты простишь меня, моя дорогая, если я допущу, что все Рейкхеллы немного сумасшедшие. Конечно, присутствующие исключаются.
— Они мужчины высоких принципов, — сказал Чарльз резко. — Они не стали бы получать прибыли, заработанные на горе страдающих людей.
Элизабет быстро съела свой пирог и попросила разрешения выйти из-за стола.
Джессика подала ей знак рукой и внимательно смотрела на своего сына.
