Генрих Шумахер - Паутина жизни. Последняя любовь Нельсона
Сверкая глазами, бросила она капитану это оскорбление, а затем хотела пройти к двери. Но он не пропустил ее. Натянуто улыбаясь, он расставил руки и хотел схватить ее. Тогда Эмма изо всей силы ударила его по лицу.
С диким криком бросился сэр Джон на нее. Но в тот же момент на палубе поднялся страшный шум. Послышались тревожные голоса, прогремел выстрел. Перед капитанской дверью появился офицер, который крикнул что-то, чего Эмма не поняла.
Капитан бросился наверх и громким голосом стал отдавать распоряжения.
Когда Эмма вышла на палубу, она увидела, что от корабля отошла лодка с Теггом и шестью матросами, причем они изо всей силы налегали на весла.
Далеко впереди них плыл Том. Его голова, еле видная над поверхностью воды, приближалась к берегу. А на берегу собралась большая толпа, которая ободряла беглеца криками и осыпала преследователей проклятиями.
«Если Тому удастся добраться до берега, он будет спасен, — подумала Эмма. — Тогда он исчезнет в толпе, которая живой стеной встретит преследователей».
Эмма поняла, что побудило Тома бежать, и тотчас сообразила, что если он освободится, то сэр Джон потеряет всякую власть над ней. Значит, Том готов был сам погибнуть, лишь бы спаслась она!
Горячее чувство к нему вспыхнуло в Эмме, когда, опираясь на перила, она следила за пловцом, которого с каждым ударом весел догоняла лодка.
Вдруг она громко вскрикнула. Том был на берегу и выпрямился во весь рост. Сотня дружеских рук протянулась к нему навстречу. Но лодка одним взмахом весел подлетела к нему, и боцман Тегг запустил в Тома веслом. Том вновь упал в воду, матросы кинулись на него и втащили в лодку.
Сэр Джон мрачно улыбнулся, когда Тома связанным положили к его ногам.
— Поднять карательный вымпел! — скомандовал он. — Дезертира к решетке! Боцман Тегг, девятихвостку!
Сопровождаемый яростными криками стоявшей на берегу толпы, по главной мачте поднялся вымпел. Матросы сорвали с Тома платье и привязали его к решетке. Широким полукругом встала команда, на верхней палубе выстроились солдаты.
Эмма была в остолбенении. Она видела только Тома и больше ничего не замечала.
Яркие лучи солнца падали на гибкое, стройное тело. Упрямо и гордо держалась голова на крепкой шее, высоко вздымалась широкая грудь, мощно вздувались мускулы рук под давлением веревок.
Там, где был вырез матросской рубашки, шея темно-коричневого цвета блестела матовой бронзой. Но тело было нежно, как грудь молодой девушки, бело, как лебединый пух. Красиво было это крепкое, цветущее тело. Страшно, должно быть, когда по белому, ослепительному мрамору потечет красная кровь.
Боцман Тегг подошел с девятихвостой «кошкой» в руках и, широко расставив ноги, отсалютовал сэру Джону. Тот откозырял.
— Этот парень вчера расписался на вашем лице, боцман. Ну-ка, покажите ему свой почерк и внушите ему надлежащее почтение!..
Тегг осклабился.
Да ведь и выеденного яйца не стоило то, что прописал мне вчера паренек, а вот я собираюсь написать ему красное письмо и припечатать королевской печатью. — Он нежно погладил кожаные ремни «кошки». — Сколько строк прикажет ваша светлость?
Дюжину вдоль, дюжину поперек!
— Всего, значит, две дюжины! Да вознаградит Господь вашу светлость за милость, которую вы оказываете оскорбленной чести своего боцмана! Канонир, считать удары!
Тегг снова отсалютовал и затем скинул куртку… Он стоял сзади Тома, правой рукой сжимая рукоятку «кошки», а левой придерживая концы ремней. На одно мгновение он замер в этой позе, словно хищный зверь перед прыжком! Но вдруг он ринулся вперед и ударил. Со свистом и щелканьем прорезал бич воздух и впился в тело Тома. Последний взвился кверху, его ноги и руки изо всей силы дернули за канаты. Но затем он снова поник, дрожь пробежала по его телу, однако ни единый звук не сорвался с уст.
По полукругу пробежал ропот одобрения:
— Раз! — хриплым голосом сказал канонир.
— Парень-то не плох! — воскликнул сэр Джон, улыбаясь. — Он не куксится и не воет, как другие, которых в первый раз поглаживает «кошечка». Дальше, Тегг.
После первой дюжины Тегг сделал паузу. Он принялся вытирать со лба пот и подошел к Тому, чтобы поближе рассмотреть свою работу. От затылка книзу по спине Тома шли бесчисленные узкие полоски, налитые кровью.
Сэр Джон тоже подошел поближе. Ужасен был его взор! Сверкая глазами, с вытянутой вперед уродливой головой, с широко раздувающимися ноздрями, он смотрел на вздрагивающее тело. Его челюсти ходили ходуном, словно перемалывая камни.
— Плохая работа, боцман! — с бешенством крикнул он. — Что же мне, лишить вас на неделю водки, что ли? Секите крепче! И поперек! Я хочу слышать его голос!
Казалось, что угроза вдохнула новые силы в Terra. Он неистово взмахнул бичом. Под поперечным ударом дряблое мясо лопнуло, брызнула кровь.
— Тринадцать! — сказал канонир.
Последовала томительная тишина. Безмолвно висел Том на канатах. Потом…
Среди этого страшного молчания от разодранного тела донесся вдруг слабый, жалобный звук, словно всхлипывание маленького ребенка…
Бледная, почти бездыханная, ринулась Эмма вперед.
— Пощадите, пощадите, — крикнула она, кидаясь на колени перед сэром Джоном, — пощадите!
Луч радости сверкнул в его глазах.
— А, теперь ты захотела! — шепнул он ей на ухо. — Теперь захотела?
Она безмолвно закрыла лицо руками.
XIII
Подъехала карета; лакей открыл дверку. Рука об руку с молодой, кричаще одетой девушкой вышла из дома мисс Кел-ли. Смеясь и перешучиваясь, они пошли узким подъездом, обмениваясь нежными взглядами. Они приподнимали подолы шуршащих шелковых платьев, чтобы не запачкать их о сырой тротуар, показывая при этом изящную обувь и вышитый край нижних юбок. Очевидно, они ехали по магазинам: мисс Келли — чтобы похвастаться красотой своей едва вышедшей из детского возраста подруги, последняя — чтобы согреться в лучах нового великолепия.
Едва год прошел с тех пор, как Эмма шла этим самым порталом об руку с этой же самой красавицей женщиной. Королевский сын шептал ей на ухо нежные слова. Это было в ночь посещения клуба адских огней.
А теперь!.. Уж не кинуться ли ей вперед, отдаваясь смутной надежде, которая привела ее сюда?
Но когда она вновь увидела мисс Келли, ее решимость спала. Она просто прикажет лакеям прогнать ее или кинет ей золотую монету, милостыню.
Да и было слишком поздно. Мисс Келли уже сидела в экипаже рядом со своей подругой, и, тесно прижавшись друг к другу, они уезжали.
