Констанс Хевен - Тень любви
– Папа, ты действительно так говорил? – спросила Кристина.
Лорд Уориндер слегка улыбнулся и пожал плечами.
– Что ж, ты оказался не прав. Надеюсь, у меня больше силы воли, чем ты даже предполагаешь.
– Это не более, чем смешное и неуклюжее подражание Гарету, потому что Гарет – врач. Чем скорее тебе это надоест, тем лучше, – раздраженно продолжала мать. – Не представляю, как ко всему этому отнесется Маргарет, когда в следующем месяце приедет к нам.
– Но ведь мои дела не имеют никакого отношения к Маргарет, разве не так? Причем здесь сестра? Мне все равно, что она скажет, – разгоряченно говорила Кристина. – Вы еще увидите, какая у меня воля!
Потом Кристина не раз вспоминала этот разговор и все больше и больше убеждалась в том, что теперь ее жизнь наполнена смыслом, она не похожа на то время, когда они вместе с мамой посещали званые обеды, устраиваемые друзьями в изящных гостиных, или когда танцевали на балу в честь дня рождения Клары, или ходили в театр послушать оперу… Именно во время одного из таких посещений Кристина была уверена, что видела в зале Гарри с той броской девушкой, сестрой Дэниела Хантера. Тогда же Кристина почувствовала какую-то необъяснимую тревогу. Этой зимой Гарри упорно трудился в юридической конторе отца и вместе с одним приятелем, тоже юристом, снимал комнату, отчего и дома бывал редко. Тогда в театре Кристина поспешила отвлечь внимание отца, чувствуя, что он не одобрил бы поведения Гарри. Сама же она решила, что при первой же возможности расспросит брата о его отношениях с сестрой Дэниела.
Кристина не раз думала о Дэниеле Хантере. Его образ так живо возникал в ее памяти, и ей было очень любопытно, где он живет, что делает и как надеется осуществить свои амбициозные планы, когда однажды, ноябрьским днем, к ее огромному удивлению, Дэниел появился в клинике.
Погода к этому дню испортилась, с реки полз промозглый туман. Пациентов в клинике было предостаточно, и Кристина едва успевала всем помогать. Кашель, температура, всевозможные кожные заболевания являлись результатом антисанитарных условий жизни. Многие женщины обращались к врачу с ужасными синяками и ранами, объясняя их несчастным случаем, но, скорее всего, причиной были побои пьяного мужа.
– Семьи, которые живут в одной маленькой комнатенке, часто доходят до того, что от ненависти раздирают друг друга на клочки, – мрачно сказал доктор Декстер. – Что вы можете знать об их жизни? Я лечу этих женщин, и они вновь возвращаются к мужу, и все начинается снова. Может быть, они возвращаются к мужьям, потому что любят их? Или из-за детей, может, им просто некуда больше идти? Попробуй разобраться.
– Думаю, на сегодня достаточно, – устало произнес доктор, погладив по голове маленькую девочку, которую звали Бэти. Он достал из своей сумки конфету и дал девочке. Лицо малышки повеселело, она поблагодарила доктора и скрылась за дверью.
– Ну что ж, – сказал доктор, – надеюсь, сегодня пациентов больше не будет.
Но не тут-то было. Доктор только успел отвернуть рукава рубашки и надеть пиджак, как в комнату заглянула Дебора.
– Доктор Декстер, только что привели еще одного, и боюсь, случай очень серьезный.
Доктор тяжело вздохнул, снял пиджак, и в этот момент дверь отворилась. Неуверенно озираясь по сторонам, в комнату вошел Дэниел Хантер. Он держал за руку мальчика. Тот пятился назад, очевидно, он был очень испуган. На вид ему можно было дать лет восемь, но на самом деле, как потом выяснилось, ему уже исполнилось десять. Худенький и бледный, он дрожал от холода и страха.
– Подойди ко мне, не бойся, – приветливо сказал доктор. Сегодняшний день был не из легких, доктор Декстер сильно устал и поэтому был немного взвинчен. Но он и виду не подавал.
Дэниел удивленно смотрел то на врача, то на Кристину и, казалось, не верил своим глазам.
– Видите ли, доктор, – начал, наконец, Дэниел, – этот мальчик посещает школу, где я работаю. После уроков я встретил его во дворе. Он боялся идти домой, и у него на то была причина. Покажи доктору свою руку, Дикки, – попросил мальчика Дэниел, – не бойся. Тебе здесь помогут.
Умоляющие глаза ребенка казались такими огромными на бледном и худеньком лице. Он неуверенно протянул доктору Декстеру руку, обмотанную несколько раз тряпкой.
Доктор осторожно развернул повязку, и тут у Кристины замерло сердце. Маленькая ладошка и запястье были сильно обожжены. Отекшая, в пузырях рука начинала гноиться.
– Как это получилось, Дикки? – ровным голосом спросил доктор Декстер.
Мальчик неуверенно посмотрел на Дэниела и, увидев, что тот ему одобрительно кивнул, прошептал:
– Это мой отчим. Он держал мою руку над огнем.
– Правда? И почему он так сделал?
– Он сказал, что я лгун, а лгуны должны жариться в аду, – продолжил мальчик.
– А ты действительно лгал? – спросил доктор, начиная спокойно и аккуратно обрабатывать руку.
Испуганные детские глазенки следили за каждым движением доктора.
– Это случилось прошлым вечером, когда отчим пришел домой. Он спросил, где моя мама, я ответил, что не знаю.
Дэниел тихо добавил, стоя рядом:
– Понимаете, доктор, мать этого мальчика запугана своим мужем. И когда он пьян, то избивает ее до полусмерти на глазах у Дикки.
С подобными случаями жестокого обращения с женами Кристина была знакома, но чтобы вымещать злобу на маленьком ребенке, это ее привело в ужас и очень расстроило.
Время от времени губы мальчика плотно сжимались от боли, но он терпел и за всю операцию не издал ни единого стона. Кристина, подавая доктору необходимые инструменты – скальпель, ножницы, марлю, вату, – чувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы. Наконец все было сделано, и доктор отошел в сторону.
– У мальчика болевой шок, – кратко сказал он, – ему требуется уход, который он вряд ли получит дома. Я спрошу наших леди, можно ли его оставить на ночь в клинике.
– Я позабочусь о нем, – сказал Дэниел. – Он слишком слаб, чтобы идти домой.
– Если вы считаете, что справитесь, – с сомнением в голосе сказал врач, – я дам вам обезболивающее. Его нужно давать понемногу, лучше всего с теплым молоком. Вы считаете, что справитесь?
– Конечно, доктор, я постараюсь, – ответил Дэниел.
– Вот и хорошо. А через пару дней приведите Дикки ко мне, я посмотрю его руку. Рука была в ужасном состоянии. – Доктор наклонился к мальчику и сказал. – Ты очень храбрый, Дикки, и ты скоро снова ко мне придешь, договорились? Не испугаешься?
Мальчик покачал головой, а потом вдруг прижался лицом к Дэниелу и заплакал от боли и страха, который так долго подавлял в себе. Дэниел успокаивая ребенка, бережно взял его на руки, и Дикки, все еще всхлипывая, спрятал лицо, уткнувшись в грудь Дэниела.
