Барбара Картленд - Укрощение леди Лоринды
Лоринда подошла к кобыле, погладила ее морду и заговорила с ней ласково, словно с ребенком.
— Как ее зовут? — спросила девушка.
— Айше, — ответил Дурстан Хейл. — Я дал всем своим лошадям индусские имена, и мой жеребец носит кличку Акбар.
Грум подсадил Лоринду в седло. Она почувствовала, как Айше откликнулась на ее прикосновение к поводьям, и ее охватило то же самое ощущение удовольствия и прилива сил, какое испытывает музыкант, извлекающий звуки из великолепно настроенного инструмента.
В первый раз за многие недели она забыла обо всем, кроме радости от сознания того, что она едет верхом на животном, равного которому она до сих пор не знала.
На какое-то мгновение ее ненависть к мужу отступила на второй план. Она была счастлива, и счастье это казалось частицей яркого солнечного света, заливавшего все вокруг.
Глава 5
Отдыхая перед обедом, Лоринда думала о том, что день не принес никаких результатов и все ее попытки очаровать мужа оказались бесплодными.
Внешне он был вежлив и любезен с нею, и манеры его, как всегда, были чрезвычайно изысканными, по всей видимости, данными ему от природы. Но даже когда он обсуждал с ней самые интересные темы, со стороны она вполне могла выглядеть его незамужней тетушкой, судя по тому впечатлению, которое она на него производила. Еще ни разу девушка не заметила восхищенного блеска в его глазах.
До сих пор мужчины смотрели на нее сперва с изумлением, пораженные ее красотой, затем с нескрываемым желанием назвать ее своей, прикоснуться к ней, так или иначе завладеть ею. И как только они становились жертвами ее чар, для них уже не оставалось пути к отступлению.
Но когда она находилась рядом с Дурстаном Хейлом, он ни на минуту не смотрел на нее как на привлекательную женщину или, если говорить без обиняков, как на женщину вообще.
Лоринда испробовала кое-какие типично женские уловки, которые ей часто приходилось наблюдать со стороны. Ей самой не было нужды к ним прибегать, но другие пользовались ими с неизменным успехом.
Лоринда задавала Дурстану Хейлу вопросы с наигранным простодушием, широко раскрыв глаза, что могло заставить любого мужчину почувствовать свое превосходство. Он отвечал на них охотно и с интересом, но потом внезапно охладевал к теме, так что Лоринде оставалось только подыскивать другой предмет для беседы.
Он не без воодушевления поведал ей об усовершенствованиях, введенных им в усадьбе, о наиболее передовых методах ведения фермерского хозяйства, о которых она еще не слышала.
Он распорядился выделить несколько акров для цветов, преимущественно весенних нарциссов и тюльпанов; он полагал, что этот товар должен пользоваться большим спросом на рынках крупных городов, если только его доставлять туда достаточно быстро.
Он сам придумал особый легкий экипаж на рессорах. Если запрячь его четверкой лошадей, он мог преодолеть расстояние до Плимута, Бата и, вероятно, даже Бристоля за гораздо более короткий срок, чем любое из существующих транспортных средств.
Все это заинтересовало Лоринду куда больше, чем она предполагала; очень скоро ее вопросы стали более существенными, она совсем забыла о своих попытках предстать перед мужем беспомощной, слабой женщиной.
Они перекусили на ферме, расположенной у самой границы усадьбы.
Лишь когда они возвращались домой все так же верхом, Лоринда поняла, что, хотя поездка и доставила ей огромное удовольствие, ее честолюбивое стремление обратить на себя внимание Дурстана Хейла было столь же далеко от реализации, как и утром, когда они отправлялись на прогулку.
— Я удивлена, что вы не женились раньше, — рискнула заметить она. В этот момент они осадили лошадей на участке неровной земли, где было небезопасно пускать их в галоп.
— Я долго жил на Востоке, — объяснил он. — Климат там для англичанок не слишком подходящий.
— Мне все же с трудом верится, что вы обходились без женского общества.
Он улыбнулся:
— Это совсем другое дело.
— Наверное, они очень привлекательны, индийские женщины, привыкшие смотреть на мужчину, как на божество?
— Да, очень! — коротко ответил он. Лоринда почувствовала, как все ее существо напряглось.
«Да, именно такие женщины и должны ему нравиться, — подумала она, раздражаясь, — женщины, готовые раболепствовать перед ним и исполнять любые его желания».
— Но вы рады, что вернулись в Англию? — не отступала она. — Даже несмотря на то, что вам пришлось оставить за морем ваших соблазнительных темноглазых гурий.
Он ничего не ответил, и Лоринда заподозрила, что он счел ее последнее замечание проявлением дурного тона. Хотя он ни слова об этом не сказал, интуитивно она чувствовала, что он не одобряет разговоры о вещах, которых ни одна леди не должна касаться.
«Он хочет видеть во мне лишь куклу, начисто лишенную ума! С тем же успехом он мог взять в жены деревянную статую!» — сердито подумала Лоринда.
Ее неприязнь к нему вспыхнула с новой силой, и потому они провели остаток пути в молчании.
Когда они добрались до замка, Дурстан Хейл спешился и сообщил:
— Кое-какие дела задержат меня до обеда. Полагаю, вам лучше использовать это время для отдыха.
— С вашей стороны очень любезно считаться с моими желаниями, — с сарказмом сказала Лоринда.
Она вихрем взлетела по лестнице и направилась к себе в спальню, чувствуя, что снова побеждена, а ее муж все так же упрям и непреклонен, словно стальная преграда.
За ней в комнату последовали два далматинских дога, принадлежавших Дурстану Хейлу. Цезарь и Брут были столь же чистокровными и обладали такой же безупречной родословной, как и лошади их хозяина.
Неожиданно ощутив потребность в утешении, Лоринда сняла шляпу, бросила ее на стул и, усевшись на пол, привлекла к себе Цезаря.
Тот несказанно обрадовался вниманию, и девушка долго сидела, гладя его и чувствуя, что привязанность пса хотя бы отчасти возмещает холодность мужа.
Потом Лоринда встала и разделась, и пес зорко следил за ней умными глазами, что само по себе успокаивало.
Когда девушка приняла ванну, горничная спросила, какое платье она собирается надеть сегодня вечером.
Служанка открыла шкаф, и Лоринда в первый раз окинула любопытным взором несметное количество платьев, заказанных Дурстаном Хейлом в Лондоне.
Будь на его месте любой другой человек, она бы оценила его вкус, проявлявшийся даже в мелочах: по-видимому, он зашел в лавку, где ей однажды случилось купить дорогое платье, и заказал там весь гардероб. Портниха, мадам Рашель из Парижа, хорошо знала размер обуви Лоринды, и под пару каждому платью пошила мягкие комнатные туфли. Кроме того, Лоринда обнаружила там в изобилии нижнее белье из шелка и кружев, о котором раньше могла только мечтать.
