Шерри Джонс - Четыре сестры-королевы
– Он околдован тобой. Тобой, которой стоит лишь взмахнуть ресницами, чтобы он скакнул к тебе в постель. Такая смазливенькая! А только и умеешь, что глазки строить.
– А у вас камень вместо сердца.
– Не с мягким женским сердцем управлять государством.
– Да что вы знаете о женском сердце? – Маргарита соскакивает с кровати и встает со свекровью лицом к лицу, глаза в глаза. – Вам никогда не было до меня дела. Вы отослали прочь всех, кто был мне дорог, и отказали мне в любви мужа.
– В чем дело, дорогуша? Мой сын тобой пренебрегает? – В ее глазах блеснула злоба: – Не беспокойся. Очень скоро ты воссоединишься со своей неотесанной родней.
– Мы едем в Прованс?
– Не мы, моя дорогая. Запах козлов и грязь под ногтями меня не привлекают. А вот тебе, кажется, суждено вернуться в свой драгоценный Прованс.
– Не понимаю.
– Не слышала? Уже наши подданные об этом судачат. Ты три года замужем за нашим королем, а наследников так и нет. Если вскоре не зачнешь ребенка, нам придется расторгнуть твой брак. Что расплакалась? Ничего личного. Если не можешь выполнить свой долг перед Францией, его выполнит кто-то другой. Мы слышали, Жанна, принцесса Фландрская, ищет мужа. Долго она ждать не будет – а нам не терпится присоединить ее богатые земли к своим.
Маргарита
Бесконечные песни о любви
Париж, 1237 год
Ришар де Семильи стоит перед ней и поет свою chanson «Par amors ferai»[31], а Маргарита подавляет зевоту.
– Довольно, – говорит она. – Можешь идти.
Незадачливый трувер направляется к дверям, а в покои входит дядя Гийом:
– Вижу, тебе все так же трудно угодить.
Она радостно вскрикивает и бросается в его шелковые объятия; он так богат, что даже пахнет золотом.
– Французы наскучили мне своими бесконечными песнями про любовь, любовь, любовь. Меня уже тошнит от «любви».
– Наверное, предпочла бы sirventois[32] Гю де Ла Ферте, а? Особенно те, что он сочинил про Белую Королеву.
– Ферте! Как я скорбела о нем! Надеялась пригласить его в Париж. – Маргарита смеется. – Его песни отогнали бы Бланку подальше.
– Тебе пришлось тяжело с ней, дорогая? Ты выглядишь так, словно не спала несколько недель. И еще сильнее похудела с прошлой нашей встречи. Ты ешь что-нибудь?
– Не так сытно, как ты, – шутит она.
Дядя Гийом в таком фаворе у короля Генриха, что теперь занимает второе место при английском дворе. Став главным советником короля, он разбогател, приобрел много земель и титулов и часто обедает за королевским столом.
– Нельзя долго есть английскую пищу и не раздаться в талии. – Дядя Гийом похлопывает себя по животу. – Мясо с картошкой, картошка с мясом, и все это потушено в жирном соусе. – Он протягивает ей пачку писем от Элеоноры и извиняется: – Довольно старые. – Он задержался у дяди Томаса в Савойе. – Но я везу в Лондон интересное предложение, и ненависть ко мне английских баронов может смягчиться.
– Вчера я получила письмо от мамы. – Маргарита ломает первую печать. – В Лондоне не все ладно.
– Из-за любви ко мне короля Генриха жизнь твоей сестры стала беспокойной. Бароны шепчутся за спиной у Норы, когда он делает мне подарки. Что случается часто.
– А ты никогда не думал отказаться от подарков?
– И оскорбить моего короля? – ухмыляется он. – Его Милость любит меня одаривать. Лицо его при этом светится, как у ребенка на Рождество.
Она читает, а он усаживается на софу.
– Завидую я Норе, – говорит Маргарита. – Усмирять недовольных баронов куда легче, чем биться за то, чтобы не расторгли брак.
– Расторгли брак? Да Людовик без ума от тебя.
Она роняет письмо на столик:
– А его мать – нет. Она держит власть, как аркан, и душит в Людовике аппетит ко мне. А потом говорит, что, если я вскоре не забеременею, отправит меня в Прованс и женит его на графине Жанне.
– Быть того не может! – Гийом достает носовой платок и вытирает лицо. – Это тревожная новость, Марго. Очень тревожная. Провансу ты нужна на троне.
– Боюсь, я мало сделала для Прованса.
– Ты всего не знаешь. – Он засовывает платок в рукав. – Не будь твоего влияния, может быть, Тулуз уже отобрал бы замки твоего отца. Его нападения не прекратились, но поутихли.
Маргарита скрывает свое удивление. У Тулуза кончились средства? Или он ранен? Если он поумерил свой пыл, она к этому непричастна.
– Симон де Монфор решил во что бы то ни стало расстроить планы королевы-матери, – говорит Маргарита.
По сообщениям Элеоноры, он сделал предложение Жанне Фландрской. Околдованная его чарами, она дала согласие выйти за него весной.
На лбу дяди углубились морщины:
– Бланка наверняка об этом слышала! Сенешаль английского короля станет графом Фландрии? На границе с Нормандией – слишком близко, чтобы Белая Королева оставалась спокойна. – Он оживляется: – Не волнуйся, дорогая. Белая Королева не допустит этого союза.
– Но дядя, ведь именно это меня и гнетет! Незамужняя Жанна Фландрская для Бланки – как мышка для кошки.
– Ты когда-нибудь видела графиню? Внешность совершенно невзрачная. И правда – серая мышка. Людовик не променяет тебя на нее.
– Дядюшка! Ты так и не понял? Выбирает не он, а Бланка.
Гийом отмахивается:
– Я предложу ей альтернативу. Не бойся: сегодня, когда я оставлю покои королевы-матери, Жанна Фландрская перестанет быть для тебя угрозой.
Элеонора
Вкус предательства
Лондон, 1237 год
Возраст – 14 лет
Симон де Монфор без доклада врывается в покои Элеоноры, отчего она укалывает себе иголкой палец и роняет павлиньи перья, которые прикрепляла к новой шляпке.
Он падает на колени:
– Позвольте! – Граф прижимает ее палец к губам и поцелуями осушает выступившую кровь.
Его глаза по-прежнему полны гнева, но с оттенком насмешки. Кровь размазалась по верхней губе.
– В конце концов, предательство не имеет вкуса, – говорит Монфор. – Иначе ваша кровь наверняка бы пахла горечью.
Эти слова складываются у нее в голове в стихотворные строки – они прекрасно подходят для песни, которую она сочиняет. Но Симон появился здесь не из-за поэзии, а ради дерзкого замечания – вот зачем он пришел на самом деле, понимает она. Элеонора туго натягивает поводья самообладания, скрывая недовольство.
– Очевидно, я вас обидела.
– Вы поступили со мной несправедливо и погубили мое будущее. А я считал нас друзьями.
– Мы остаемся таковыми.
– Отобрать у меня невесту и передать своему дяде – друзья так не поступают.
Элеонора потрясена:
– Мой дядя? – Неужели он женится? Отказался от сана епископа? – Тут какая-то ошибка.
