Джоанна Линдсей - Мой злодей
Однако уже через несколько минут он проклинал себя за то, что делает поспешные выводы. Экипаж не остановился, как предполагал Руперт, а покатился по Нью-Бонд-стрит, мимо модных лавок, и через несколько кварталов свернул на Уигмор-стрит. Примерно на середине улицы кеб остановился.
Руперт тоже натянул поводья. Теперь он оставался на самом виду, однако надеялся, что Ребекка его не заметит. Интересно, какое дело ее сюда занесло, думал Руперт. Впрочем, у нее может быть множество причин оказаться здесь, и ни одна из них не связана с Сарой. Возможно, здесь живут ее родные или она просто навешает подругу.
Но оказалось, что Ребекка в экипаже не одна. И не она вышла из экипажа и постучала в дверь, а горничная, которую Руперт видел вчера в комнате девушек. Он специально заставил Элизабет ждать в саду, чтобы без помех обыскать ее комнату, но не был особенно разочарован, увидев горничную, поскольку вовсе не ожидал найти какие-то улики.
Руперт по-прежнему воздерживался от поспешных выводов. Горничную могли попросить выяснить, дома ли подруга.
Дверь открыл дворецкий. Девушку не пригласили войти, но через несколько минут на крыльцо вышел хозяин дома. Горничная Ребекки вручила ему записку и поспешила назад. Руперт почувствовал себя так, словно получил удар по голове.
Он знал этого человека. Не лично. Просто видел во дворце. Этот был тот самый лорд Албертон, которого Найджел проверял в прошлом году после неудачной попытки покушения на королеву, когда та проезжала в своей карете по улицам Лондона. Преступника, а им оказался молодой Эдвард Оксфорд, судили за государственную измену, однако не казнили, поскольку психиатры признали его сумасшедшим. И все же Найджел, как человек крайне подозрительный, опасался заговора, поэтому приказал следить за каждым, кто был знаком с Оксфордом. Одним из таких знакомых был лорд Албертон.
Целых полгода Найджел упорно вел расследование этого дела, но так ничего и не обнаружил. Руперт в нем почти не был задействован, что его, собственно, не очень огорчало, поскольку он не любил работать впустую.
Но даже если Найджел и не обнаружил никаких доказательств заговора против королевы, это еще не означало, что такового не было. Просто заговорщики могли умело замести следы. Очевидно, Сара была как-то связана с этим человеком, если посылает ему записки. Впрочем, это может быть ее обычная интрига с целью утвердить свою власть. Или нет. Нужно помнить, то Албертон — холостяк, так что интерес Сары мог быть чисто романтическим. Но тем не менее Найджела следовало предупредить, как только тот вернется во дворец.
Черт! Теперь не было никаких сомнений, на чьей стороне Ребекка. Очевидно, она решила перейти в лагерь Сары Уилер.
К собственному удивлению, Руперт понял, что разочарован этим открытием. Крайне разочарован.
Глава 18
Книжный магазин находился в старом помещении и был буквально завален самыми разнообразными томами. Однако Ребекка почти сразу выбрала все, что ее интересовало. А вот Флора читала не так быстро и поэтому замешкалась, не зная, что взять. Впрочем, они не спешили, ведь еще не было и одиннадцати часов. Они вполне успевали во дворец к обеду. В крайнем случае могли зайти в ближайшую кофейню и прекрасно провести там время. По крайней мере кислая физиономия Элизабет не испортит им аппетита.
Констанс книги не интересовали, и она согласилась выпить чашку чая с хозяином магазина. Добродушный немолодой джентльмен втянул стеснительную девушку в оживленный разговор о дворцовых обычаях, едва та упомянула, что они — младшие фрейлины герцогини.
Ребекка тем временем решила перейти на другую сторону улицы и заглянуть в магазин тканей. Помещение в нем оказалось намного просторнее, и все оно было заставлено полками, на которых лежали рулоны материй. Здесь же находился маленький отдел, где продавалась пряжа.
Не успела Ребекка открыть дверь и услышать звяканье колокольчика, как ее бесцеремонно втолкнули внутрь. Потрясенная такой грубостью, Ребекка негодующе охнула и, обернувшись, мгновенно наткнулась на обаятельную улыбку Руперта. Она никак не ожидала увидеть его на Бонд-стрит, и теперь в ней забурлило веселое возбуждение. Хорошо еще, что на этот раз она не была, как обычно, ослеплена его видом. Ей становилось все легче и легче смотреть на него, и при этом она не теряла способности мыслить.
И все же Ребекка не сразу заметила, что сегодня на нем были атласный темно-красный камзол и черные брюки. Белая сорочка была совершенно обычной, брюки — тоже, и даже отсутствие галстука не казалось чем-то из ряда вон выходящим. Но камзол буквально резал глаз. Подобный наряд, да еще с утра пораньше — просто немыслим!
— Как странно видеть вас здесь! — весело заметил Руперт.
Сама она не видела в этом ничего странного и потому заподозрила, что он за ней следил. Иначе с чего бы ему здесь появиться?
— Решили заняться вязанием? — съязвила Ребекка, подходя к полкам с пряжей.
— Нет, решил встретиться с вами наедине. Приятно знать, что вы сумели пойти мне навстречу.
Его ответ обрадовал Ребекку, но все же она решила предупредить:
— Я не одна.
— Сейчас рядом с вами никого нет.
Ребекка остановилась перед столом, на котором были уложены мотки ярких ниток. Руперт наклонился ближе и показал на моток розовой шерсти:
— Вот эта вам пойдет.
Ребекка почти не слышала его слов. Она изо всех сил старалась унять захлестнувшее ее волнение. Продавец улыбнулся им, очевидно, считая, что перед ним влюбленная парочка, пожелавшая уединиться.
Ребекка и сама воспользовалась почти полным отсутствием свидетелей и не спешила отстраниться от Руперта. Хотя такое поведение окружающие могли посчитать крайне неприличным! Она понимала, что должна немедленно от него отойти, но почему-то не хотела этого делать.
— У вас необыкновенные глаза, Бекка. Как темные озера. Читать по ним трудно, и они окутывают тайной. А розовый цвет оттеняет их.
Ребекка ощутила, как Руперт прижался к ней бедром, и сердце ее бешено забилось.
— Будь мы действительно одни, я непременно поднял бы твою юбку, — прошептал он ей на ухо.
Голова Ребекки мгновенно пошла кругом, и она едва не задохнулась. Ребекка закашлялась, и Руперт отступил. Она резко развернулась и окинула его яростным взглядом.
— Если я снова вас поцелую, вы швырнете в меня мотком пряжи? — осведомился он.
Теперь Ребекка поняла, что он поддразнивает ее. Всего лишь поддразнивает, причем самым возмутительным образом. Хорошо еще, что он не делает попытки соблазнить ее прямо в магазине! И все же его поведение было крайне неприличным. Неужели он так привык к утонченным, умудренным жизнью светским дамам, что забыл, как нужно вести себя с молодыми невинными девушками — ведь те вполне могут лишиться чувств от столь непристойных речей! Или он просто не желает делать различий между опытными женщинами и молодыми особами? Скорее всего. Что ж, подобное поведение присуще завзятому распутнику. Но неужели у него совершенно нет совести?
