Карен Хокинс - Признания повесы
– Нет. Это был дополнительный поцелуй. И вы это знаете.
Он прав. Верена подавила вздох. А она-то надеялась, что Брэндон об этом забыл. Туман в голове он выпитого портвейна быстро рассеивался. И теперь, более чем когда-либо, Верена осознавала, насколько опасно находиться наедине с таким человеком, как Брэндон. Он не станет тратить время на красивые слова. Нет, он человек действия. Точнее, действий. Верена не сомневалась, что на поцелуе он не остановится, впрочем, она и сама жаждала продолжения.
Может, стоит позволить ему поцеловать себя здесь, на крыльце, на глазах у его слуг? Наверняка это удержит Брэндона от дальнейших действий, а ей послужит напоминанием о ее обязательствах перед собственной гордостью.
Она провела ладонями по юбке, вспоминая, как его губы скользили по ее пальцам, как его пальцы касались ее груди. Помоги ей Боже, но он слишком чувственный.
– Очень хорошо, мистер Сент-Джон. Если вы настаиваете на получении вашего поцелуя... – Она закрыла глаза, подставила губы и стала ждать.
Брэндон ничего не сказал.
Хоть бы он скорее поцеловал ее и уехал.
Молчание затягивалось. Верена приоткрыла глаза и взглянула из-под ресниц. Брэндон стоял, скрестив на груди руки, и без тени улыбки смотрел на нее.
Верена вздохнула и расправила плечи.
– Вы не хотите вашего поцелуя?
– Не здесь. – Он отвернулся и снова грохнул по двери.
Верена поморщилась: – Вы сломаете дверь.
– Мне сейчас хочется все крушить, – прорычал Брэндон. – Где черти носят вашего дворецкого? В жизни не видел более ленивого, невежественного...
Ручка повернулась, и дверь медленно приоткрылась. На пороге стоял Гербертс, волосы всклокочены, галстук съехал набок.
– Ну вот. Я что, запер по ошибке дверь?
– Запереть дверь – не ошибка, – нетерпеливо проговорил Брэндон. – Ты заснул.
– Я? – Дворецкий попытался принять обиженный вид, но ниточка слюны в уголке рта выдавала его. – Да я все время сидел тут, в уголке.
– Положив голову на стол, – заметила Верена, прошествовав мимо него. – Нет-нет, не спорь! Лучше возьми накидку. – Она подала ее дворецкому. – Мистер Сент-Джон не задержится, поэтому закуски подавать не нужно.
Гербертс понимающе кивнул:
– Хорошо, что вы сказали, хозяйка, а то я бы их точно принес.
Брэндон отдал Гербертсу пальто, и Верена провела Сент-Джона в гостиную. Чем быстрее все закончится, тем лучше.
Едва дождавшись, когда он закроет дверь, Верена повернулась к Брэндону с приклеенной улыбкой.
– . Прекрасно. Вы хотели получить свой поцелуй.
– В свое время, – медленно проговорил он и посмотрел на Верену так, словно хотел заглянуть в ее сердце. – Верена, я хочу задать вам вопрос. Что вы знаете о лорде Хамфорде?
Верена моргнула. Хамфорд. Брэндон участвует в шантаже против Джеймса?
– А что?
– Разве он не был приглашен к вам на ужин с месяц назад?
– Я устраиваю званый ужин в первый вторник каждого месяца. И всегда приглашаю леди Джессап, которую сопровождает либо ее сын, либо Хамфорд.
Не отрывая взгляда от лица Верены, Брэндон произнес:
– Хамфорда нет в живых.
Верена замерла.
– Что?
– Он был убит сразу после того, как ушел от вас.
– Нет! – Она прижала руку к губам. – Откуда вы знаете? Я должна была... – Она закрыла глаза, часто дыша. – Боже мой. Нет.
Брэндон всматривался в ее лицо. Либо она действительно удивлена, либо притворяется.
– Его убили, Верена.
– К-кто мог убить такого безобидного старика?
И в самом деле, кто? Брэнд поверил Верене. Об убийстве она не знала. Ее реакция была слишком быстрой, слишком искренней. Он уловил бы фальшь. Ему стало легче, настроение улучшилось, и он уже стал прикидывать; что делать дальше, когда раздался громкий стук в парадную дверь.
Было слышно, как зашаркал по коридору Гербертс.
Брэнд посмотрел на Верену.
– Вы кого-то ждете?
– Вероятно, это мистер Ланздаун приехал убедиться, что я благополучно добралась до дома. Если хотите получить ваш поцелуй, тогда вам лучше это сделать сейчас.
Ему пора было уходить, а он прояснил еще не все вопросы. Он должен снова с ней увидеться. Эта мысль доставила Брэндону гораздо больше удовольствия, чем следовало бы.
– Леди Уэстфорт, не желаете ли отправиться завтра на прогулку в экипаже? Я купил новую пару серых лошадей. Провести час на свежем воздухе – не так уж плохо.
– А не повредит вашей репутации, если вас увидят в моем обществе? Мне бы не хотелось, чтобы от вас отвернулись друзья и знакомые.
Ему хотелось сказать ей, что, будучи Сент-Джоном, он может показываться в компании людей самого низкого происхождения. Но тут подумал, что подобное заявление покажется ей снобистским. Боже мой, когда он успел превратиться в такого... Брэнд нахмурился.
– Если вас не прельщает прогулка в экипаже, мы могли бы...
– Нет-нет! Почему же? Просто ваше предложение удивило меня. Полагаю, мне надо поехать. Может, вашей репутации это повредит, зато моей пойдет только на пользу.
Брэндон не сдержал улыбки. Верена не приняла бы от него деньги, но, видимо, не возражала использовать его для улучшения своего положения в обществе.
– Так приятно, когда можешь принести пользу.
– В самом деле, – с невинным видом заметила она. Он смотрел на нее, едва сдерживая смех.
– До чего же вы неблагодарная!
– А вы, сэр, деликатностью не отличаетесь.
Он хотел возразить, но она жестом остановила его:
– Даже не пытайтесь отрицать. Вы грубы, и вам это нравится.
Она права. Так оно и есть. И убеждать ее в обратном – бессмысленно.
– Не стану притворяться деликатным. Да. Мне грубость по душе. Если же вам нужны нежности, не следовало давать отставку Чейзу.
Верена не могла не усмехнуться в ответ на это меткое замечание.
– Нежности мне не нужны, а вот в экипаже я покатаюсь с удовольствием, если, конечно, вы не станете требовать своего поцелуя там.
– Я имею право потребовать свой поцелуй, когда и где захочу.
– Я прошу вас быть джентльменом.
Не успел он ответить, как дверь открылась, и Гербертс доложил о приходе Джеймса. Увидев Брэндона, Джеймс нахмурился:
– Сент-Джон! Какой сюрприз... не ожидал увидеть вас здесь.
Брэндон поднял брови:
– А кого вы ожидали здесь увидеть? Моя карета единственная возле дома.
Джеймс поджал губы, и Верена поспешила вмешаться.
– Мистер Сент-Джон, спасибо, что проводили меня. Я с нетерпением жду нашей поездки. Может быть, завтра в десять?
Услышав это, Джеймс еще больше нахмурился. Брэндон еще мгновение смотрел на него, потом повернулся к Верене и поклонился.
– До завтра.
Как только дверь закрылась, Верена опустилась в кресло. Она чувствовала себя опустошенной и измученной.
