Виктория Дал - Это всегда был ты…
Входная дверь со стороны проулка со стуком открылась, и сердце Кейт подскочило к горлу. Она кинулась в заднюю часть лавки, решив, что это, должно быть, Эйдан, но обнаружила седовласого возницу Фоста.
— Ох, слава Богу!
Мужчина приподнял шляпу:
— Доброго утречка, миссис Гамильтон. Приятно, ей-ей, когда тебя так тепло встречают.
— Да ну вас. Я обрадовалась, что прибыл кофе. Ради Бога, скажите, вы привезли суматрский?
Старик усмехнулся.
— В этот раз я специально спросил. Сказал хозяину, что не осмелюсь переступить ваш порог, не выполнив вашу просьбу. — Он наклонился и поднял ящик, стоявший у его ног. — Куда вам его отнести?
— В переднюю комнату, пожалуйста. Я должна выставить этот сорт немедленно. Ах, как чудесно.
Со вздохом облегчения Кейт поспешила впереди возницы в лавку. У нее не было полной уверенности в своем поставщике. Он не подводил, аккуратно доставлял ее заказы, но часто в последнюю минуту. Суматрский кофе должен был прибыть в пятницу, а появился только в понедельник.
И все же она заключила с этим поставщиком выгодную сделку, и не хотелось бы начинать все сначала с кем-то другим.
Возница принес последний ящик, и она вздохнула с облегчением.
— Я прошу прощения, если была раздражительной. И спасибо вам большое за то, что вы так добры.
— Не за что, мэм.
— Как поживает ваш брат?
— Думаю, у него все в порядке. Он не часто пишет, так что новости где-то еще в пути. А как ваш муж, мэм?
— Очень хорошо, спасибо.
Он открыл рот, чтоб задать еще вопрос, но Кейт услышала, как передняя дверь открылась, и вскинула руку, останавливая его.
— Извините, мне надо идти работать.
— Само собой, мэм.
— Закройте дверь, когда закончите, — попросила она и поспешила в лавку.
Это оказалась Люси Кейн, впорхнувшая в облаке снега.
— Добрый день!
Кейт широко улыбнулась такому неожиданному появлению подруги.
— По погоде этого не скажешь, — заметила она, хотя холод и снег вызывали у нее такую же бурную радость.
— Ах, мне доставляет удовольствие вовсе не снег, а компания.
— Моя?
— Не обольщайся! Я только что обедала с двумя привлекательными холостяками.
— Значит, ты изменила свой взгляд на замужество?
Люси сделала большие испуганные глаза, снимая с себя накидку.
— Бог с тобой, нет, конечно! Если я решусь на это, плакали мои веселые деньки заигрывания с холостяками.
— Полагаю, ты права.
Кейт поднялась, чтобы сварить две чашки кофе, больше не нервничая в присутствии Люси. После той вечеринки в доме ее отца девушка заходила почти каждый день, чтобы посплетничать, посмеяться и даже обсудить достоинства поглощаемых напитков.
— Разве ты не хочешь спросить, с какими обаятельными джентльменами я обедала?
Кейт покопалась в памяти, пытаясь выудить несколько упоминавшихся Люси имен, но девушка говорила так быстро, что они у нее в одно ухо влетали, в другое вылетали. Она всыпала кофе в кастрюльку.
— Один из них — джентльмен в розовом жилете, не так ли?
— Нет. Один из них — Эйдан Йорк!
Ручка выскользнула из ее руки, и она чуть не уронила кастрюльку, едва успев подхватить ее.
— Да, ты меня действительно удивила.
— Надеюсь. И его секретарь, мистер Пенроуз. Он такой ужасно серьезный, правда?
Кейт сделал вид, что занимается кофе, надеясь выиграть несколько минут на раздумья. Люси обедала сегодня с Эйданом? Нетерпеливое любопытство распирало ее грудь, побуждая засыпать подругу вопросами. Однако она прокашлялась и заговорила очень осторожно:
— Мне трудно судить. Я никогда не встречала этого человека.
— Ну, так тебе надо познакомиться с ним. Он просто прелесть. Золотистые волосы и голубые глаза! Но мне кажется, я почему-то заставляю его нервничать.
Кейт стыдно было признаться, но интерес Люси к мистеру Пенроузу буквально снял камень с ее души. Но сердце все еще стучало как молот, когда она принесла чашки с кофе на прилавок.
— Ну так что? Как тебе понравилось обедать с ними?
— Папа наконец выяснил истину о капиталовложениях мистера Йорка. Впечатляюще, полагаю. Отец загорелся идеей пригласить его на ленч. Если б я узнала об этом чуть раньше, непременно позвала бы и тебя.
— О, я не уверена, что…
— А знаешь…
Люси подперла подбородок руками и подалась вперед. Глаза ее излучали невинность, а это ничего хорошего не сулило.
— Что? — осторожно спросила Кейт.
— Когда я упомянула твое имя, могу поклясться, глаза мистера Йорка сразу же засветились.
— Люси…
— Ах, перестань.
— Я замужняя женщина.
— Да знаю я, знаю. Просто… есть в нем что-то такое особенное, верно?
Да, Господи, да, девушка права. Всегда было что-то, притягивающее к нему людей. Что-то, вызывающее у них улыбки. Когда-то Кейт имела честь быть частью окружающего его мира, но больше этого мира нет, разбит вдребезги.
Она нервно постучала пальцами по прилавку.
— Расскажи мне еще про мистера Пенроуза.
Люси не надо было просить дважды. Она пустилась в подробное описание. Кейт была так рассеянна, что воспринимала лишь незначительною часть из того, что слышала. Однако этого вполне хватило, чтобы прийти к заключению, что секретарь Эйдана по крайней мере обладает чувством собственного достоинства. Что он серьезный, и что он душка, и что он милый и застенчивый. И хотя говорил он немного, в глазах его можно было все прочесть. И несмотря на сдержанность, он, похоже, гораздо моложе Эйдана Йорка.
Кейт серьезно задумалась об этом. Ситуация становилась невыносимой.
Голос Люси прорезался сквозь ее мысли.
— Но так и должно быть. Я в любом случае слишком молода, чтобы привлечь его внимание.
— Чье? — очнулась Кейт.
— Мистера Йорка, глупая. Ты ближе ему по возрасту, полагаю.
Забавно, что Эйдан тоже показался ей чересчур взрослым, когда они с ним познакомились. Она считала его таким зрелым и мужественным. Теперь же чувствует себя старше его лет на двадцать. Кейт улыбнулась этой странности.
— Мужчинам всегда нравятся юные, девушки, Люси. Сколько бы лет ни было джентльмену. Привлекает их жизнелюбие, красота, невинность.
— Ах вот как? — Люси дерзко вскинула бровь, но когда Кейт рассмеялась, улыбка ее сникла. — Вот почему я никогда не выйду замуж.
— О, я не имела в виду, что муж не будет любить тебя, когда ты станешь старше. Далеко не все поглядывают на сторону.
— Меня не это беспокоит, Кейт. Ты упомянула про жизнелюбие. Я не собираюсь его утратить, не желаю зачахнуть ради мужчины. Но полагаю, что такая цена неизбежна. Мои подруги, сестра и…
