Аманда Квик - Превратности судьбы
— Вот именно. Я решил, что вы уже давно изучили игру страстей.
— Нет, я уже подумывала сходить на прием к доктору Спиннеру.
Он взял ее лицо в ладони.
— Нельзя ли отложить этот разговор на потом?
— Разумеется, — учтиво ответила Вирджиния. Она поморщилась и добавила: — Прошу вас, продолжим. Мы уже очень далеко зашли, и ничто не мешает нам дойти до логического завершения.
— У вас потрясающая сила духа.
— Вы смеетесь надо мной? — спросила она с подозрением.
— Нет, Вирджиния, поверьте, не смеюсь. Сейчас мне не до смеха.
И он, держа ее за бедра, начал медленно двигаться. Вирджиния еще не забыла боль, которую причинило его вторжение, однако в ней крепла уверенность, что она сумеет вытерпеть процесс до конца.
К ее изумлению, боль вскоре начала трансформироваться в уже знакомое беспокойное желание — снова! Она все еще была болезненно чувствительна, но это желание нарастало и прямо-таки взывало к действию. Не удержавшись, Вирджиния судорожно обхватила плечи Оуэна.
Его рука тотчас скользнула меж ее ног, туда, где соединялись их тела. И она почувствовала его пальцы на набухшей почке, ставшей центром восхитительнейших ощущений. А немного погодя ее снова закачало на чудесных волнах искрящейся энергии, после чего она громко вскрикнула, почувствовав, как головокружительный поток понес ее в неведомые дали. Теперь уже ей хотелось кричать от наслаждения; а еще хотелось смеяться, петь, плакать!
Но ничего этого она сделать не смогла, потому что Оуэн с яростным рычанием накрыл ее рот поцелуем. Он тотчас же вошел в нее последний раз и, содрогнувшись, хрипло застонал и замер.
Когда Вирджиния открыла глаза, она увидела, что Оуэн наблюдает за ней с ленивым удовлетворением охотники, заполучившего, наконец, желанную добычу.
— Я знал, что вы та самая, — прошептал он.
Глава 13
Ученый вошел в лабораторию тем же путем, что и обычно, — через дверь кухни. Некоторое время тихо стоял, впитывая энергетические потоки, все еще пронизывавшие атмосферу дома. Однако они уже начали угасать. Что ж, этого следовало ожидать. Эксперимент был завершен.
Он извлек из кармана особые золотые часы — изделие прекрасного мастера — и направился по узкому коридору в сторону лестницы.
Атмосфера постепенно сгущалась, приятно щекоча нервы, пока он поднимался на верхний этаж, где все еще сохранялись «следы» ужаса, необычайно возбуждающие. Его восхищала эта аура нарастающего страха — наконец-то ему удалось ее поймать. Да-да, именно тот факт, что удалось сохранить темную энергию вплоть до того момента, когда объект понял, что смерть неминуема, и являлся своего рода печатью, удостоверяющей его великий талант!
Использованный в данном эксперименте объект не обладал значительным талантом чтения в зеркалах. Настоящие зеркальные чтицы были редкостью. Но подобно Рэтфорд, Хэкетт отлично послужила его целям!
Послышалось тихое позвякивание и перестук. Он замер на верхней площадке лестницы. Он был к этому готов, и все же леденящий холод пощекотал его органы чувств, болезненно уколол нервы. Заводные игрушки, которые он использовал для своих экспериментов, идеально подходили для его работы. Они фактически являлись ключом к усовершенствованию механизма. Но они были исключительно опасны, не говоря уж о том, что стоили целое состояние. Ему не хотелось оставлять их на страже, но, обнаружив однажды, что взломщики загрязнили своим присутствием места экспериментов, он был вынужден принять меры предосторожности. Пустой дом без присмотра — сущая беда! Притягивает к себе воров и грабителей, точно магнит.
Он зажег огонь, а затем щелчком раскрыл карманные часы. Внутренность футляра была оснащена особым зеркалом. И он держал часы так, чтобы в зеркале отражался темный дверной проем.
Вспышка света выхватила из темноты силуэт богомола размером с кошку. Глаза заводного насекомого зловеще горели. В воздухе сгущался промозглый холод — верный признак того, что богомол уже выбрал направление удара, найдя жертву. Уровень энергии начал стремительно нарастать. И тут его охватила паника. «А что, если зеркало в карманных часах больше не действует?» — промелькнуло у него.
Он вздрогнул с облегчением, когда богомол, громко щелкнув, замер на месте. Фасеточные глаза больше не излучали смертоносной энергии.
Немного помедлив, ученый продолжил путь по коридору.
Эксперименты с Хэкетт и Рэтфорд, хоть и удачные, были лишь грубыми прикидками — в дополнение к тому, что он узнал в ходе предварительных исследований в подвалах под особняком Холлистера. Тогда он установил, как следует калибровать заводные механизмы.
После Рэтфорд и Хэкетт он удостоверился: устройства действуют на зеркальных гадалок именно так, как следовало. И теперь он был готов провести последний эксперимент. В случае удачи его великолепная машина заработает.
Однако прошлой ночью все пошло не так.
«Что ж, подобное случается в развитии науки, — напомнил он себе. — Нужно быть готовым и к неудачам».
Он открыл дверь спальни. В комнате все было так, как он устроил в ночь эксперимента. Разумеется, труп объекта и личные вещи унесли сразу после смерти. Но они не имели значения. Важно лишь то, что он достиг цели — прокалил энергией самую глубину зеркала, что стояло на туалетном столике. Энергетический поток был слабым, потому что Хэкетт не отличалась силой, но это несущественно. Главное — доказана справедливость его теории.
Он включил сверхчувственность. Зеркало на туалетном столике все еще таило в себе огонь, но энергия быстро затухала. Что ж, больше незачем возвращаться в этот дом. Из эксперимента он узнал все, что хотел.
Он вышел из спальни и направился по коридору назад, задержавшись лишь для того, чтобы забрать богомола. Заводная игрушка по-прежнему пребывала в оцепенении — зеркало подействовало. Но он знал: в таком состоянии игрушка пробудет недолго. И единственный верный способ сделать так, чтобы богомол не ожил, — это вынуть ключ из спинки насекомого. Ученый осторожно принялся за дело. Наконец ключ был благополучно извлечен.
Обезвредив богомола, ученый сунул ключ в карман и опустил игрушку в полотняный мешочек, который принес специально для этой цели. Спустившись вниз, он вышел на улицу и свистом подозвал экипаж. До места второго эксперимента было рукой подать, но ему не хотелось идти одному по улице в столь поздний час. Газеты пестрели сообщениями о несчастных, жестоко пострадавших от рук преступников в ночные часы, и было бы глупо рисковать.
Десятью минутами позже он вышел из экипажа на углу улицы, расплатился с кучером и быстро зашагал к дому Рэтфорд. Приятное возбуждение уже переполняло его душу. Второй эксперимент завершился недавно — след был свежий, да и Рэтфорд оказалась посильнее, чем Хэкетт. И любопытно было взглянуть… Может, огонь в зеркале погаснет не так быстро?
