Анна Рэндол - Грехи негодяя
Княгиня сжала кулаки.
– А я тебе доверяла!
– Да, верно. Но ты оплакивала его только шесть месяцев. Откуда ты узнала, что он жив?
– Я получила посылку. Томик стихов Уильяма Блейка. Сначала я подумала, что это чья-то жестокая шутка. Но потом части головоломки сложились воедино. Твое неожиданное появление… Отсутствие тела. И еще твое абсурдное объяснение причин его нахождения в ту ночь на мосту. Он дал мне понять, что жив, – послал книгу. Итак, где он?
Клейтон пожал плечами:
– Этого я сказать не могу.
– Но почему? Ты же стоял за его исчезновением, разве не так? И именно ты пришел ко мне с печальной новостью.
– Я сыграл роль, которая была мне отведена.
– Сыграл? Роль? – Голос княгини сорвался. – Значит, это была игра? Возможно, для тебя так оно и было. И для Сергея – тоже. – Ее губы предательски задрожали. – Но не для меня. Где же он? Ты можешь мне сказать хотя бы это?
– За определенную плату.
Оливия считала, что обычная ледяная сдержанность Клейтона имела отношение только к ней и ее отцу. Она полагала, что юноша, которого она когда-то знала, все еще жив и просто прячется от нее. Но возможно, она ошибалась. Хотя, с другой стороны…
Ей вдруг вспомнилось, как Клейтон получил выговор от ее отца за какую-то мелкую ошибку. Он тогда стоял перед ним гордый и безразличный – как сейчас. Тогда Оливия подумала, что слова ее отца для него ровным счетом ничего не значили. Лишь ускользнув из дома чуть позже, чтобы с ним встретиться, она поняла, что его чувства были сильными и глубокими, просто он старался их не показывать. И очень может быть, что эта чувствительность все еще была жива… Если так, то она, Оливия, должна помочь ему отыскать свои чувства, разобраться в самом себе. Когда в последний раз Клейтон по-настоящему радовался? Возможно, не в ее власти сделать его счастливым, но она хотя бы напомнит ему, что счастье где-то есть, что к нему можно стремиться…
Княгиня со вздохом рухнула на диван и закрыла глаза.
– И ты еще смеешь… Да, я вижу, для тебя нет ничего святого. Чего ты хочешь?
– Мне нужно место, где можно отсидеться. А также одежда и аудиенция у императора.
Княгиня встала и поправила безрукавку.
– Скажи слугам, что вам необходимо. Я подумаю, что можно сделать относительно аудиенции. – В этот момент она, похоже, вспомнила о присутствии Оливии. – Поверьте, он чудовище. – Она снова вздохнула. – Всегда помните об этом.
Княгиня вышла из гостиной, расправив плечи и гордо вскинув подбородок.
Клейтон медленно подошел к окну.
– Мне не нужны защитники, – заявил он. – Я не собираюсь извиняться за свои поступки.
– Я это заметила. – Оливии хотелось видеть его лицо, поэтому она подошла к нему поближе.
– Тебе не стоит демонстрировать симпатию ко мне. Ничего хорошего из этого не выйдет. В первую очередь – для тебя. – Он говорил сухо и, по-видимому, ожидал, что она ответит тем же.
Оливия с усмешкой кивнула:
– Возможно, ты прав. Что ж, впредь я буду выкрикивать непристойности в твой адрес всякий раз, когда мы будем на людях.
Взгляд Клейтона был устремлен куда-то вдаль.
– Для тебя так безопаснее, Оливия.
– Какое тебе дело до моей безопасности?
Она вдруг подумала: «Сейчас он признается в том, что я ему небезразлична, что у него сохранились ко мне какие-то чувства…»
Но вместо этого Клейтон сделал несколько шагов в сторону и проговорил:
– Я уже спас тебя однажды и не имею никакого желания делать это снова.
Тут в гостиную вошла худощавая седовласая домоправительница. Взглянув на гостей, сказала:
– Княгиня велела спросить, вы будете жить в одной комнате или в разных. – Она говорила на очень плохом английском.
– В разных, – в один голос ответили Оливия и Клейтон, причем ответили так решительно, что глаза домоправительницы округлились. Оливия не удержалась и покосилась на Клейтона, но выражение его лица оставалось непроницаемым.
Домоправительница открыла дверь, за которой оказалась комната, оформленная в бледно-голубых тонах, с замысловатой лепниной на потолке. Она перевела взгляд с грязной обуви Оливии на пушистый ковер и неуверенно спросила:
– Сказать лакею, чтобы принес ванну?
Эти слова прозвучали для Оливии волшебной музыкой.
– Да, пожалуйста.
– Комната вашего друга рядом. – Женщина указала на соседнюю дверь. – Сэр, вам тоже нужна ванна?
Клейтон кивнул, и домоправительница удалилась.
– Мы здесь в безопасности? – спросила Оливия.
Клейтон, не спешивший войти в свою комнату, пожимая плечами, пробормотал:
– Во всяком случае, ничего более безопасного я устроить не могу. – В его голосе звучала такая смертельная усталость, что Оливия подняла глаза и внимательно всмотрелась в его лицо. Но оно, как обычно, ничего не выражало.
– Звучит не очень обнадеживающе.
Клейтон кивнул:
– Да, пожалуй. Постучи, когда будешь готова. Я перебинтую твои запястья.
Оливия провела час, усердно соскребая с себя грязь, после чего надела потрясающий халат из сапфирового шелка, украшенный изображением великолепного китайского дракона. Это изысканное одеяние принесла горничная.
Закрыв глаза, Оливия вздохнула с облегчением; она почувствовала себя как дома. Впрочем, нет, дома у нее не было дорогих шелковых вещей. Но прикосновение мягкой прохладной ткани к коже почему-то давало ощущение покоя и безопасности.
Кто-то постучал в дверь. Вероятно, служанка принесла ее одежду.
Оливия медленно подошла к двери и открыла ее.
В комнату вплыла княгиня.
– Значит, вы не его любовница? – спросила она.
– Нет. – Оливия покачала головой, удивленная такой бесцеремонностью.
Княгиня Катя кашлянула, потом – еще раз.
– Тогда боюсь, я должна извиниться за свои плохие манеры.
– Но…
Княгиня с усмешкой покачала головой:
– Нет-нет, не возражайте. Я знаю, что не очень-то вежливо себя вела. – Глаза женщины выражали искреннее сожаление. – Уверяю вас, несмотря на все то, что вы видели, я не безумна и не склонна к театральности. – Она поморщилась. – Вообще-то большинство окружающих считают меня холодной и абсолютно невозмутимой.
– Мне жаль, что так получилось с вашим мужем.
– Мне тоже. – Княжна взяла со столика хрустальный флакончик с духами, повертела его в руках и поставила на место. – Полагаю, мне стоит извиниться и перед бароном, раз уж он действительно спас моего мужа. Но я пока не могу заставить себя сделать это. Пусть немного помучается. Конечно, если мои слова произвели на него хоть какое-то впечатление…
