Диана Гэблдон - Путешественница
Вспомнив об этом, Айен вздрогнул.
– Неохота мне было отвечать, прямо до смерти, но я ничего не мог поделать. К тому времени мне стало жарко, ну ровно при лихорадке, а руки-ноги потяжелели, так просто и не пошевелишь. Но я отвечал на все ее вопросы, а она просто сидела и смотрела на меня своими огромными зелеными глазами.
– И ты говорил ей всю правду?
– Ну да. – Айен говорил медленно, заново прокручивая все в памяти. – Не мог не говорить и говорил – про Эдинбург, и про типографию, и про моряка, и про бордель, и про Мэри… в общем, про все.
Один из его ответов вызвал у Джейли неудовольствие. Лицо ее застыло, глаза сузились, и в тот миг Айен не на шутку перепугался. Наверное, задал бы дёру, но мешали отяжелевшие конечности да присутствие черного гиганта, неподвижно маячившего у двери.
– Она вскочила, топала ногами, кричала, что я никуда не годен, потому что не девственник, а это вовсе не дело, чтобы такие сопляки, как я, уже спознались с девчонками. Но потом прекратила браниться, налила себе бокал вина, выпила и остыла. Рассмеялась, присмотрелась ко мне повнимательнее и заявила, что, может быть, не такой уж я и пропащий. И ежели не гожусь для того, что было у нее на уме, она найдет мне другое применение.
Голос Айена звучал сдавленно, словно ему жал воротник. Джейми, однако, успокаивающе хмыкнул, и мальчишка, помедлив, продолжил:
– Ну вот… потом она взяла меня за руку и подняла с кресла. Сняла с меня рубашку и – клянусь, дядюшка, это сущая правда! – встала передо мной на колени и взяла моего петушка в рот.
Рука Джейми напряглась на моем плече, но на лице ничего не отразилось, кроме спокойной заинтересованности.
– Я тебе верю, Айен, верю. Значит, она занялась с тобой любовью?
– Любовью? – удивленно переспросил мальчик. – Ну, я бы не сказал. Она сделала так, чтобы у меня встал, уложила меня в постель, легла сама и… проделывала всякие разности. Но не совсем так, как это было у меня с Мэри.
– О, я и не предполагал, что было так же, – сухо обронил Джейми.
– Бог свидетель, странно все это было, – продолжил Айен с дрожью в голосе. – Поднял я ненароком глаза и вижу: этот черный громила стоит возле кровати с подсвечником. А она велела ему поднять свечи выше. Чтобы ей, значит, лучше видно было.
Паренек прервался, и я услышала булькающий звук. Он отпил воды и испустил глубокий, дрожащий вздох.
– Дядя, было у тебя такое, чтобы тебе пришлось лечь с женщиной, когда ты этого не хотел?
Джейми помедлил, сжав пальцами мое плечо, но затем ответил:
– Всякое бывало, Айен.
– Ох. – Мальчик снова умолк, и я услышала, как он почесал в затылке. – Не пойму я, как это вообще получается? Ну, когда ты этого ничуточки не хочешь, когда тебя от этого с души воротит, а тебе все равно приятно?
Джейми издал короткий сухой смешок.
– Знаешь, Айен, это происходит потому, что у твоей штуковины совести нет, а у тебя есть.
Он отпустил мое плечо и повернулся к племяннику.
– Не переживай ты из-за этого, парень. Каждому случается оказаться в затруднительном положении. Так или иначе, у тебя не было выбора, и, возможно, это спасло тебе жизнь. Другие ребята – те, которые не вернулись в подвал, – думаешь, они были девственниками?
– Ну да, насколько я могу судить. Вообще-то делать нам было нечего, только разговаривать. Со временем мы уже знали друг о друге немало. Некоторые ребята бахвалились, что, дескать, давно уже спознались с девчонками, да только сдается мне, что они привирали – сужу по тому, как они это описывали.
Он помолчал, а потом не без внутреннего сопротивления спросил то, что должен был спросить:
– Дядюшка, ты знаешь, что с ними стало? С остальными ребятами, которые были со мной?
– Нет, Айен, – ответил Джейми, – понятия не имею.
Он откинулся назад, прислонился к дереву и глубоко вздохнул.
– Как думаешь, Айен, можешь ты заснуть, а? Дело в том, что завтра нам предстоит нелегкий путь к побережью и надо набраться сил.
– О да, дядюшка, я могу поспать, – заверил его племянник. – Но, может, лучше будет, если я покараулю? А тебе нужно как следует отдохнуть, после того как в тебя стреляли, и все такое…
Он запнулся, а потом смущенно добавил:
– Я даже не поблагодарил тебя, дядюшка Джейми.
Джейми рассмеялся, на сей раз искренне.
– Ты просто прелесть, приятель. Давай-ка, парень, клади голову – и спать! Если что, я тебя разбужу.
Айен послушно свернулся клубочком, и спустя несколько мгновений я услышала ритмичное посапывание. Джейми, привалившись к дереву, улыбнулся.
– А ведь он прав, Джейми. Тебе бы тоже не мешало поспать, – заметила я, приподнявшись и сев рядом с ним. – А я покараулю, мне все равно не спится.
Его глаза были прикрыты, отблески угасающего огня плясали на веках. Не открывая глаз, он нащупал мою руку.
– Ну, если ты не против того, чтобы немножко посидеть со мной рядом, можешь покараулить. Спать-то мне не хочется, но когда глаза закрыты, голова болит меньше.
Некоторое время мы сидели молча, взявшись за руки. Со стороны источника порой доносились странные звуки, производимые кем-то из обитателей джунглей, но никакой угрозы для нас они в себе не таили.
– Мы вернемся на Ямайку? – спросила я наконец. – За Фергюсом и Марсали?
Джейми покачал головой, но это причинило такую боль, что у него вырвался стон.
– Нет. Думаю, мы поплывем на Элевтеру. Это голландское владение, нейтральное. Оттуда отправим Иннеса на посудине Джона с весточкой к Фергюсу, чтобы он присоединился к нам. Что же до Ямайки, то ноги моей там не будет, если только не вынудят обстоятельства.
– Да уж, это точно.
Я снова помолчала, потом продолжила:
– Хотелось бы знать, как дела у мистера Уиллоби, то есть у И Тьен Чо. Не думаю, чтобы кто-то мог найти его, пока он скрывается в горах, но…
– Ну уж он-то справится прекрасно, – прервал меня Джейми. – У него и пеликан имеется – рыбешку для него ловить. И потом, он наверняка найдет способ перебраться на юг, на Мартинику. Там есть небольшая колония китайских торговцев. Я рассказывал ему о ней и обещал доставить его туда, когда мы закончим свои дела на Ямайке.
– Ты на него уже не сердишься?
Я посмотрела на него с любопытством, но его лицо в отблесках костра оставалось спокойным. На сей раз ему хватило осторожности не качать головой, а ограничиться поднятием одного плеча и гримасой.
– Нет, чего уж там. – Джейми вздохнул и поерзал, устраиваясь поудобнее. – Сдается мне, он толком не задумывался над тем, что делает, и не понимал, чем все это может кончиться. И глупо ненавидеть человека за то, что он не дал тебе нечто такое, чего и сам-то не имел.
Глаза его открылись. В них появился намек на улыбку, и я поняла, что он подумал о Джоне Грее.
Айен во сне дернулся, громко всхрапнул и перекатился на спину, широко раскинув руки. Джейми взглянул на племянника, и его улыбка сделалась шире.
– Слава богу, – прошептал он, – паренек сможет вернуться к матери с первым же кораблем, отплывающим в Шотландию.
– Вот уж не знаю, – улыбнулась я в ответ, – захочется ли ему возвращаться в Лаллиброх после стольких приключений.
– Меня не заботит, чего ему хочется, а чего нет, – твердо заявил Джейми. – Он отправится домой, даже если для этого мне придется заколотить его в ящик. Ты что-нибудь ищешь, англичаночка? – спросил он, увидев, как я шарю в темноте.
– Уже нашла, – отозвалась я, вытаскивая из кармана комплект для подкожной инъекции, и проверяя на убывающем свету содержание ампулы. – О, да тут еще лошадиная доза.
Джейми сел немного прямее.
– Меня ничуточки не лихорадит, – осторожно сказал он. – И если тебе взбрело в голову засадить мне в башку иглу с этой гадостью, лучше подумай еще раз.
– Да при чем тут ты? – отмахнулась я. – Это для Айена. Или ты собираешься вернуть его матушке в придачу с сифилисом, триппером и еще чем-нибудь столь же забавным?
– Ох, сифилис? Ты думаешь?
– Нисколько не удивилась бы, если это так. Прогрессирующее слабоумие и нарушение речи – один из симптомов запущенной болезни. Я имею в виду, что говорила Джейлис с трудом. Да и вообще, лучше, по-моему, перестраховаться, чем потом жалеть.
Джейми фыркнул.
– Возможно, это поможет Айену усвоить, какова цена легкомыслия. Но я, пожалуй, отвлеку Штерна, заманю его под каким-нибудь предлогом в лес, пока ты будешь обрабатывать паренька. Для еврея Лоренц просто золотой малый, но он чертовски любопытен, а мне, знаешь ли, не хочется, чтобы тебя после всего этого сожгли за ведовство на главной площади Кингстона.
– Не думаю, чтобы это было удобно для губернатора, – заметила я. – Пусть даже лично он получил бы от этого удовольствие.
– Сомневаюсь, чтобы он получил удовольствие, англичаночка, – тихо проворчал Джейми с интонацией, соответствующей моей. – Скажи-ка, камзола моего поблизости не видно?
– Здесь он.
Я нашарила одежду, лежавшую на земле возле меня, и протянула ему.
