Влюбленный астроном - Лорен Антуан

* * *

– А что вы сейчас читаете?

– «Путешествие по Индийскому океану» Гийома Лежантиля. Это книга, написанная в XVIII веке.

Луиджи Несси задержал на весу шпажку с мясом, немного помолчал, а затем чуть приспустил очки, чтобы лучше рассмотреть Ксавье.

– Вы это серьезно, молодой человек? – спросил он. – Сегодня никто не помнит ни это сочинение, ни его автора. Разве что я, но я старый эрудит, человек другой эпохи… Кто же нынче знает Лежантиля и его историю?

– Я знаю, – словно извиняясь, сказал Ксавье. – Только я ее еще не дочитал, так что не рассказывайте мне, чем там дело кончится, – с улыбкой добавил он.

Луиджи Несси поражал старомодной элегантностью – строгий серый костюм, аккуратная седая бородка, часы-луковица на золотой цепочке, небрежно выглядывающей из жилетного кармана. Он был человеком весьма преклонного возраста, и его правая рука постоянно подрагивала, свидетельствуя о начале болезни Паркинсона, но взгляд его светло-карих глаз за толстыми стеклами очков нисколько не утратил пронзительности.

Ксавье и Алиса встретились ровно в шесть вечера перед воротами особняка на улице Блан-Манто, в квартале Марэ, где жил итальянец. Они пришли практически одновременно; Ксавье опоздал всего на минуту, что позволило ему, шагая по тротуару, рассмотреть фигуру Алисы, которая изучала свой мобильный, сверяясь с адресом.

– Вы пунктуальны, – улыбнулась она ему.

– Профессиональная привычка, – ответил он, как будто оправдываясь.

– Пошли? – И Алиса нажала кнопку снабженного камерой интерфона.

После небольшой паузы раздался голос:

– Да?

– Здесь Алиса Капитен и Ксавье Лемерсье, – сказала она.

Щелкнул замок, и ворота отворились, пропуская их в небольшой дворик, в центре которого рос огромный платан, посаженный, наверное, еще во времена королей, настолько толстым и узловатым был его ствол. На верху крыльца, охраняемого по бокам двумя скульптурами женщин-сфинксов, открылась стеклянная дверь, и появился высокий мужчина лет пятидесяти с зачесанными назад блестящими черными волосами. Он подошел к ним и почтительно произнес:

– Месье ждет вас в зимнем саду. Следуйте за мной, прошу вас.

Алиса и Ксавье обменялись понимающим взглядом.

Мажордом повел их через большой зал с высокими потолками и полом, выложенным мраморной черно-белой плиткой, от чего складывалось ощущение, что они шагают по гигантской шахматной доске. Они бы не удивились, если бы поблизости обнаружились и фигуры соответствующих размеров, разумеется вырезанные из нефрита или ляпис-лазури. Предметы антикварной мебели, в том числе кресла в стиле Людовика XV и большой комод черного дерева с инкрустацией, составляли тщательно продуманный ансамбль. Затем они прошли через библиотеку, до потолка заставленную шкафами красного дерева; чтобы облегчить доступ к верхним полкам, здесь имелась отполированная годами деревянная стремянка. На полках теснились сотни книг – в основном старинные тома в кожаных переплетах, некоторые с позолоченными застежками. На металлической подставке стоял огромный крутящийся глобус, а рядом с ним – чучело кенгуру высотой добрых два метра; животное словно бы взирало на окружающий его кладезь человеческих знаний, и на его неподвижной морде застыло выражение иронии. Теперь мажордом вел их через большой зимний сад, сквозь стеклянный купол которого струились лучи июньского солнца. Здесь было такое обилие цветов, что для их полного осмотра потребовалось бы несколько часов. Внимание Ксавье привлекли пышные антуриумы; Алиса задержала взгляд на каком-то хищном растении, чьи крупные зубчатые соцветия тяжело свисали со стебля. Они обогнули цветущий лиловый гибискус и увидели зебру, а возле нее – мужчину, опирающегося на трость. Это был хозяин дома, Луиджи Несси ди Лугано. Мажордом незаметно исчез.

– Дорогая Алиса, чье волшебство творит чудеса! Спасибо, что согласились навестить меня! – проговорил он и церемонно поцеловал Алисе руку.

– Луиджи, у вас тут просто княжеский дворец! Спасибо за приглашение. Это Ксавье Лемерсье.

– Здравствуйте, месье Лемерсье. Добро пожаловать! – Луиджи пожал Ксавье руку. – Мы выпьем аперитив в саду, а пока полюбуйтесь на вашего питомца в привычной для него среде обитания, – добавил он и указал тростью на зебру.

Алиса неторопливо приблизилась к чучелу животного, провела пальцами по его короткой гриве, погладила его левое ухо и влажно блестящую морду.

– В этом зимнем саду она смотрится великолепно, – сказала она.

Ксавье в свою очередь подошел к зебре и посмотрел животному в глаза. Они казались совершенно живыми; он не удивился бы, если бы чучело сейчас моргнуло. Он вспомнил, как увидел эту зебру в первый раз – издалека, в телескоп, в глубине чужой квартиры. Теперь эта квартира перестала быть чужой, а женщина, которая в ней жила, находилась рядом с ним в почти сказочном саду, немыслимом в современном Париже. Как много всего случилось за такой короткий срок! Неожиданное предложение Алисы пойти вместе с ней в этот удивительный особняк наводило на разные мысли. Может быть, между ними и в самом деле что-то такое начинает происходить? Даже их дети моментально нашли общий язык, и Эстер передала для Оливье некий таинственный подарок. Не то чтобы Ксавье уже строил в уме воздушные замки, но он вдруг почувствовал такую легкость на сердце, какой не испытывал уже давно.

– Луиджи, это вы решили поставить ее здесь? – спросил он.

– О нет, – ответил итальянец, – она всегда здесь стояла. Этот дом – парижская резиденция моего деда. Он и привел сюда зебру в 1886 году.

– Привел? Вы хотите сказать, что привел ее живую?

– Именно. Вот, взгляните. – И он указал на небольшой черно-белый снимок в рамке, висящий на стене.

Алиса и Ксавье подошли поближе. Фотография запечатлела мужчину лет шестидесяти, одетого с не меньшей элегантностью, чем Луиджи, но усатого и более плотного телосложения, и вполне живую зебру рядом с ним. Оба гордо смотрели в объектив.

– Мой предок страстно увлекался охотой, – продолжал итальянец. – Но пойдемте дальше. – И он на правах хозяина дома решительно взял под руку Алису. – Он много раз участвовал в том, что сегодня мы называем сафари. И добыл немало трофеев. Конечно, в наши дни его осудили бы, и совершенно справедливо. Но главное, он привез из своих путешествий жеребенка зебры. Тот был совсем крохой, к тому же сломал ногу. Дед подобрал его и постарался вылечить, но животное так и осталось хромым, так что в саванне оно попросту не выжило бы. Постепенно Альберто – так звали моего деда – привязался к детенышу зебры и решил, что возьмет его с собой в Париж. Он дал ему имя Анатоль. Я предполагаю, что к тому времени Анатоль был не больше борзой собаки, и он вырос здесь, в этом саду, – рассказывал Луиджи, пока они спускались по каменной лестнице в небольшой парк, площадь которого Ксавье на глаз оценил примерно в 800 квадратных метров. – Анатоль свободно гулял по саду, встречал гостей на летних вечеринках – в семейном альбоме сохранилось несколько фотографий. Когда Анатоль умер, Альберто так горевал, что обратился к таксидермисту, который и увековечил красоту животного. С тех пор он всегда стоял в этом саду. Ну а вы, дорогая Алиса, подарили ему вторую молодость. Присаживайтесь, друзья мои, – пригласил итальянец, когда они подошли к шатру из желтой ткани, в котором их ждали накрытый стол и придвинутые к нему три кресла. На скатерти посверкивали хрустальные бокалы и серебрились ведерки со льдом.