Хавьер Аспейтья - Плач Минотавра
Лабиринт и числа
Охотники споро разбросали скрывавшие вход камни, и взгляду их открылся хорошо сохранившийся природный лаз. За небольшим обрывистым и тесным участком с полуразрушенными колоннами открывался широкий проход, под легким уклоном устремившийся по направлению к горе, по которому вполне могли пройти плечом к плечу, выпрямившись во весь рост, два взрослых человека. Дедал приказал одному из охотников зажечь пучок стрел, обмазанных салом, и следом за ним углубился в проход. Через некоторое время туннель привел их в большую белую пещеру, наполовину затопленную водой из подземных источников; из этой пещеры вели пять подземных ходов. Дойдя до этого места, Дедал повернулся и двинулся назад по собственным следам. Миносу достаточно будет дойти до первой пещеры, чтобы поверить в правоту мастера. Исследовать же любой из четырех новых коридоров без предварительного плана, провизии и факелов было чистым безумством.
В тот же день Минос, пройдя по первому проходу, поручил Дедалу заниматься изучением и расчисткой лабиринта. Советник отправил в каждый новый коридор группу из трех человек, дав им четкие и ясные указания. Каждой группе выдали глиняные таблички, на которых командир отряда должен был записывать количество шагов до новой развязки и описание пройденных пещер; всем группам строго-настрого наказали поворачивать направо, и только направо. Пройдя тридцать тысяч шагов, отряду надлежало повернуться и направиться обратно по своим следам, все время сворачивая только налево и на каждой развязке сверяя описание места с табличками. В начале каждого нового участка пути нужно было ставить две цифры: номер группы (с первой по четвертую) и номер участка. Каждая пещера также отмечалась двумя номерами: на полу, если, конечно, он не был залит водой, и на стене. Обнаружив пометки, сделанные другой группой, исследователи должны были поставить свою пометку ниже (на стене) или левее (на полу) и сделать соответствующую запись. При встрече с другой поисковой группой полагалось продолжить работу по намеченному плану.
Первая группа вернулась быстро. По пути они прошли два поворота налево и уткнулись в тупик. Поскольку они прошли всего полторы тысячи шагов и не знали, как нумеровать отрезок при движении в обратном направлении, было решено вернуться. Выслушав их, Дедал схватился за голову. Такие сомнения могли погубить экспедиции, навечно оставив их блуждать в лабиринте. Изобретатель понял, что ему надо было настоять на беспрекословном исполнении своих приказов, пригрозив смертью любому, кто их ослушается. Он послал группу рабов очистить тупиковую галерею и, ни на что особенно не надеясь, стал ждать возвращения трех оставшихся групп.
Грызня
Через несколько дней Дедалу, муштровавшему три новые группы исследователей, сообщили, что рабы, расчищавшие тупиковую галерею, столкнулись с одним из пропавших без вести. Бедняга был страшно изможден, глаза его горели огнем безумия. К несчастью, у него не было при себе глиняных табличек, лишь запас еды и несколько факелов. Несмотря на это, Дедал решил попридержать новые группы, до тех пор пока перевезенный в Кносс исследователь не объяснит, что с ним приключилось.
— Поначалу все шло хорошо, — начал свой рассказ член второй экспедиции Калорама, уроженец острова Тера, — правда, Фобаридм, наш писец, сильно нервничал, и чем дальше мы углублялись, тем сильнее. Мы решили, что постепенно приближаемся к центру, поскольку всякий раз расстояние между пещерами и развилками становилось все меньше и меньше. Структура лабиринта не меняется: коридоры с развилками и снова коридоры, ведущие в пещеру, от которой отходят еще четыре прохода. Все пещеры примерно одного размера, коридоры же все время сужаются или расширяются. Иногда приходится пробираться ползком, иногда хватает места для пяти человек и потолок поднимается так высоко, что до него едва достает свет факелов. Часть коридоров идет вверх, часть — вниз. Иногда мы возвращались в пещеру, из которой только что вышли, иногда в ту, которую прошли сто шагов назад, часто проходили один и тот же отрезок в разные стороны.
Мы прошли примерно двенадцать тысяч шагов, когда уткнулись в тупик. Тогда Фобаридм сказал, что про тупики нам никто не говорил и что мы должны повернуть назад. Я ответил, что нам были даны четкие приказы и что мы не прошли еще и половины пути. Тогда он рухнул на колени и со слезами начал причитать, что Богиня поймала нас в ловушку и что мы никогда не сможем выбраться наружу. «Мы заплутали в чреве Богини, — стенал он, — мы умрем здесь». Состояние Фобаридма было столь тяжелым, что мы решили вернуться. Мойрамабра забрал у него таблички и отдал мне факелы. Мы двинулись назад, и Фобаридм, весь в слезах, поплелся за нами. Через сто шагов мы пришли в пещеру, которую, согласно нашим записям, уже проходили два раза. Мойрамабра предложил срезать дорогу, повернув в галерею, через которую мы вошли в пещеру в первый раз. Мы сильно повздорили, поскольку я не мог согласиться с таким очевидным несоблюдением приказов. Я настаивал на том, что на обратном пути мы, согласно вашим указаниям, должны все время сворачивать налево. Мойрамабра же твердил, что больше не может слушать причитания Фобаридма и что, если так пойдет дальше, то первым сойдет с ума он. Я предложил разделиться, и Мойрамабра согласился. Я должен был забрать часть факелов, провизии и таблички. Поразмыслив, я сообразил, что это уже ни в какие ворота не лезет, и решил уступить. Сначала Мойрамабра срезал в одном месте, потом в другом, голос его звучал уже не так уверенно, как в начале. Затем он начал ругать записи Фобаридма: «Что за ерунду ты тут нагородил. Если бы не моя память, мы бы уже тысячу раз заблудились». В конце концов мы вышли в пещеру, которой не проходили. Мойрамабра взбесился и начал оскорблять и избивать Фобаридма. Тот же перестал стенать и начал смеяться над нами: «Вы можете избить меня до смерти, — говорил он. — Мы все равно умрем в чреве Богини, мы уже мертвы!». Мойрамабра вырвал у меня из рук факел и ударил им Фобаридма по голове раз, потом другой, потом еще. Так он его убил.
«Успокойся, Мойрамабра, — сказал я ему, ни словом не упрекнув в содеянном, так как боялся, что та же участь постигнет и меня. — Мы с тобой действительно потерялись. Мне кажется, что лучше нам будет разойтись, как мы и собирались раньше». Я отдал ему таблички, большую часть еды и три факела. Мойрамабра как-то затих после того приступа ярости. Он сказал мне, что, прежде чем идти дальше, ему нужно поесть и отдохнуть. Я ответил, что первый, кто найдет дорогу обратно, должен будет организовать поиски оставшегося в лабиринте, и ушел по тому же коридору, по которому мы пришли в пещеру. Я более или менее помнил, как мы шли под конец, и рассчитывал добраться хотя бы до одной из пройденных нами точек, а оттуда, все время сворачивая налево, выйти из лабиринта. Но оказалось, Мойрамабра преследует меня, чтобы убить: он не мог позволить, чтобы свидетель его преступления вышел из лабиринта живым. Я слышал его шаги у себя за спиной в темноте. Он не зажигал факела, чтобы я его не заметил. Я ускорил шаг, он, судя по его дыханию, тоже. Я побежал вперед и, стрелой пролетев пещеру, метнулся в первый попавшийся коридор. Я бежал и бежал, не замечая ничего вокруг, пока не упал без сил. Какое-то время, не знаю сколько, я пролежал без сознания.
