Кэндис Проктор - Шепот небес
– Отсюда открывается прекрасный вид, правда? – спросила незаметно подошедшая к нему мисс Джесмонд Корбетт.
Она остановилась в нескольких шагах от Лукаса под раскидистым дубом, росшим рядом с сараем. Он не слышал ее приближения. Возможно, Джесси уже давно наблюдала за ним. Когда Лукас повернулся к ней, она быстро отвела глаза в сторону. Ему показалось, что она смутилась. Однако Лукас тут же мысленно посмеялся над собой. Разве может каторжник смутить леди?
– Если бы вы известили меня о том, что пора собираться в дорогу, я успел бы оседлать вашу лошадь, – отозвался он.
Пожав плечами, Джесси направилась к открытым дверям сарая.
– Я сама могу оседлать ее.
– Неужели? – Лукас двинулся за ней. Теперь он снова говорил с сильным ирландским акцентом. В полутемном сарае сладко пахло навозом. – Мир, наверное, сошел с ума, если молодые высокородные леди начали сами седлать своих лошадей.
Лукас вывел из стойла кобылу Джесси.
– Вы думаете, я не справлюсь? – спросила девушка, разглаживая чепрак на спине Симмерии.
Лукас протянул ей дамское седло, и она начала ловко пристегивать его. То, что она умеет седлать лошадей, не удивило его.
– Да, вы прекрасно справились с работой, – похвалил он ее и пошел готовить в путь своего мерина.
– Отсюда, с мыса Последней Надежды, есть прямая дорога на побережье, в Бухту кораблекрушений, – как бы между прочим сообщила ему Джесси. – Мы поедем по ней.
Лукас замер и, обернувшись, бросил на Джесси удивленный взгляд.
– Зачем?
Она вывела кобылу из сарая, и Лукас последовал за ней.
– Я сказала своим родным, что поеду в бухту. И я сдержу слово, потому что не люблю лгать.
Лукас помог ей сесть в седло.
– А что вы скажете, если кто-нибудь прямо спросит вас, заезжали ли вы на мыс Последней Надежды?
– Никто никогда не спросит меня! – отрезала она и пришпорила лошадь.
Глава 10
Усилившийся ветер бил им в лицо, рвал юбку Джесси, доносил до всадников запах морской воды и неумолчный грохот прибоя. Джесси рукой опытной наездницы направляла кобылу вниз по крутому спуску, ведущему на прибрежную полосу бухты. Ирландец следовал за ней. Тропа, по которой они спускались с мыса, усыпанная мелкими камешками, скатывавшимися вниз из-под лошадиных копыт, оказалась узкой и трудной. Дорога вела в южную часть бухты, где на песчаную береговую полосу с грохотом набегали бушующие волны. Джесси натянула поводья, попридержав лошадь, и обернулась, дожидаясь Лукаса.
– Когда я наблюдаю за береговой линией, мне в голову приходят странные мысли, – заметил он, поравнявшись с Джесси. – Морские волны обладают удивительной властью. Они слизывают с песка все следы, устраняют все изъяны. О, если бы можно было точно так же за одну минуту смыть с души все грехи и очиститься от пороков, избавившись наконец от чувства вины и угрызений совести!
Волны разбивались у самых ног лошадей, обдавая всадников ливнем брызг. Джесси чувствовала, как сильно колотится в груди сердце. Слова Лукаса почему-то взволновали ее.
– Вы презираете меня за то, что я тайно посещаю обитательницу уединенного коттеджа?
Он отрицательно покачал головой.
– Я никогда не сужу людей. У вас наверняка есть причины, чтобы ездить сюда.
Джесси снова тронулась в путь, не сводя глаз с пенистых бирюзово-синих волн. Над их головами с пронзительными криками кружили чайки. Сильный ветер растрепал волосы Джесси, и она время от времени убирала падавшие на глаза прядки.
Лукас ехал рядом с ней.
– Здесь погиб кто-то из близких вам людей? – неожиданно спросил он.
Джесси встрепенулась и изумленно посмотрела на него.
– Как вы догадались?
– По выражению вашего лица. Вы не сводите глаз с бухты.
Комок подступил к горлу Джесси.
– Здесь погиб мой брат Сесил.
– Когда? – спросил Лукас.
– Десять лет назад. Мы, дети, в ту пору много времени проводили здесь, в бухте. Но больше всего к морю тянуло Уоррика. – При воспоминаниях о детстве лицо Джесси озарила улыбка, но тут же исчезла. – У него на причале стоял маленький шлюп, у того места, где кончается дорога. Суденышка давно уже нет. Его, наверное, унесло в море лет пять назад во время шторма. Впрочем, его судьба никого не интересует.
Подняв голову, Джесси взглянула наверх, туда, где стоял маленький коттедж Женевьевы, скрытый за густой зеленью мыса.
– В то время увитый розами домик Женевьевы принадлежал моей бабушке, – продолжала Джесси. – Сначала она приезжала сюда только на лето, но после смерти дедушки продала свой дом в Хобарте и поселилась здесь.
Лукас тайком внимательно следил за выражением лица Джесси, поглядывая на нее из-под полей низко надвинутой на лоб шляпы.
– Сесил, если не ошибаюсь, ваш старший брат. Джесси бросила на Лукаса удивленный взгляд.
– Я видел памятник на его могиле с датами рождения и кончины.
– Ах вот оно что! Он стал бы наследником нашего рода, и отец очень гордился им. Сесил казался нам серьезным человеком, интересующимся лишь финансами и хозяйственными делами в имении. Но в душе он завидовал Уоррику. – Джесси помолчала. Ее удивляло, что она вдруг стала рассказывать о своей семье каторжнику. – И вот однажды он настоял, чтобы Уоррик дал ему свою лодку. Стоял ясный летний день, но дул сильный ветер и подводные течения представляли большую опасность. Уоррик не хотел, чтобы Сесил выходил в море.
– Но он все же вышел?
– Да, мама отругала Уоррика за эгоизм. Она заявила, что погода хорошая, а Уоррик ссылается на сильный ветер, потому что не хочет давать брату лодку. – Джесси помолчала, борясь со слезами, набежавшими на глаза. – Уоррику в ту пору исполнилось всего лишь двенадцать лет, а Сесилу почти восемнадцать. Но он не умел обращаться со шлюпом, и лодка разбилась о рифы.
Прищурившись, Лукас внимательно осмотрел бухту. Издали рифы походили на темных призраков, выступающих из воды посреди бушующих волн.
– Ваш старший брат не умел плавать?
– Умел, но море было слишком бурным. Его отбросило на рифы, и он разбился. А мама… – Голос Джесси задрожал. – Сесил считался ее любимцем. В тот день она вышла на берег, чтобы посмотреть, как он будет править лодкой. И несчастье произошло у нее на глазах.
– Поэтому теперь она не хочет выходить на берег моря? Она винит себя в смерти сына?
Джесси внимательно взглянула на своего спутника. Ветер надувал его рубашку из грубого полотна. Солнце на минуту выглянуло сквозь разрывы в облаках и озарило округу.
– Наша мать не умеет винить себя, – сухо констатировала Джесси.
– Значит, вы вините ее во всем случившемся.
– Но не в гибели Сесила.
– Тогда в чем же конкретно?
