Дарлин Гарднер - Сердца пламень жгучий
Оба задыхались. Просто секс, повторяла она про себя.
— Здесь есть очень даже неплохая кровать, — с трудом выдавил Шанс, ловя ртом воздух.
— Она очень далеко, — прошептала Тиффани.
— А ты… — он простонал, не в силах сдержаться, когда она снова поцеловала его. — Ты… одета… слишком…
— Сейчас я это исправлю. — Она отступила и скинула блузку. Шанс перешагнул через упавшие джинсы, стянул носки и расстегнул молнию на ее слаксах.
Облизнув губы, он с нескрываемой страстью смотрел на ее обнаженное тело.
Это просто секс, снова мысленно повторила Тиффани, шагнула к нему, и он легко подхватил ее на руки.
Она уткнулась ему в шею и подумала, что от него пахнет дождем.
Шанс вошел в спальню и осторожно положил Тиффани на белые простыни широкой кровати. Он лег рядом, приподнялся на локте и заглянул ей в лицо:
— Мне все нравится, я восхищаюсь тобой, но хочу заниматься сексом в нормальных условиях. — Он положил руку ей на живот и начал гладить мягкую теплую кожу. Она задрожала, открыла глаза и встретила его пристальный взгляд: это был взгляд любовника, а не первого встречного.
— Ах, Тиффани, — заговорил Шанс, — что ты со мной делаешь? Ты чувствуешь, что я схожу по тебе с ума?
Да, чувствую, думала она, ты то же самое делаешь со мной.
— Поспеши, — сказала она ему.
— Я спешу. — Он накрыл ее своим телом, и наконец они слились.
Нет, это невероятно! Она занималась сексом и раньше, ей это нравилось, не более, но разве можно те ощущения сравнить с нынешними?
В глубине души Тиффани понимала, что их отношения давно вышли за рамки физического удовольствия, это был уже не просто секс, это началась любовь, потому что она окончательно и бесповоротно влюбилась в Шанса.
Осознание этого потрясло ее, и Тиффани едва не вскрикнула, однако его убыстряющиеся движения заставили ее забыть обо всем на свете.
Волны наслаждения поднимали ее все выше, и наконец наступил момент экстаза. Она хрипло вскрикнула и полетела в сонме сверкающих звезд в сладостные заоблачные дали.
Сплетясь в объятии, они лежали, тяжело дыша.
Это любовь, подумала Тиффани, когда способность мыслить вернулась к ней.
Через несколько мгновений Шанс поднял голову и улыбнулся.
— Ох! — только и смог произнести он.
Даже с подбитым глазом он был для нее самым милым и красивым человеком на свете. Она почувствовала прилив нежности.
Шанс легко перевернулся, и теперь уже Тиффани оказалась сверху. Она хихикнула от неожиданности.
— Вот так будет лучше, — прокомментировал он, — иначе я раздавлю тебя.
— Мне нравится ощущать на себе твою тяжесть. — Она обняла его за шею. — Мне нравится в тебе все.
По его лицу пробежала тень.
— Ты многого не знаешь обо мне.
— Я знаю, что я хочу тебя, — сказала она и, собрав все свое мужество, не в силах более скрывать переполнявшие ее чувства, добавила: — Я знаю, что люблю тебя.
На лице у него отразилась радость, но он тут же нахмурился, взгляд стал серьезным.
— Тиффани, — начал Шанс, — есть некоторые вещи, касающиеся меня, которых ты не понимаешь.
— Конечно, — быстро ответила она. Странно, но эта неизвестность ее более не пугала и даже не интересовала. Она знала достаточно, и прежде всего, что он добрый и хороший человек. — Ты мне расскажешь остальное, когда захочешь.
Он вздохнул:
— Может быть, тебе не понравится то, что ты услышишь.
— Я готова положиться на удачу.
Он хотел что-то возразить, но она закрыла ему рот ладонью:
— Дай мне закончить. Шанс. Я не страдаю снобизмом, и, если ты не можешь устроиться где-нибудь на одном месте, я готова последовать за тобой.
Тиффани улыбнулась, но ее улыбка осталась безответной. Он не признался ей в любви, не потребовал, чтобы она бросила все ради него.
— В том случае, если я тебе нужна, — добавила она и снова увидела на его лице неуверенность. Может, она и поспешила со своими признаниями, но переполненная чувствами душа требовала освобождения.
—Хорошо, — сказала она, и улыбка у нее задрожала, — не нужно ничего говорить.
— Ты не понимаешь, — начал Шанс, — ты совсем ничего не понимаешь. Я очень хочу, чтобы мы были вместе…
— Тогда возьми меня.
Она прильнула к нему всем телом. Последней мыслью было, что она готова пожертвовать ради него всем — работой, карьерой, самой жизнью. Сердце? Ее сердце и так уже безраздельно принадлежало ему.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Шанс сидел на краешке кровати и смотрел на спящую Тиффани. Во сне лицо ее стало отрешенным и почти незнакомым.
Ему надо разбудить ее и сказать, что он должен уйти, а он все сидел и смотрел.
Интересно, как полная жизни, страстная женщина может выглядеть такой хрупкой и беззащитной во сне?!
Если он разбудит ее поцелуем, она, без сомнения, с готовностью ответит ему, но он не должен этого делать. Через сорок минут — встреча с Мэри Грили и скандальной Бетси Лиланд.
Собственно, ему уже давно пора бежать, чтобы не опоздать. Однако он не мог двинуться с места. Во сне Тиффани закуталась в простыни, видно было только одно кремовое плечо, темные волосы разметались по подушке вокруг спокойного невинного лица. Как она прекрасна! — думал Шанс.
Накануне вечером она призналась ему в любви.
Все случилось слишком быстро. Они знакомы всего несколько дней, и вряд ли она успела составить о нем правильное мнение.
Шанс протянул руку и пальцем осторожно провел по ее щеке. Глаза ее тут же раскрылись, на лице появилась счастливая улыбка.
— Доброе утро, — сказала Тиффани.
Он еще мог сдерживаться, пока она спала, но, теперь Шанс, уже ни о чем не думая, наклонил голову и поцеловал ее. Сонные губы были, как мед.
— И тебе доброе утро, — ответил он, оторвавшись от ее губ.
Увидев свое отражение в ее улыбающихся глазах, он не узнал себя: неужели эта самодовольная физиономия с синяком под глазом, растрепанными волосами и небритыми щеками принадлежит ему?
— У тебя такое счастливое лицо, — заметила Тиффани.
— Я чувствую себя счастливым. — И это была правда.
— Если ты задержишься рядом со мной, я сделаю тебя еще счастливее, — пообещала она, и в ее глазах он увидел призыв.
— Я в этом не сомневаюсь. — Шанс обнял ее поверх простыни, боясь коснуться обнаженного плеча. — Поверь мне, я был бы рад остаться, но не могу.
— Почему?
Он поколебался.
— Мне нужно кое-что сделать.
— А-а-а, — неопределенно протянула Тиффани, отводя глаза в сторону.
Прошлым вечером она уверяла, что ничего не хочет знать о его делах, теперь же он заметил колючие искорки обиды в ее глазах.
