Дебра Дайер - Возлюбленная колдуна
— Конечно, смею. — Он смотрел на нее, и на его чувственных губах играла улыбка, не давая ей вздохнуть.
Лаура глядела в его глаза, не только видя, но и чувствуя, что таится в бездонных синих глубинах — желание и нечто гораздо более пугающее, тепло, которое шептало о вечности:
— Ты должен отпустить меня!
— Неужели? — Он запустил пальцы в волосы у нее на затылке, взяв ее голову в чашу своей большой руки и привлекая ее к себе. — Вот так мужчина должен показывать своей? возлюбленной, как сильно он хочет ее.
Лаура уперлась сжатыми кулаками в его плечи.
— Ты не должен…
— Я ждал всю жизнь, чтобы поцеловать тебя!
Лаура ошеломленно глядела, как он опускает голову, и его улыбающиеся губы все приближаются, приближаются… Нежное и сладкое дыхание опаляло ее щеку.
— Ты не…
Коннор заглушил слова протеста, готовые вырваться у нее изо рта. При первом прикосновении его губ Лаура почувствовала, как у нее остановилось сердце, затем снова забилось с бешеной силой. Его поцелуй был таким нежным и мягким, как теплый мед, сладко растекающийся по ее губам. Сколько раз она представляла себе это? Сколько раз просыпалась по утрам, прижимая подушку к груди, в огне и нетерпении, полная желания к этому человеку?
Нежное прикосновение его губ, его сильные руки, держащие ее, как будто она была самым драгоценным камнем в мире, его тепло, отгоняющее зимний холод, — то, что раньше было фантазией, превратилось в реальность.
В его поцелуе таились обещания — обещания, ожидающие, когда она потребует их, если найдет в себе храбрость признать их своей собственностью.
«Берегись! — кричал ее разум. — Этот поцелуй опасен! Этот человек опасен!» Он грозил украсть ее из мира, который она понимала. Он угрожал незаметно изменить ее, сделать другой личностью.
Но… она всю жизнь ждала объятий этого, человека. И вот он здесь, в ее мире, обнимает ее и того, что происходило с ней сейчас, Лаура не могла себе вообразить ни в каком сне.
Она разжала пальцы, прижавшись ладонями к его плечам, чувствуя крепкие мышцы, напрягшиеся под белой тканью, стремясь дотронуться до его кожи. Его губы скользили по ее губам, его щетина колола ей подбородок в восхитительной пытке. По ее спине побежали мурашки, когда Коннор прикоснулся кончиком языка к ее губам, заставляя их открыться.
Чародей, оплетающий ее магией, окутывающий золотым заклинанием, очаровывающий ее, — вот кем был Коннор, мужчина, который знал ее лучше чем кто-либо другой. Из ее рта вырвался стон, когда она поддалась его чарам, впитывая свет и тепло с его губ.
Его пальцы забирались ей в волосы, освобождая их от заколок и гребней, чтобы те мягкими потоками окутывали его руки. Лаура вздохнула, когда тяжелая масса волос упала ей на спину.
— Прекрасная… — пробормотал Коннор, прикасаясь ртом к ее дубам. Он еще крепче обнял ее, и ее мягкие груди прижались к его крепкому телу. Лаура никогда не подозревала, какое удовольствие можно получить от физического общения.
Его язык проник ей в рот, пробуя ее на вкус, и позволяя ей отведать свой пряный аромат. Скользкое и теплое, влажное и твердое прикасалось к ее зубам, языку, дразня ее, искушая присоединиться к нему в этой чувственной игре.
Ее руки заскользили вверх, по гладкой ткани, покрывающей его широкие плечи. Она запустила пальцы в его длинные волосы; черные шелковистые пряди оказались на ощупь мягче чем она себе представляла.
Запах его кожи — острый и интригующе-пряный, принадлежавший только ему, — соблазнял ее. Она глубоко вбирала в себя его запах. Ее губы скользили по его губам, она прижималась к его сильному телу, желая, чтобы он еще крепче обнял ее.
— Скажи мне, что чувствуешь то же самое, когда тебя целует Гарднер, — прошептал Коннор, сжимая руками ее талию. — Скажи мне о страсти, пылающей между вами.
— Ох! — Она отступила на шаг, вырываясь из его теплых объятий. Его слова хлестнули ее, как пощечина. — Как ты осмелился думать, что я позволю Филиппу или кому-либо другому такие вольности?
Коннор лениво улыбнулся, как будто она уже принадлежала ему.
— Однако же ты целовала меня так, как будто высасывала из меня воздух.
— Ну ты… — Лаура прижала ладонь к губам, оборвав свои язвительные слова до того, как они были произнесены. Этот человек обладал совершенно сверхъестественной способностью внушать ей желание закричать, как базарная торговка. — Я никогда не встречала более наглого человека!
— А я никогда не встречал более соблазнительной женщины!
Лаура обернулась к Софи.
— Тетя Софи, вы видели, что позволял себе это человек?
— Да, дорогая. — Софи стояла в нескольких футах от них и с улыбкой следила за их перебранкой. — Видимо, в его время мужчины куда решительнее выражали свои чувства.
Лаура провела рукой по волосам, вытащив из них несколько оставшихся заколок.
— Вы должны что-то сделать с этим викингом!
— Я думаю, что следует послать за парикмахером твоего отца.
Лаура удивленно выпучила глаза.
— За парикмахером?
— Опять вы пугаете меня своим парикмахером!
Софи отмахнулась от слов Коннора.
— Боюсь, что Филипп всего лишь пытался пошутить. Парикмахер — это человек, который причешет и побреет тебя. И ничего больше.
Коннор провел рукой по волосам, оставляя борозды в их густых волнах.
— И тогда я буду больше походить на современного человека?
— Да. — Уголки рта Софи уныло поползли вниз. — Но должна признать, мне очень не хочется видеть, как эти чудесные волосы обкорнают. А тебе, Лаура?
Лаура бросила на Коннора презрительный взгляд и нагнулась в поисках заколок, рассыпавшихся по сложному узору из листьев и цветов, покрывавшему ковер.
— Стричь ему волосы не придется, если вы отправите этого негодяя назад в его время.
— Да. — Софи постучала пальцем по подбородку. — Но, боюсь, у меня ничего не выйдет.
Коннор опустился рядом с сидевшей на корточках Лаурой.
— Тебе к лицу распущенные волосы, — сказал он, поднимая пригоршню растрепанных локонов. — Они слишком красивые, чтобы заплетать их в тугие косы.
Лаура вырвала волосы из его руки.
— Леди никогда не станет ходить растрепанной!
Коннор усмехнулся, и в его глазах зажегся озорной огонек.
— Даже ночью?
Лаура с яростью глядела на него, пытаясь не замечать огня, который разжигал в ней его взгляд.
— Это тебя не касается! Он встал и подмигнул ей. — Пока не касается.
— Ах ты… — Она обернулась к Софи, и волосы рассыпались по ее плечам. — Филипп напомнил мне о дне рождения его матери, на который мы на следующей неделе приглашены. Кроме того, он передал приглашение и этому викингу.
