Юрий Колесниченко - Роксолана Великолепная. Жизнь в гареме (сборник)
Настя сидела, поджав ноги под себя, равнодушно наблюдая, как приценивались купцы и как подавали себя невольницы. Молилась Богу, погрузившись в себя. Не помогал разъяренный шепот Ибрагима, его угрозы…
Вдруг засуетился хозяин и все присутствующие. Стали делать руками знаки, чтобы встали невольницы — и все встали. Кроме Насти. Настя не шевельнулась.
По проходу шла группа черных евнухов под руководством какого-то достойника, тоже черного, почтенного, за ним несли на лектике (носилках) мальчика лет четырех-пяти, и женщину в парандже. Позади шла военная стража.
Лектика была резная, из черного дерева, крыша ее держалась на золоченых столбах. По обеим сторонам лектики занавесы и открытые окна. Мальчик и женщина сидели на мягких подушках, в богатых одеждах, в руках мальчик держал игрушечный лук, на боку висела маленькая сабля, на голове надет огромный тюрбан. Это был необычайно красивый, черноглазый, живой ребенок, который с интересом рассматривал все вокруг. Его заинтересовала Настя, которая не выказала почестей новоприбывшим. А может его внимание привлекла необыкновенная красота рабыни, которая была тоненькая как девочка, белолицая, с густыми золотыми волосами.
Подбежал к ней, и улыбнулся. Настя посмотрела на него — и тоже улыбнулась. Улыбнулась искренне, тепло — от чего стала просто неотразимой. Протянула мальчику единственное, что имела — гранат.
— Угощайся, — сказала она по-турецки.
Мальчик взял этот гранат и крепко сжал в кулаке, по руке потек красный сок…
— Видишь, какой я сильный?
— Очень, — улыбнулась Настя.
— Ты откуда? — спросил он.
— Из Украины…
— Так ты роксолана? Я хочу, чтобы тебя купили. Будешь со мной играть. Я Мустафа. Наследник престола. Потому, что отец мой — султан Сулейман. Его все боятся! — с гордостью сказал наследник.
К нему подошла недовольна мать, жена султана Махидевран, высокая, гордая черкешенка. Что-то сказала сыну на ушко, но маленький Мустафа возразил, даже ножкой топнул.
Тогда Махидевран подошла к Настеньке и, не говоря ни слова, потрогала ее лицо, взяла в руки ее золотистые волосы — точно так, как пробуют ткань.
Кровь ударила в глаза Роксоланы и к ее голове…
Дрожала она как осиновый лист, когда провели ее через какие-то страшные огромные ворота, над которыми возвышалась воткнутая на крюк человеческая голова. Непроизвольно подняла руку и прижала к груди маленький серебряный крестик. И вошла во двор сераля.
Весеннее солнце играло светом на разноцветных венецианских окнах султанского гарема и оживляло оргии красок на великолепных коврах в комнатах. Настя мыла ноги Махидевран, смазывала их маслами. Рядом крутился Хассан, кизляр-ага — главный евнух, готовый каждую минуту выполнить любую прихоть любимой жены султана. Это он был на Авретбазаре, когда покупали Настю, и сейчас не спускал с нее настороженных глаз, следил за каждым ее движением.
Чуть позже, в парке, где отдыхала Махидевран, ее сын играл с Настей — учил девушку стрелять из лука по тыквам, которые на высоких шестах проносили перед ними слуги. Насте никак не удавалось попасть, как она не целилась — зато смеха было достаточно…
В окне гарема стоял какой-то молодой человек в высоком белом тюрбане и смотрел во двор.
Затем Настя раскачивала Мустафу на качелях. Разговаривали.
— Какая красивая у тебя мама! — восторженно сказала Настя.
— Да, красивая, — вежливо ответил мальчик. — Но сейчас она невеселая, у меня брат умер от чумы. Он был младше меня. Но все равно бы его задушили, потому что я наследник.
Настя почувствовала на себе чей-то взгляд, посмотрела на окно, но никого не увидела. — Покажи, как ты танцуешь! — продолжил Мустафа.
— А ты будешь со мной танцевать?
— Я не умею… И наследнику не гоже… — растерялся мальчик.
— Я тебя научу!
И Настя показала Мустафе присядку украинского танца, дала в руки бубен, спела задорную песенку…
Парень бил в бубны и неумело, смешно приседал, а Настя пела и кружилась вокруг него в танце. Золотые волосы ее развевались на ветру. Стали им подыгрывать, хлопая в ладони, рабыни. Улыбались Махидевран и даже невозмутимый Хассан. В окне снова появился молодой человек и наблюдал за ними. Мустафа смеялся, а под конец, запыхавшийся, сел на землю.
— Вам пора читать Коран! — подошел к мальчику строгий турок и забрал его.
Настя снова почувствовала чей-то взгляд. Посмотрела в окно и встретилась взглядом с мужчиной в огромном тюрбане. Махидевран посмотрела туда же, но в окне уже никого не было.
— Кто это такой важный? — спросила Настя молоденькую рабыню, еврейку, когда они сидели в тени платанов.
— Где?
— Вот там, стоял в окне… — показала Настя взглядом.
— Не знаю. Может, султан…
— А чего он боится? Почему скрывается?
— Боится? Да ты что? — рабыня испуганно оглянулась — не слышал ли никто этого дерзкого вопроса, а потом ответила шепотом: — Разве об этом можно спрашивать? Мигом зашьют тебя в мешок, и бросят в Босфор — это у них так заведено… Султан — священный человек. Здесь каждая из женщин гарема мечтает о нем. Хотя бы на одну ночь… Я бы полжизни за это отдала… Говорят, он мудрый и ласковый мужчина… Любовник изящный… Отец его запустил гарем, а Сулейман гарем не обижает… Он добрый, справедливый. А красавец — как молодой Моисей… Может, когда-нибудь увидишь… А, может, и нет. Ибо мы рабыни. А здесь полно одалисок, которые годами ждут его внимания, так и не дождавшись. Старятся в девицах… Но все равно здесь как в раю.
— Почему же? — улыбнулась Настя.
— А где ты такую роскошь увидишь? — удивилась служанка.
— Да разве счастье в том, чтобы есть и пить из золотой посуды? Здесь на востоке женщина слушает мужа и Аллаха, она и не человек. А вот на западе… Нам в школе рассказывали о королеве Марии Стюарт… Как сильна эта женщина! Она…
И Настю перебил какой-то шум возле Махидевран. Одна из прислужниц, которая массировала спину Махидевран, сделала что-то не так.
— Ты сделала мне больно! Намеренно! Негодная! У меня будет синяк? Что скажет Падишах? Евнух! Накажите эту рабыню! Чтобы другие знали, кто их повелительница! Сейчас же! При мне!
Кизляр-ага дал знак — и два евнуха, появились как из-под земли, потащили несчастную девушку в бассейн.
— Это она злится, — шептала смуглянка, — потому что узнала, что султан провел минувшую ночь с Дюльсар, соперницей ее… Дикая она, жестокая, Махидевран. Все кичится своим княжеским происхождением, ее прислали султану с Кавказа, она черкешенка, как и валиде, мать султана… Поэтому валиде так поддерживает ее и Мустафу — ибо ее кровь… Ой, что же они делают?