Барбара Картленд - Неподдельная любовь
— А в чем дело?
— Ее Величество уже знает о твоем приезде, и завтра ты приглашен на ленч в «Хейс тен Бос».
Повисло довольно продолжительное молчание, которое не без труда прервал маркиз.
— Я, конечно, почту за честь…
— Все не так страшно, как тебе может показаться, — пытался утешить друга граф. — У Ее Величества уже назначена важная встреча во второй половине дня, так что ленч будет ранним, а после него ты сможешь тут же исчезнуть. Однако она пожелала перемолвиться с тобой словечком до появления остальных гостей, приглашенных на ленч.
— Надеюсь, ты принял приглашение от моего имени? — осведомился маркиз.
— Ну конечно, — заверил его граф. — А так как меня не пригласили, я проведу время до твоего возвращения в поисках новых картин, подлинность которых не вызывала бы сомнений.
Он бросил взгляд на этюд Вермера, и маркиз спросил:
— А ты не допускаешь, что эта картина — нечто действительно уникальное и о ней могли просто забыть?
— Мне это кажется настолько маловероятным, — ответил граф, — что вполне может оказаться правдой!
— Тогда как нам выяснить, что это не подделка?
— Я покажу эту картину моему другу из Государственного музея. Только, Бога ради, Кэрью, не упоминай о ней никому из торговцев, которые будут сюда приходить.
— Почему? — удивился маркиз.
— Да потому, дорогой мой друг, что они немедленно бросятся в Гаагу и предложат баронессе в десять раз больше, чем она готова запросить, а потом так раструбят об этом открытии, что все коллекционеры Европы начнут драться за право стать обладателем этой картины.
— Иначе говоря, ты утверждаешь, что картина стоит очень дорого! — резюмировал маркиз.
— Если она подлинная. — Граф сделал ударение на первом слове.
— Хорошо, — согласился маркиз, — мы будем хранить это в тайне. Но если я все-таки куплю этюд, то хотел бы заплатить этой девушке его истинную цену, потому что ей нужны деньги на операцию тетке.
— Вот и еще одна вещь, которую тебе следует проверить, — посоветовал граф. — Узнай, действительно ли баронесса нуждается в операции. Не исключено, что это — вариация на старую тему с умирающим отцом, матерью или сестрой, рассчитанная на то, чтобы тронуть сердце пылкого коллекционера.
— Не будь таким недоверчивым! — укоризненно воскликнул маркиз. — Она всего лишь очень юная девушка, которая не станет никого обманывать.
Он произнес эти слова весьма решительно, но поймал себя на том, что мысленно снова спрашивает: «Почему она была так испугана?»
В эту минуту в холле послышались голоса: это привезли картины, приобретенные графом для друга. А следом за ними явились торговцы, которым было предложено привезти маркизу самые ценные свои полотна.
Прежде чем пригласить их войти, граф поспешно спрятал этюд Лилы в буфет.
На следующее утро маркиз с удовлетворением вспомнил о купленных накануне трех прекрасных полотнах голландских живописцев, которые обязательно заинтересуют короля, а возможно, и других аристократов, претендующих на то, чтобы считаться знатоками искусства.
Он был особенно доволен картиной с конькобежцами — она действительно превосходна, но, конечно, и обошлась весьма недешево.
Впрочем, и два других его приобретения обещали украсить обновленную картинную галерею в Кейне.
Маркиз заплатил немалые деньги, однако на аукционе эти же картины стоили бы еще дороже.
До своего отъезда в Англию он намеревался приобрести еще несколько полотен такого же уровня.
Граф, присоединившись к нему за завтраком, сообщил, что в самую легкую карету уже запряжены самые быстрые лошади, чтобы доставить ему удовольствие от поездки в Гаагу.
— Я подумал, тебе, возможно, захочется уехать в Гаагу пораньше, — сказал он, — чтобы перед ленчем с Ее Величеством заглянуть в «Маурицхейс» и собственными глазами лицезреть тот самый портрет Вермера.
— Именно это я и собирался сделать, — ответил маркиз. — Конечно, я встречал его репродукции во всех английских газетах и журналах, так что невозможно было бы уехать из Голландии, не увидев оригинала!
— Тебе также стоит воспользоваться удобным случаем и, пока ты будешь в Гааге, заглянуть к баронессе, — посоветовал граф. — Так ты сможешь проверить, действительно ли она больна и настолько ли серьезно, как утверждает ее племянница.
— Ты все еще полон подозрении. — иронично взглянул маркиз на друга. — Право, Ганс, тебе бы следовало стать сыщиком!
— Если б ты знал, на что готовы пойти торговцы картинами, когда у них появляется шанс заработать деньги, — с укоризной произнес граф, — то понял бы, мы тут, в Голландии, могли бы каждую неделю писать десятки детективных историй.
Маркиз собирался ответить все в том же насмешливом тоне, но вовремя вспомнил: если б не дружеское предостережение Уилли, он сам оказался бы в весьма неприятной ситуации, так как совершенно не подозревал о том, какие козни против него строятся! В этот миг его глаза потемнели, а губы сурово сжались.
Граф Рейдаль, похоже, догадался, что затронул щекотливую тему, и перевел разговор в другую плоскость.
А вскоре маркиз попрощался с другом перед отъездом в Гаагу.
Ему было приятно править легкой каретой, несмотря на гнетущую жару.
Равнинный пейзаж с каналами и ветряными мельницами радовал глаз. В целом поездка доставила маркизу немалое наслаждение, и он приехал в Гаагу в хорошем расположении духа.
Там он сразу же отправился в «Маурицхейс», где отыскал знаменитый портрет Вермера.
Остановившись перед изображением девушки, он понял — привезенный Лилой этюд действительно блестяще передает манеру художника.
Но, стоя перед портретом, маркиз внезапно поймал себя на том, что видит не карие глаза голландской девушки, а огромные голубые глаза, в которых отражается панический испуг.
Королева Вильгельмина приняла маркиза у себя во дворце очень приветливо.
Большую часть времени она предавалась воспоминаниям о том, как гостила в Кейне и какое удовольствие получила от своего визита.
Расспросила маркиза о его многочисленных родственниках, а потом изрекла:
— Когда же вы намерены жениться, милорд? Я не сомневаюсь, что Кейну нужна хозяйка!
— Возможно, это так, Мадам, но пока я вполне удовлетворен своей холостяцкой жизнью! — с улыбкой ответил маркиз.
— Вам следует думать о будущем, — назидательно произнесла королева. — Вам нужен сын, который унаследовал бы ваше имя, состояние, земли и занимал бы придворную должность. И, конечно, несколько дочерей, которые переняли бы красоту вашей матери!
На эту тему маркизу разговаривать совершенно не хотелось.
