Джин Плейди - Обреченная на корону
— Твой отец провел много времени с французским королем. Людовик странный человек, но они всегда были добрыми друзьями. Их обоих беспокоит дружба Эдуарда с Бургундией, у королей Франции давние разногласия с бургундскими герцогами.
Хорошо зная мать, я поняла, что она оттягивает сообщение касающейся меня новости. Поэтому ощутила нарастающее беспокойство.
— Как тебе известно, — продолжала она, — твой отец жестоко обманулся в Эдуарде.
— Вы имеете в виду королевский брак?
— Он в высшей степени досаден. Главным образом, не потому, что Эдуард женился на неровне, а из-за этих ненасытных Вудвиллов.
— Знаю, — сказала я. — Слышала много раз. Скажите, пожалуйста, что пишет обо мне отец.
— Ты достигла брачного возраста.
Меня охватил страх. Мне подыскали мужа. Француза. Придется жить вдали от дома... от матери, Изабеллы... от Миддлхема. Я всегда боялась этого, и вот на тебе.
— Многие девушки твоего положения уже помолвлены. Я очень радовалась, что могла удерживать тебя при себе.
— Скажите... скажите, кто он...
— Ты поразишься. Твой отец всегда был преданным сторонником Йорков. Но положение вещей изменилось. Произошло много предательств. И он решил встать на сторону короля Генриха. Это, в конце концов, сын покойного Генриха Пятого, законный наследник трона. Прав на престол у него больше, чем у Эдуарда Йоркского. Так вот, у Генриха есть сын...
— Сын Генриха! Принц Эдуард!
— Да. Я слышала, он красивый юноша, примерно на год старше тебя... вы как раз пара. Тебе очень повезло.
Я не верила своим ушам, так как постоянно слышала, что Генрих полоумный, королева Маргарита ведьма, их сын Эдуард скучный, ничего собой не представляющий молодой человек. Переход отца с одной стороны на другую был... слишком уж неожиданным. Как он мог? Мы выросли в убеждении, что Ланкастеры — наши враги, а теперь меня хотят выдать за одного из Ланкастеров.
— Не может быть.
— Дитя мое, это правда. Твой отец хочет снова возвести Генриха на трон и видеть тебя супругой принца Уэльского.
— Не надо... пожалуйста...
Мать обняла меня, и я увидела на ее щеках слезы.
— Мы должны мириться со свой участью, дорогая моя. Для этого и родимся на свет.
— Изабелла вышла замуж по любви.
— Лучше б не выходила, бедняжка. Ты будешь счастлива, моя милая. Просто сперва это немного пугает, поэтому отец решил заранее тебя подготовить.
Слегка пугает! Мне казалось, что окружающий меня мир полностью рушится.
Поговорить я могла только с Изабеллой. Моя сестра лежала на кровати. Выглядела очень красивой с распущенными по подушке волосами, но была бледной и еще очень хрупкой.
— Что случилось? — встревоженно спросила она.
— Только что узнала, что должна выйти замуж.
— Выйти замуж! Наверно, отец заключил какую-то договоренность с королем Франции. Кто твой жених?
— Принц Уэльский.
— Так он же еще ребенок.
— Сын короля Генриха, а не Эдуарда.
Изабелла уставилась на меня в полнейшем изумлении. Я продолжала:
— Отец ведет переговоры об этом, с французским королем.
— При чем здесь французский король?
— Должно быть, он хочет помочь отцу вернуть на трон Генриха.
— Как?
— Наверно, с помощью оружия и денег, предоставленных Людовиком.
— Не... не может быть.
— Тогда с какой стати он собирается выдать дочь за принца Уэльского?
Изабелла подняла голову, подперлась рукой и уставилась на меня.
— А как же Георг?
— Видимо, планы отца переменились.
— Как они могли перемениться?
— Очень просто, если отец с королем Франции решили переменить их.
— Не могу поверить. Отец всегда стоял за Йорков. Как он мог переметнуться к Ланкастерам?
— Потому что поссорился с Йорками. Он больше не может возводить на престол Йорков, поэтому возведет Ланкастера. И мать сказала — Генрих законный король.
— Ерунда.
Я покачала головой:
— Нет, к сожалению.
— Королем должен стать Георг.
Я промолчала, но подумала, что тот план и не мог осуществиться. Как он возник у отца? Неужели капризный Кларенс, думающий только о собственном возвышении, стал бы его марионеткой?
Я понимала подоплеку всего происходящего. Отцу требовалось возвести на трон короля, через которого он мог бы править, а Эдуард показал, что не позволит управлять собой. Однако, если на сей раз отец преуспеет, гордая Маргарита и Генрих станут податливым воском в его руках.
В этом имелся смысл; и я стала неотъемлемой частью отцовских планов.
Почему я чувствовала себя несчастной в бурном море? Там мне было спокойнее, чем в этом тихом монастыре.
Оставалось лишь надеяться, что до свадьбы еще далеко. Мать сочла за благо предупредить меня, а я не могла решить, что лучше: не знать и наслаждаться покоем еще какое-то время или быть готовой к удару судьбы?
Изабелла утешала меня, но, видимо, больше беспокоилась о том, как перемена отцовских планов отразится на Георге. Думала об этом и я. Если отец решил поддерживать Ланкастеров, как тогда быть Кларенсу? Он станет нашим врагом. Допустим ли такой конфликт в семье, ведь Георг, женившись на Изабелле, стал одним из нас.
Мои надежды, что отец не станет выдавать меня за принца, вскоре улетучились. Придя к соглашению, отец стремился его исполнить. Я узнала впоследствии, что задержка объяснялась нежеланием королевы Маргариты идти на союз с ним. Но, видимо, его репутация, могущество, количество подвластных ему людей помешали Маргарите отвергнуть такого союзника, и в конце концов она, скрепя сердце, согласилась принять меня, дочь Уорика, в снохи.
Мать, сестра и я безрадостно ждали развития событий.
Через несколько дней после того, как мать сказала о планах на мое будущее, в монастырь приехал отец. Он хотел увезти семью в Анжер, где мне предстояло заключить официальную помолвку с принцем Уэльским.
Очевидно, мать сказала отцу о моих беспокойствах, потому что он позвал меня к себе. Я со страхом пошла, ожидая властного требования скрыть свое отвращение к предстоящему браку, но разговор пошел в другом тоне.
Отец не был жесток и, думаю, разглядывая меня, размышлял о предстоящем мне тяжком испытании. Честолюбие являлось определяющей силой в его жизни, и ничто не могло встать ему преградой на том пути, куда вела эта страсть; но вместе с тем он мог подумать о тех, кого использовал для достижения собственных целей — особенно если то были члены его семьи.
— Я слышал, дочка, — сказал он, — мать сказала тебе о ждущем тебя блестящем будущем.
— Сказала, что я должна заключить помолвку с сыном короля Генриха.
— Да. Генрих должен вернуться на трон, со временем сын его унаследует. Для тебя это замечательная возможность.
