Дебора Симмонз - В водоворотах жизни
— Конечно, вы можете забаррикадироваться от меня в моей собственной библиотеке, но в этом доме я могу войти почти в каждую комнату и через другие двери, — заговорил мужчина, выступая из тени.
За его спиной с мягким щелчком закрылась декоративная панель — его потайной вход.
У Кита отлегло от сердца — все же они были здесь дотоле одни, однако внешность незнакомца обескураживала, а его слова требовали немедленного ответа.
— Милорд. — Кит слегка поклонился.
— Можете называть меня ваше величество, поскольку в этот вечер я король Генрих, — благосклонно промолвил граф Чесвик. С его плеч ниспадала просторная пурпурная мантия, отороченная мехом, голова была увенчана короной, возможно и не из чистого золота. Он ревниво посмотрел на них: — И кто же вы такие?
— Я — просто Домино, ваше величество, — сказала Хироу грудным голосом. — А это — Арлекин.
Граф рассмеялся и подошел ближе к свету.
— Милая девушка, уверяю вас, я могу отличить юношу от девы, — произнес он, потрясая скипетром. Он помолчал, внимательно разглядывая их. — Да, вы прелестная пара.
— Мы брат и сестра.
— Мы женаты.
Кит и Хироу выпалили это одновременно, но их ложный шаг, видимо, только позабавил графа. Во всяком случае, он не стал звать лакеев, чтобы те выставили их вон.
— Как интересно, однако, — пробормотал он.
Граф выставил ногу вперед, поднес к глазам монокль и смерил Кита взглядом от макушки до пяток. Когда его взгляд задержался на пресловутой алой звезде, светившейся на определенном месте, Кит насупился.
Граф опустил монокль и презрительно фыркнул:
— Можно только удивляться, к чему такая театральность парню, который не любит выпендриваться?
— Это моя вина, — встряла Хироу. — Я выбрала это для него, но не угадала размер — костюм слишком мал.
Граф наставил на нее свой монокль.
— Печальная ошибка для жены, — промолвил он, и Кит хмыкнул.
— Вы правы, милорд… э, ваше величество, — сказала Хироу, — мы как бы женаты. Я уговорила его на свидание здесь. Умоляю вас сохранить нашу тайну.
Но граф ничего и не знал об их тайне, поэтому он поднял руку, как бы призывая ее помолчать.
— Лучше не будем говорить об этом сейчас, дитя. Но прежде должен вам сообщить, я просто обожаю свои маскарады — настолько, что сам подбираю костюмы для гостей. Представьте мое удивление, когда я мельком увидел два моих особенно любимых наряда на незнакомцах.
Граф помолчал и взглянул на Кита.
— Не подумайте, что я жалуюсь, — я не держу на вас зла. Интрига — вот что меня особенно привлекает.
Хироу глубоко вздохнула, видимо намереваясь предложить иное объяснение, но граф снова поднял руку.
— Я хотел бы услышать нашего мужественного Арлекина. И не пытайтесь меня соблазнять легендой о вашем свидании, поскольку вы вряд ли занимались этим, когда я вошел.
Пора играть в открытую, решил Кит, извинения излишни, и он глянул прямо в лицо графу.
— Мы искали книгу, — признался он.
Хироу сдавленно вскрикнула, но Кит был не из тех, кто станет плести небылицы.
— Книгу? — эхом откликнулся граф.
— Ее дали одному из ваших предков, Мартину Чесвику, для сохранения, — сказала Хироу, как-то неуклюже пытаясь выразить свои претензии на книгу.
Граф резко опустил монокль — он явно был раздражен.
— Что ж, это печальное недоразумение. А я надеялся на кое-что поинтереснее. Какой-нибудь публичный скандал, мистификацию… любовный треугольник. — Он с надеждой посмотрел на них.
Кит покачал головой.
Вздохнув, граф жестом обвел всю комнату.
— Что ж, располагайтесь, как вам удобно. Мне они без пользы, хотя и приятно порой на них взглянуть. Да и чем еще, кроме книг, можно заполнить эти полки?
— Насколько я понял, вы не коллекционер? — спросил Кит.
— Боже упаси, нет, — ответил граф, содрогнувшись. — Избави меня от хандры по этой ветоши; хотя, должен признаться, есть у меня одна старинная одежка, весьма забавная.
Несомненно, граф даже не имел понятия, что есть и чего нет в его библиотеке, так что Кит не переоценивал его великодушное предложение. Манерное поведение говорило о склонности графа к капризам: кто знает, что затем взбредет ему в голову — их поиски могут прерваться в любой момент.
— Есть ли каталог вашей библиотеки? — спросила Хироу, словно ее тревожили те же мысли.
— Чур меня, нет! — воскликнул граф. — Мне известно, что отец нанимал такого специалиста — некоего Ричарда Пойнтера, если не ошибаюсь. Пустая трата денег, если вы хотите знать мое мнение, а я не намерен выкладывать кучу денег за кучу дерьма.
Он презрительно повел плечами и оглядел комнату.
— Мне наплевать, что там, на полках, они приятно смотрятся — и ладно. Я думаю, оформитель дал указание подшить чистые листы под многие из этих обложек, лишь бы соблюсти цветовую гамму. А мне не надобно отцовское старье — эти затхлые, противные, вонючие книги. Так что я их продал.
— Вы продали вашу фамильную коллекцию? — спросила Хироу.
— А почему бы и нет? — спросил граф. — Они — ничто для меня.
Кит почувствовал, что графу уже наскучил этот разговор, и поспешил задать самый важный вопрос:
— Эти книги были проданы на аукционе? У вас есть список покупателей?
— Мне не нужен никакой список, — ответил граф. — Я и так могу вам сказать, куда ушли книги. Мы разбили их на четыре лота, все чин по чину, и продавали только тем моим знакомым, кто имеет к этому вкус.
Он помолчал, видимо гордясь своей сообразительностью.
— Греческие книги ушли к Девонширам, почти за бесценок, могу вам заметить. Латинские я отдал Чонси Джэмисону, отличному малому, моему однокашнику. Он, говорят, вступил в общество антикваров и теперь мнит себя знатоком. — Граф иронически усмехнулся.
— А остальные? — спросила Хироу.
— Французские взял тот, кто теперь называет себя Клодом Герье, — как известно, ему пришлось поспешно покинуть свою страну. Английские книги ушли к Марку Фетерстоуну.
— Вы отбирали книги по языку? — спросил Кит, пытаясь скрыть удивление.
Граф величественно кивнул, чрезвычайно собою довольный.
— Я не мог позволить себе затягивать торги и трястись над каждой обложкой, к чему тратить свое драгоценное время на эту суету.
— Но я полагала… — начала было Хироу и намеренно сделала паузу, как бы подыскивая слова. — То есть я слышала, что один из этих лотов ушел к Августу Рэйвену.
— К этому чудаку? Разумеется, нет, — ответил граф. — У этого типа совсем нет вкуса. Вы видели то уродство, его Рэйвен-Хилл? И знать не хочу таких любителей готики! — Он передернул плечами.
