Стефани Слоун - Ангел в моих объятиях
Сидя верхом на лошади, он внимательно разглядывал группу охотников, пытаясь предположить, что ему удастся узнать сегодня. Обычно во время подобных мероприятий люди теряли осторожность, и темные тайны, глубоко запрятанные в их душах, могли невзначай обнажиться из-за эмоционального накала страстей во время охоты.
— Оцениваете соперников, лорд Уэстон?
Маркус посмотрел через правое плечо и увидел леди Беннингтон.
— Зачем мне это? — спросил он и кивнул в знак приветствия.
— И правда, незачем, — сказала она с озорной улыбкой.
Клер ласково потрепала Ленивца по загривку, сопровождая это нежным воркованием, как будто перед ней был щенок, а не чистокровный английский жеребец.
— А как дамы собираются провести этот день? — спросил Маркус, бросив взгляд на большую поляну, где собралась женская половина приглашенных гостей.
Клер еще раз погладила Ленивца и перевела взгляд на Маркуса.
— Подальше от охотничьих страстей, милорд. Сегодня чудесный день, так что мы займемся рисованием акварелью.
— Хотите сказать, что все дамы Лалуорта придерживаются того же мнения?
— Конечно, нет, милорд! — ответила Клер и добавила: — Только самые просветленные из них.
Маркус рассмеялся.
— И к какому рангу вы причисляете мисс Тисдейл, позвольте узнать?
Клер удивилась, услышав имя подруги, но Маркус не мог сказать точно, было это приятное удивление или нет.
— Во всем мире вы не найдете более светлой личности, лорд Уэстон. Я уверена, что в этот самый момент она объясняет лисе, как не попасть в руки охотников.
Маркус собрался было опровергнуть такое странное заявление, но вовремя передумал.
Мисс Тисдейл была настолько необычной девушкой, что от нее всего можно было ожидать. Маркус находил ее немного странной, но необычайно привлекательной.
— В таком случае она к вам сегодня не присоединится?
— К сожалению, нет, — ответила Клер. — Она обещала посетить три моих приема, ни больше ни меньше. Таков у нас уговор.
— Уговор? — переспросил Маркус, пораженный услышанным. — Все мои знакомые женщины скорее откажутся танцевать с принцем-регентом, чем пропустят хотя бы один светский прием.
— Вы действительно не понимаете, милорд? — спросила она, поправляя шляпку, чтобы уберечь лицо от лучей утреннего солнца.
— Что именно я должен понять, леди Беннингтон?
— Что мисс Тисдейл не похожа ни на кого из ваших знакомых женщин. Она единственная в своем роде.
Клер посмотрела на Маркуса таким пронзительным взглядом, что даже широкие поля ее шляпы не смогли скрыть сверкающих глаз, которые говорили о том, что каждое сказанное ею слово — правда.
— Я верю вам, леди Беннингтон, — тихо ответил Маркус, удивляясь их странному разговору.
Он не мог понять, чего добивается Клер: пытается привлечь его на сторону мисс Тисдейл или, наоборот, оттолкнуть?..
— Кстати, вы когда-нибудь танцевали с принцем? Поверьте, это того не стоит, — вдруг сказала она, чтобы закончить на юмористической ноте их странный разговор.
Зазвучал охотничий рожок, и Ленивец навострил уши в предвкушении погони.
— Похоже, мне пора, — сказал Маркус вместо прощания.
— Удачной охоты, лорд Уэстон, — улыбнулась Клер, шлепнув Ленивца по крупу.
Ленивец был несколько медлителен для чистокровно-английского скакуна королевских кровей, о чем говорила его кличка. Но, несмотря на это, он превосходил любую чистопородную лошадь других заводчиков, а именно такие лошади были у остальных охотников. По сравнению с ними Ленивец был просто ураганом и мог мчаться буквально как вихрь.
И сейчас он рвался в бой, как ни старался Маркус его сдерживать. В конце концов, граф отпустил поводья и позволил коню нестись вперед на полном скаку, и соперничать с ним не мог никто, кроме, пожалуй, скакуна Беннингтона.
Они скакали уже довольно долго, но свора охотничьих собак еще не взяла след. И Маркус решил, что сейчас самое подходящее время поговорить с Беннингтоном. Хотя он все еще сомневался в серьезности опасений Кармайкла, но у него было задание, которое надо выполнить.
К тому же информация, полученная от Джеймса Марлоу по поводу событий в Лондоне, не давала ему покоя. Он слегка натянул поводья, и Ленивец перешел с галопа на рысь.
— Прости, Уэстон, — обратился к нему Беннингтон, осадив гнедого и пристраиваясь рядом. — Понятия не имею, куда лиса подевалась.
Маркус улыбнулся, вспомнив, что сказала по этому поводу Клер.
— Наверное, мисс Тисдейл удалось уговорить ее спрятаться от охотников.
— Ха-ха! — громко рассмеялся Беннингтон. — Я бы и то лучше не сказал!
Лошади перешли на шаг, и мужчины некоторое время ехали молча; остальные охотники держались позади. Маркусу определенно нравился Беннингтон: ему импонировало, что этот человек абсолютно равнодушен к его богатству и титулу, что он так искренне любит свою хорошенькую жену.
Конечно, Беннингтон в любом случае пригласил бы Маркуса на охоту, независимо от того, нравится ему лорд Уэстон или нет. Но он был не обязан просить графа о помощи в планировании этого дня, а тем более следовать его советам.
Среди молодых «коринфян» было несколько человек, которым Маркус доверил бы свою жизнь, некоторых из них он даже считал друзьями. Но ему всегда казалось, что это скорее исключение, чем правило.
— На днях я был с визитом у сэра Артура и имел удовольствие отведать изумительного коньяку, — бросил невзначай Маркус, надеясь, что Беннингтон поддержит разговор.
— Ах да, его знаменитый коньяк. Самый лучший во всем графстве — поговаривают, даже во всей стране такого не сыщешь.
Маркус выдержал паузу, прежде чем продолжить разговор, чтобы его интерес к этому делу не показался слишком явным.
— Получается, все жители Лалуорта так или иначе связаны с контрабандистами?
Беннингтон кивнул:
— В двух словах? Конечно, да. Даже сын сэра Артура играет в эти игры, время от времени выступая курьером. Это совсем не опасно, впрочем…
Вдруг он остановился на полуслове и с тревогой посмотрел на графа, осознав, что сболтнул лишнего.
— Послушай, Уэстон, Тисдейлы, несмотря на все их чудачества, очень хорошие люди. И я не хочу, чтобы у тебя сложилось неверное представление о них из-за того, что я сказал.
Уэстон ободряюще кивнул, чтобы развеять его тревогу:
— Не волнуйся. Я нисколько не сомневаюсь, что Тисдейлы именно такие, какими ты их считаешь.
Маркус всегда умел ловко маскировать свои чувства, и выражение облегчения на лице Беннингтона было лишним тому подтверждением.
Но как ни печально, ему, скорее всего, придется использовать признание Беннингтона против него самого.
