Джейн кренц - Грешная вдова
— Я знаю. — Она перестала ходить и опустилась в ближайшее кресло. — Признаюсь, это письмо меня испугало, но я ему не поверила, до тех пор пока…
— Пока что?
— Пока четыре дня назад не получила еще одно письмо, на этот раз от мистера Питни.
Артемис внимательно посмотрел на нее:
— Итона Питни?
— Вы его знаете?
— Мы встречались пару раз, это было несколько лет назад. Он тоже знаток древних языков.
— Совершенно верно.
— Насколько я знаю, в последние годы Питни стал таким же чудаковатым, как и Линслейд.
— Да, — она откинулась на спинку кресла и взглянула на Артемиса, — он действительно со странностями, даже по меркам членов Ванзагарского общества. Вот уже много лет ему являются призраки, которых он называет «чужаками». В прошлом году он уволил всю домашнюю прислугу, пытаясь избавиться от «чужаков», которые могли среди них затесаться.
— И что же Питни? Он тоже пишет, что видел призрак Девериджа? — сухо бросил Артемнс.
— Нет, мистер Хант. — Она барабанила пальцами по подлокотнику кресла, чтобы справиться с нарастающим раздражением. — В своем письме он не упоминает призраков.
Его лицо чуть смягчилось, но взгляд остался холодным и настороженным.
— Что именно он пишет?
— Я вам сейчас покажу.
Мэделин встала, сняла с шеи ключ и подошла к тому самому шкафу, в котором хранила досье на членов Ванзагарского общества. Открыв дверцу, она достала одно из писем, лежавших на полке, и молча протянула Артемису маленький мятый листок.
Он взял у нее письмо и прочел вслух:
Моя дорогая миссис Д.!
Как бывший коллега Вашего покойного отца, считаю своим долгом сообщить Вам, что после долгих лет тайного наблюдения за мной один «чужак» набрался дерзости и попытался проникнуть в мою библиотеку. По счастью, он был остановлен моими крепкими замками и ставнями.
Тот факт, что «чужак» стремился добраться до моих книг и бумаг, дает мне основание предполагать, что он представляет опасность и для других знатоков древнего языка. Ваш отец как-то рассказывал мне, что обучил Вас древнему языку Ванзагары. Кроме того, мне известно, что книги и бумаги Уинтона до сих пор хранятся у Вас в доме. Я решил предупредить Вас, что кто-то, по всей видимости, ищет материалы подобного рода.
Вы наверняка знакомы с последними слухами про древний текст ванза под названием «Книга секретов». Полная чушь, конечно, но «чужаки» могут выйти из тьмы и устроить охоту за этой книгой…
Артемис сложил письмо. Вид у него был задумчивый. Мэделин сочла это за хороший знак.
— Боюсь, больше мне нечего вам сказать, — осторожно проговорила она. — Сообщение о призраке от человека, который известен своими регулярными галлюцинациями, и предостережение о бесплотном существе, которое пыталось пробраться в библиотеку человека, вот уже много лет одержимого странными идеями. Тем не менее я не могу оставить письма Линслейда и Пит-ни без внимания.
— Вам не надо больше ничего мне объяснять, Мэделин, — спокойно сказал Артемис. — Теперь я понимаю, что вас встревожило.
Она почувствовала облегчение.
— Значит, вы видите связь между этими двумя сообщениями, сэр?
— Конечно. Каждое из этих писем, если взять его в отдельности, можно со спокойной совестью выбросить в мусорную корзину как бред безумца, но вместе они уже составляют систему.
— Вот именно.
Он все понял, с радостью подумала Мэделин. Хотя могло ли быть иначе? Ведь он последователь ванза, а основной принцип этой философии — смотреть в глубь реальности, искать тайны, скрытые под поверхностью.
— И знаете, что здесь самое интересное? — продолжал Артемис. — Линслейд убежден, что видел не просто какой-то отвлеченный призрак, а призрак вашего покойного мужа.
— Теперь вы понимаете, почему я сочла необходимым принять меры предосторожности и провести расследование?
— Разумеется. — Он взглянул на нее. — Полагаю, вы хотите начать с Линслейда?
— Да. Мы могли бы заехать к нему прямо сегодня, если вы не возражаете.
Артемис пожал плечами.
— Сознаюсь, меня разбирает любопытство. Мне еще не доводилось обстоятельно беседовать с человеком, который, по его утверждениям, постоянно общается с духами.
— Я рад, что вы зашли ко мне, миссис Деверидж. Это очень любезно с вашей стороны. — Сияя ямочками на щеках, лорд Линслейд проводил Мэделин к креслу.
Когда он обернулся к Артемису, в его ярких глазах зажглись задорные огоньки.
— И с вашей тоже, сэр. Я счастлив нашей новой встрече, Хант. — Он лукаво улыбнулся Артемису. — Давненько мы с вами не виделись, а?
— Кажется, несколько лет, — сказал Артемис, подходя к креслу.
— Точно, — Линслейд покачал головой, усаживаясь за свой письменный стол, — очень давно, сэр. Насколько я знаю, вы учились в «Гарден-Темплс» и теперь магистр древних наук?
Мэделин посмотрела на висевший на стене позади стола барона большой портрет леди Линслейд в полный рост. На картине была изображена дородная, пышно-телая женщина, которая при жизни возвышалась над своим маленьким подвижным мужем. На ней было вечернее платье с низким вырезом каре, украшенное греческой и этрусской вышивкой. Двенадцать лет назад такой фасон был последним словом моды.
Мэделин вспомнила, что в вопросах одежды лорд и леди Линслейд всегда стремились идти в ногу со временем. И теперь, когда леди Линслейд навсегда осталась в платье двенадцатилетней давности, ее муж продолжал следовать моде. Сегодня на Линслейде был элегантный костюм, включавший розовый атласный жилет и галстук, завязанный затейливым модным узлом.
Линслейд сложил на столе свои маленькие ручки с безупречным маникюром и обратил к Мэделин сияющее лицо.
— Должен вам сказать, моя милочка, что я имел с вашим отцом весьма увлекательную беседу.
Мэделин застыла:
— Вы разговаривали с папой?
— Да, конечно. — Линслейд усмехнулся. — Теперь я даже чаще вижусь с Ридом, чем при его жизни.
Мэделин старалась не замечать веселый блеск в глазах Артемиса.
— О чем же вы беседовали с моим отцом? — осторожно поинтересовалась она.
— Разумеется, обычно мы с ним обсуждаем вопросы, связанные с изучением древнего ванзагарского языка, — сказал Линслейд. — Мне всегда интересно послушать мнение Уинтона Рида. Я считаю, что он и Игнатий Лорринг были одними из самых опытных знатоков этого языка во всей Европе.
— Понятно. — Мэделин бросила на Артемиса еще один тревожный взгляд. Она не знала, о чем еще спрашивать.
— А скажите, сэр, — небрежно проговорил Арте-мис, — в последнее время вы и с Лоррингом тоже общаетесь?
