LJ Maas.(Перевод: Яра) - Нет более слепых…
– Все, что тебе нужно или очень захочется, – сказала Тэйлор, кладя в рот последний кусок тоста.
– Да мне вроде бы ничего не нужно… – проговорила Джес.
– Тогда ты первая в мире семнадцатилетняя девушка, которая сказала такое! – ухмыльнулась Тэйлор. – Что-то ты должна хотеть, – сказала Тэйлор, глядя с надеждой на Джессику.
– Ну, я тут подумала прошлой ночью… В смысле… Ну я полагаю, что… – лепетала Джессика.
– Поверь, я тоже об этом думала, – сказала Тэйлор, наливая себе еще одну чашку кофе. – Должна признаться, что вчера я немного переборщила в плане реакции на случившееся. Ты приехала в незнакомое место, к женщине, которую даже не помнишь. Я не очень-то облегчила твой первый день, да?
– Ты пьешь кофе? – художница кивнула на стеклянный графин в ее руке. – О, черт, могу поклясться, что ты пьешь чай, да? – спросила она, не дожидаясь ответа на первый вопрос.
– Правильно, откуда ты знаешь? – спросила Джес.
– Твоя мама. Она всегда говорила мне, что я буду жить дольше, если буде пить зеленый чай, но я никогда не могла отказаться от моего стопроцентного Колумбийского. Все время, пока мы жили вместе, у нас было две кофеварки, одна для кофе, другая для чая. Держи, – Тэйлор протянула Джес блокнот и ручку. – Начинай составлять список вещей, которые мы должны купить.
– Что я сделала, чтобы заслужить все это? – спросила Джей Ти немного недоверчиво.
– О, для всего найдется цена, – ответила Тэйлор. – Ты должна сделать для меня две вещи.
– Какие?
– Только без паники. Все не так плохо. Первое, сегодня вечером мне нужно сходить в одно место, и я хочу, чтобы ты пошла со мной, а вторая, я хочу увидеть все твои рисунки из того альбома.
Джес глотнула и опустила глаза, услышав последнюю просьбу.
– Там совсем немного. Я хочу сказать, что они не так хороши, как твои, – нервно сказала Джес.
– Надеюсь, что нет. Я слишком много проделала работы и потратила кучу денег, чтобы они стали такими, – Тэйлор ответила, подмигивая и внимательно изучая зеленые глаза Джессики. Тэйлор смягчила голос. – Джес, я не буду смеяться ни над чем, что бы ты мне не показала. Я даже не скажу, хорошо это или плохо, если ты не захочешь услышать мое мнение. Я просто хочу знать, какую часть студии тебе выделить, – улыбнувшись, сказала Тэйлор. – Я имею в виду, что вижу, ты серьезно готова работать над своим творчеством, пока находишься здесь. Думаю, я могу сказать, насколько ты серьезна в своих намерениях, если увижу твои рисунки, ладно?
Джессика согласно кивнула.
– А о какой встрече ты говорила? – спросила она.
– Анонимных алкоголиков или, лучше, анонимных наркоманов, – не задумываясь ответила Тэйлор.
– Я настолько безнадежна?
– Если бы ты была так безнадежна, тебе не помогло бы даже это. Я хожу на эти встречи каждый четверг в течение последних пятнадцати лет. Джес, твоя мама говорила когда-нибудь с тобой об этом? Что-нибудь рассказывала обо мне? – «Например, что я лесбиянка, бывшая наркоманка, ну и о других моих маленьких увлечениях», – добавила про себя Тэйлор.
– Мама почти ничего не рассказывала о тех годах, когда она училась в колледже. Я пыталась спрашивать, но она всегда отвечала: «Это сложный вопрос».
– Джес, тебя беспокоит то, что я вспоминаю твою маму? – спросила Тэйлор, замечая выражение боли на лице девушки всякий раз, когда она упоминала ее мать.
– Нет, конечно нет. Просто я не думаю, что мама когда-нибудь будет мной довольна. Я доставила ей столько неприятностей, я ударила ее, а она… она просто совершенна.
Тэйлор усмехнулась.
– Думаю, я много могу рассказать о твоей маме, и большая часть будет положительная, но даже у нее есть свои недостатки, она не совершенство.
– Она тоже так говорит, но все люди думают, что она совершенна. Похоже, что она просто уступила миру, только так я смогла появиться на свет, – раздраженно сказала Джес.
– Да, твоя мать многим пожертвовала ради тебя, она готова все сделать для тебя, но это называется любовью к своему ребенку, никак иначе. Просто твоя мать принесла в жертву чуть больше, чем другие, – объяснила Тэйлор.
– Она верит в меня, а я ее только разочаровываю. Я расстраиваю ее, а она продолжает меня прощать. Сколько еще раз она сможет так поступать? – в глазах девушки показались слезы.
– Я – живое доказательство, что она может прощать очень долго, – тихо сказала Тэйлор, поведав Джес историю о том, как она вынуждена была признать, что у нее проблемы и заставить себя принять помощь.
Тэйлор вынула фишку с номером пятнадцать из кармана джинсов и положила на стол перед Джес.
– Это доказывает, что я чиста уже пятнадцать лет. Ты думаешь, что сделала так много плохих вещей? Твоя история не идет ни в какое сравнение с моей, девочка, и твоя мама знает все о моем прошлом. И даже несмотря на то, что она все это знает, она продолжает меня любить… она никогда не разочаровывалась во мне, – сказала Тэйлор, ее глаза заволокло слезами. – И я всегда буду обязана за это твоей маме. Я никогда не смогла бы побороть себя, если бы твоя мать не произнесла тогда этих слов, что она верит в меня. Я хочу, чтобы ты знала, Джес, что я тоже верю в тебя, и сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе справиться с этой проблемой.
– Я не такая хорошая, как мама. И никогда такой не стану, – подавленно призналась Джей Ти.
– Последнее, чего бы хотела твоя мать, это чтобы ты жила в ее тени, – сказала Тэйлор, удивляясь, откуда Джес могла почерпнуть такое впечатление о матери. На Тори не похоже.
– Поговори со мной Джес. Что действительно тебя беспокоит, почему ты не можешь открыться? – наконец, спросила Тэйлор.
– Я немного… думаю, я немного нервничаю. Ты собираешься рассказывать моей матери все, что я расскажу тебе? – спросила Джес.
– Нет, я не поступлю так с тобой, Джей Ти. Давай заключим с тобой маленький договор. Все, о чем мы с тобой говорим, должно быть правдой и оставаться между нами. Так мы сможем спокойно говорить, и ничего не опасаться. Что скажешь?
– Это касается и тебя? Если я задам вопрос, ты ответишь честно? – спросила Джес.
Тэйлор задумалась на несколько секунд, во что она ввязалась. Она никому не открывалась в течение долгого времени, особенно в некоторых вещах. «Господи, что если она спросит меня, что я чувствую к Тори?» Тэйлор подумала, что стоит рискнуть, чтобы дать девочке почувствовать себя увереннее.
– Конечно, я обещаю говорить правду, – сказала Тэйлор.
– Я могу спросить первая? – с надеждой в голосе проговорила Джес.
Тэйлор кивнула с кривой усмешкой.
– Как думаешь, почему мама не рассказывает мне о годах, когда вы были в колледже?
Тэйлор не была уверена, как ответить на этот вопрос.
