Мэри Кэттон - Искушение добродетели
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он вернулся с чайной тележкой, на которой стояли серебряное ведерко для льда, бутылка шампанского и бокалы. Арабелла судорожно махнула ему в сторону будуара, а сама с подругами отошла в сторону.
Барни одернул жилет и деликатно постучал. Дверь открылась, и он с достоинством вкатил тележку внутрь. Немного погодя слуга вышел, и дверь за ним захлопнулась так же быстро, как и распахнулась. Барни виновато подошел к своей госпоже и доложил:
— Шахматы, мадам. Они играют в шахматы.
— В шахматы? — Арабелла была и обрадована, и расстроена одновременно. Конечно, хорошо, что они не занимаются тем, для чего еще не пришло время, но шахматы! Вряд ли это подходящее времяпровождение для романтически настроенных любовников.
Пытаясь скрыть свое разочарование, Арабелла важно проговорила:
— Ну что ж, Вивьен еще новичок в этом деле. — И, натолкнувшись на скептические взгляды подруг, быстро добавила: — А его светлость, похоже, обладает каким-то специфическим вкусом. Может быть, он возбуждается, когда берет ферзя?..
— Как, опять шампанское? — Вивьен раздраженно уставилась на темно-зеленую бутылку.
— А по-моему, это очень кстати. Я не прочь немного освежиться, — заметил Лоуренс. — Проигрыш, знаешь ли, вызывает жажду.
Он открыл бутылку и наполнил бокалы. Вивьен скривилась, но все-таки сделала несколько глотков.
Наблюдая за ней, Лоуренс гадал, в чем причина такой явной антипатии к тому, о чем мечтает большинство девушек ее возраста.
— Давно хотел спросить, почему ты так предубеждена против романтики и страстной любви, — не выдержав, поинтересовался он. — В моей жизни было достаточно и того и другого, и я всегда находил эти вещи весьма приятными.
— Ну не то чтобы я имела что-то против, — замялась Вивьен. — Просто не люблю, когда мне что-то навязывают. И я считаю, что романтике придается слишком уж большое значение. Восторг и великолепие, дрожание коленок и учащенное сердцебиение — все это требует денег и предварительной подготовки. Возьмем, к примеру, еду. Устрицы, турецкие персики, икра и омары, представленные на роскошно сервированном столе, сразу создают романтическую обстановку, но подумай о том, как дорого все это стоит. А нужна ведь еще армия слуг, цветочники, ювелиры и парфюмеры… Я уж не говорю о гардеробе. — Вивьен невесело усмехнулась. — Я пытаюсь объяснить матери, что подобная жизнь не для меня, но она и слушать не желает. Она во что бы то ни стало хочет вылепить из меня очаровательную соблазнительницу. Такую же, какой когда-то была сама.
— Идеальную любовницу, — кивнул Лоуренс. Они не представлял себе, какая подготовка требуется для того, чтобы вызвать это стихийное, казалось бы, чувство под названием страсть. — Однако ты решила стать не любовницей, а женой. Прости, милая, но почему ты думаешь, что роль жены тебе понравится больше?
— Да потому что женам не нужно утруждать себя всей этой романтической чепухой. Потому что женам не надо постоянно беспокоиться о том, как доставить удовольствие мужчине. Их жизнь строится по контракту, и меня это вполне устраивает.
Лоуренс удивленно поднял брови и захохотал. Неужели эта девушка действительно верит в то, что брак — сухая, бескровная, бесполая сделка? И главное, почему, черт побери, она стремится к такой унылой и скучной жизни?
— Должен тебя разочаровать, Вивьен, — осторожно начал он. — Я знаком со многими семьями, и ни один союз мужчины и женщины не похож на тот, который ты нарисовала в своем воображении. В браке, безусловно, есть и хорошие стороны, но временами семейная жизнь вызывает прямо-таки отвращение.
— Ну и пусть! — упрямо воскликнула Вивьен. — Любой трудный и отвратительный брак лучше, чем блистательная любовная связь. — Она опустила глаза. — К тому же муж, когда ему надоедает жена, не может просто взять и уйти.
Вот это да! Впечатляющее замечание. Где это она нахваталась таких мыслей? Не Арабелла же их внушила, ведь ей герцог верен уже двадцать лет.
— Значит, ты мечтаешь обменять вероломное величие страсти на скучную надежность брака?
— Именно так. Я хочу жить простой и непритязательной жизнью с хорошим парнем, который будет честно делать свое дело и не станет мешать мне заниматься тем, чем мне хочется.
— Подобных браков не существует, — отрезал Лоуренс. — И вот еще что: ты не задумывалась над тем, что у тебя никогда не будет «дюжины ребятишек», если муж и вправду оставит тебя в покое?
Лицо девушки порозовело.
— Начнем игру, Лоуренс. Твой ход.
Они сыграли еще партию, и Вивьен снова выиграла. Потом явился Барни и пригласил их в гостиную на чай.
— Иди, Барни, мы сейчас спустимся, — сообщила ему Вивьен и закрыла дверь.
Лоуренс хмуро посмотрел на нее. Вивьен вовсе не выглядела влюбленной, а значит, Арабелла сразу догадается, что в обольщении он не продвинулся ни на шаг.
Девушке не понравилось выражение его лица, и она озабоченно спросила:
— Что такое? У меня что-нибудь не в порядке?
— Все в полном порядке, — Лоуренс закусил губу и окинул ее унылым взглядом. — В том-то и дело, что у тебя все в абсолютном порядке. Ты выглядишь… нетронутой, что ли. А этот факт Арабелла наверняка использует против меня, — он лукаво улыбнулся, — ведь она полагает, что я знакомлю тебя с радостями любви.
— О да, это действительно проблема, — мысли Вивьен лихорадочно заметались, ища выход из положения. — Раз уж я выгляжу нетронутой, — пробормотала она, — значит, тебе нужно меня «потрогать».
Граф, смакуя каждое движение, приблизился к девушке и провел пальцем по ее щеке. Он почувствовал, как она напряглась, и придвинулся еще ближе. Ведомый инстинктом, Лоуренс вытащил одну за другой несколько шпилек из ее высокой прически, затем слегка измял рукава и оборки лифа…
Вивьен поймала себя на мысли, что ее так и тянет склониться к нему, что ей приятны его прикосновения… Когда граф занялся рюшами, прикрывающими грудь, она понимала, что должна запротестовать, но не смогла выдавить ни слова.
Лоуренс наконец убрал руки, и девушка подняла на него глаза. И встретила зовущий, теплый, ласкающий взгляд. Взгляд, которого она избегала в течение последних двух часов.
— Вы закончили? — почему-то шепотом спросила она.
— Не совсем. Думаю, надо добавить еще кое-что. Одну совсем маленькую деталь…
— А вы уверены, что это необходимо? — заподозрила неладное Вивьен — уж больно сладок был его голос.
— Да. Это совершенно, совершенно необходимо.
И прежде чем девушка успела опомниться, Лоуренс наклонился к ней и впился в ее губы. То, что он испытал, было похоже на прогулку по цветочному лугу в жаркий июльский день. Лоуренс Сент-Джеймс никогда не испытывал ничего подобного, и чем дольше длился поцелуй, тем сильнее становилось ощущение блаженства.
