Анна Рэндол - Тайна ее поцелуя
Фатима же изящным движением встала, и все браслеты у нее на запястьях и лодыжках звякнули. Она удивленно вскрикнула и покачнулась. Хотя не было никаких опасений, что она свалится в фонтан, Беннет схватил ее за плечи, чтобы поддержать. Фатима театрально содрогнулась. Фата свалилась у нее с головы и опустилась рядом с ее ногами, открыв лицо безупречной красоты — такой необычной, что у мужчин, увидевших ее, подгибались колени.
Фатиме следовало бы научить свою горничную покрепче прикалывать покрывало, оно все время сползало с ее головы — впрочем, в самый удачный момент.
Беннет поднял фату и протянул даме. Пальцы Фатимы скользнули по его руке, когда она брала фату, и майор при ее прикосновении чуть вздрогнул.
Ладно. Черт с ним! Мари сглотнула, чтобы избавиться от комка в горле. Конечно, Беннет не был ее возлюбленным, но они должны были продолжать свой фальшивый роман.
Мари шагнула к Беннету в надежде образумить его. А Фатима смотрела на него, хлопая длинными ресницами.
— Надеюсь, вы не возражаете, если я больше не надену фату? Мы ведь здесь все друзья, не правда ли? — Дама облизнула нижнюю губу и добавила: — По крайней мере мы ими станем, когда вы назовете свое имя, сэр.
Фатима вопросительно посмотрела на Мари. Той ужасно хотелось промолчать, но это было бы совсем по-детски, и Фатима посчитала бы ее молчание своей победой.
— Это майор Беннет Прествуд из Девяносто пятого стрелкового полка, а это — Фатима Айя-ханум, — сказала Мари.
Гостья протянула руку, и Беннет склонился над ней, слегка касаясь ее губами. Его рука дрожала, когда он выпрямился. А Фатима с улыбкой проговорила:
— Мы с Мари знаем друг друга лет десять. И вы можете звать меня просто Фатимой.
Беннет тоже улыбнулся и покачал головой:
— Нет-нет, я бы и мечтать не мог о таких близких отношениях.
«Черт бы его побрал! Он еще и флиртует!» — мысленно воскликнула Мари.
Беннет же продолжал:
— Не могу поверить, что вы с Мари так долго были подругами. Вы выглядите слишком молодо.
Фатима хихикнула и окинула майора оценивающим взглядом.
— Отец Мари был в дружеских отношениях с моим дядей Исадом, так что мы знали друг друга еще девочками.
«По крайней мере у нее не хватило наглости назвать себя моей подругой», — подумала Мари.
— Я слышал также и о вашем муже, бее.
Голос Беннета звучал хрипло от волнения.
— Ах, да-да… Он очень важный человек, но так часто уезжает…
Все, довольно! Она не позволит Фатиме делать предложения ее предполагаемому поклоннику прямо у нее на глазах.
— Зачем ты пришла, Фатима?
Мари почти не скрывала раздражение в голосе.
Гостья бросила сочувствующий взгляд на Беннета, затем повернулась к хозяйке дома.
— Я подумала, не нанять ли мне тебя… Ох, прости. Я хотела попросить тебя помочь моей племяннице покрасить волосы. Ее свадьба на следующей неделе…
Оговорка, конечно, была намеренным оскорблением. Но племянница Фатимы была милой девушкой, хотя и слишком молодой для замужества.
— Сколько сейчас лет Сейде? — спросила Мари.
— Четырнадцать. Мы бы не хотели, чтобы она засиделась в девах.
Презрительный взгляд Фатимы также являлся оскорблением.
Мари промолчала, и гостья сменила тактику:
— Ты это делаешь лучше всех, дорогая. Твои оттенки хны всегда приносят удачу.
На сей раз Фатима допустила небольшой комплимент.
Мари вздохнула, так как знала, что Сейда обидится, если она откажется. А ей не хотелось обижать эту милую девочку.
— Хорошо, я приеду.
Фатима с улыбкой кивнула:
— Замечательно! — Она снова набросила вуаль на волосы и на лицо. Потом положила руку на плечо Беннета. — Я с нетерпением жду новой встречи с вами, сэр.
— Так вы будете на суаре посла сегодня вечером? — спросил майор.
Фатима сделала кислую мину, затем на ее лице появилась грустная улыбка.
— Увы, турецкой женщине неведома такая роскошь. Я смогу принять и развлечь вас только наедине.
Шлюха! Мари ужасно захотелось столкнуть эту женщину в фонтан.
Беннет кивнул:
— Значит, до встречи.
Фатима улыбнулась и тотчас удалилась. А майор в задумчивости посмотрел ей вслед.
«Этот негодяй даже ни разу не взглянул на меня с тех пор, как увидел Фатиму», — со вздохом подумала Мари.
Тут Беннет повернулся к ней и проговорил:
— Я должен расспросить вас о ней.
Мари хотелось наброситься на него с кулаками и бить до тех пор, пока он не избавится от этого мечтательного вида. Он мог хотя бы притвориться, что не настолько заинтересовался этой шлюхой — ведь совсем недавно целовал ее, Мари…
— Сколько она пробыла замужем до того, как принялась наставлять мужу рога?
Мари захлопала глазами — до нее не сразу дошел смысл вопроса. А Беннет посмотрел на нее с усмешкой, затем весело рассмеялся.
«В своем ли он уме?» — подумала Мари. Майор же вдруг сообщил:
— Мои сестры всегда приходили в дурное расположение духа, когда мы с братом приглашали друзей провести у нас праздники. Мы до сих пор не поняли, почему наши друзья неожиданно превращались в косноязычных идиотов.
Что он хотел этим сказать? Может, давал понять, что на него не подействовала сцена у фонтана, устроенная Фатимой?
— Мои сестры говорили, что перед выездом в свет им надо попрактиковаться, — продолжал Беннет. — Но я должен отдать им должное — они делали это замечательно. — Теплота в его голосе, когда он говорил о своих сестрах, больше всего сбивала с толку. Беннет же вновь заговорил: — Мари, я из последних сил стараюсь держать себя в руках и даже не могу посмотреть на вас из страха, что потеряю власть над собой.
Ей захотелось расцеловать его за эти слова. Да-да, очень захотелось. Но она все еще помнила, что решила держаться от него подальше, поэтому улыбка, едва появившись, исчезла с ее лица.
Беннет вздохнул, а Мари пробурчала:
— Однако наши родители могли бы постараться…
Майор взглянул на нее с удивлением.
— Простите, что вы сказали?..
— Сегодня вечером мы должны выглядеть так, как будто свободно общаемся друг с другом. А вы так неловко держали мою руку, когда мы входили. Я даже боялась, что вы выдадите нас.
«Может быть, это я сошла с ума?» — подумала Мари.
Беннет нахмурился и спросил:
— Так что вы предполагаете?
Мари густо покраснела и потупилась. А Беннет задал очередной вопрос:
— Неужели вы подумали, что я настолько увлекся ею, что брошу вас?
Мари по-прежнему смотрела на потертые носки своих туфель.
Он взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.
— Мари, мне приказано защищать вас. Но это не означает, что вы для меня всего лишь подопечная. Это значит, что вы — моя.
