Вирджиния Хенли - Порабощенная
Когда она вскрикнула, девушки постарались ее успокоить.
— Это всего лишь стригиль[21], — пояснила одна, протягивая ей руку с инструментом.
Стригиль?
Когда девушка увидела, что Диана не понимает, она пояснила:
— Мы разотрем твое тело, чтобы кожа стала чистой. Это не больно. Вот смотри.
Диана слишком устала, чтобы протестовать. Она вышла из воды и легла лицом вниз на мраморную поверхность, как ей указали. Ей думалось, что процедура будет неприятной, но она уже поняла, что придется столкнуться с множеством странных обычаев на этой вилле в Аква Сулис. Чем скорее она привыкнет к новым и незнакомым вещам, тем легче станет ей же самой.
Приспособиться к другому времени и другой культуре будет самым сложным из того, что ей выпало в жизни. Страшно и трудно физически и нравственно. Диана старалась уверить себя, что она гораздо умнее и образованнее всех живущих на этой вилле: ведь ее принадлежность к современности делает ее куда цивилизованнее тех, кто жил в первом веке.
Ей необходимо приспособиться к здешней жизни. Она должна смириться с небольшими, несущественными отличиями. Она сохранит свою энергию и силу, чтобы протестовать против серьезных вещей, которые невозможно принять. Например, против рабства! Ведь оно должно быть ненавистно всем цивилизованным людям!
Диана приятно удивилась, почувствовав, как стригиль разглаживает кожу. Рабыни натерли ее тело миндальным маслом, потом убрали излишек стригалем. Затем ее снова попросили войти в горячую воду, где девушки вымыли ей волосы мягким мылом.
Наконец, они предложили Диане выйти из воды и спуститься в бассейн поменьше. От холодной воды у Дианы перехватило дыхание, а рабыни рассмеялись, заметив, что у нее руки и ноги покрылись пупырышками. Они завернули ее в большое пушистое банное полотенце и вытерли ей голову почти досуха.
Затем рабыни сняли свои мокрые туники, заменив их такими же, но сухими, и отвели Диану в новое помещение. Здесь тоже был роскошный мозаичный пол, а стены приятного кремового цвета. Девушки попросили ее сесть на стул с мягким сиденьем, напоминающий трон. У него были изящные витые ножки, достойные резца знаменитого архитектора и мастера интерьера георгианской эпохи Адама. Но Диана тут же сообразила, что Адам, скорее всего, позаимствовал эти формы у римлян.
Зеркало перед ней представляло собой отполированное чистое серебро, которому в ее время цены бы не было. Одна из девушек вооружилась расческой, щеткой и щипцами и принялась за ее волосы. Вторая открыла ларец и вынула оттуда баночки с кремами, лосьонами, духами и красками.
Диана была истинной женщиной и получала огромное удовольствие от украшения собственной персоны. Затаив дыхание она наблюдала, как на висках появляются серебристые завитки. Остальные волосы падали ей на плечи золотистой волной. Вторая рабыня подрумянила ей щеки, подкрасила губы и наложила немного серебряной краски на веки.
Диана смотрела на свое отражение с удовольствием, смешанным с удивлением. Эти рабыни сотворили чудо — они сделали ее прекрасной!
Глава 8
В комнату вошел Келл с платьем, выбранным им для Дианы. Фиалковые глаза встретились с серыми и на мгновение задержались. Он принес ей одеяние такого красивого цвета, что Диане немедленно захотелось его надеть. Келл передал платье одной из девушек и, скрестив руки на груди, остался ждать, пока она оденется.
Диана старалась побороть негодование оттого, что ей приходится одеваться в присутствии мужчины. Она понимала: протестуй не протестуй — он не уйдет. Лучше ей думать о нем как о рабе, чем как о мужчине. Эти мысли наполнили ее стыдом. А может быть, обстановка так действует на нее?
Вышитая шелковая стола была ярко-красного цвета. Диана никогда и не мечтала, что у нее будет платье такого великолепного оттенка. Он был ей удивительно к лицу, подчеркивая естественную прелесть, превращая волосы в потоки лунного света, а кожу в жемчуг. Белья на ней не было, и Диана с горькой иронией вспомнила, сколько раз она мечтала, чтобы ее тело освободилось наконец от всех этих обременительных деталей.
Одна из рабынь наклонилась и надела ей на ноги сандалии с высокими пробковыми каблуками. Когда Диана поднялась, чтобы проверить, сможет ли она в них ходить, то заметила, что в красной шелковой юбке сделан разрез, сквозь который при каждом шаге видна ее нога. И очень длинная нога, особенно на этих пробковых каблуках.
Келл наблюдал из-под опущенных век. — Египетский мускус, — решил он. Эти духи были настолько дороги, что девушка подала алебастровый флакон Келлу, не решившись подушить Диану самостоятельно. Когда он протянул руку, чтобы коснуться ее груди, их взгляды снова встретились. Но его прикосновения были настолько отстраненными и безразличными, что Диана поняла: они делают первые шаги к взаимопониманию.
До сих пор Диана старалась не думать о словах Маркуса, владельца этой замечательной виллы. Но теперь она вспомнила про них. «Вымойте ее и приведите на мое ложе». Что же, первая часть приказа выполнена. Ее вымыли и сделали красивой. Теперь он уже не назовет ее грязным комком тряпья. Она поблагодарила за это Бога. Женщина всегда чувствует себя увереннее и сильнее, если знает, что выглядит безупречно.
Теперь ее приведут на его ложе, что бы это ни значило. Пусть так, она готова встретиться с ним! И тут она осознала, что он подразумевал под ложем. Он имел в виду постель! Господи, ну и дурочка же она! Вот зачем все это мытье и украшение. Они делали ее красивой для его удовольствия!
Зрачки ее глаз сузились, когда она в ярости повернулась к Келлу.
— Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что я послушно последую в опочивальню господина! Он может повелевать своими домашними рабами сколько его душе угодно, но я не его рабыня; я не собираюсь повиноваться его приказам. — Она увидела, что рука Келла легла на рукоять плети, и упрямо подняла подбородок. — Я буду так сопротивляться, что все в этом доме переверну вверх дном. Я устрою такой скандал, что даже мертвые проснутся! — Она гордо стояла перед ним, уперев руки в бока, демонстрируя надсмотрщику свой темперамент. — Я разнесу эту виллу на части, камень за камнем, черт побери, прежде чем подчинюсь ему.
У Келла было несколько способов заставить ее подчиниться. Он решил применить хитрость.
— Что произойдет между Маркусом Магнусом и тобой — ваше личное дело. Я уважаю твои моральные принципы и уверен, что ты не захочешь своим сопротивлением навлечь беду на других. Если рабыни для банных услуг не приведут тебя к нему, они подвергнутся порке за непослушание. Как надсмотрщик над рабами в этом доме, я вынужден буду выпороть этих двух молодых девушек. Тем временем твоя драгоценная шкура останется целой и невредимой. У тебя бойкий язык. Предлагаю тебе дождаться хозяина в его опочивальне и самой сказать ему, что ты разнесешь виллу на части, камень за камнем, черт побери!
