Карен Хокинс - Долг чести
София ускользнула в холл — взметнулась юбка, и он даже увидел ее ножки, когда она шагнула на нижнюю ступеньку лестницы.
— Я быстро.
Дугал кивнул, не в силах отвести взгляд от соблазнительно колышущихся бедер Софии. А потом она исчезла наверху.
Глава 8
Решились на поступок — знайте: лучше споткнуться о бугорок, летя вперед очертя голову, чем разбиться об острые скалы ничегонеделанья.
Почтенная Нора из Лох-Ломонда одним холодным вечером своим трем крошкам-внучкамЧас спустя Дугал и впрямь готов был поверить, что в жилах Софии течет цыганская кровь. Разумеется, кобылка Софии не шла ни в какое сравнение с его Посейдоном. Тем не менее Дугалу пришлось догонять Софию, а не наоборот. Иногда ей даже удавалось уйти в отрыв, будь оно все неладно.
Конечно, он совсем не знал эту местность, иначе положил бы конец безобразию. У него не раз возникал соблазн показать этой девице, кто тут лучший наездник. Но рисковать Посейдоном?
Вид стройной фигурки Софии, галопирующей впереди, сначала действовал ему на нервы. В небе над его головой стали собираться грозовые тучи. Потом Дугал понял, что в этом есть свое преимущество. Пусть не в меру бойкая мисс Макфарлин скачет впереди: ему открывается восхитительный вид пышных полушарий ниже ее узенькой талии.
Взгляд Дугала блуждал по ее телу. Чудесно… Прекрасно… Раздражение почти улеглось — к тому же какая на ней сапфирово-синяя амазонка! Сидит как влитая, не скрывая линий бедра грациозной наездницы. Юбки развеваются в такт движению лошади. На голове щегольская шляпка с длинной вуалью. Загляденье!
Никогда не встречалась Дугалу женщина, наделенная такой красотой. София словно светилась изнутри. Да и снаружи было на что посмотреть. Он почти забыл, что она вознамерилась обманом забрать у него Макфарлин-Хаус. Они проехали лесок, и София пустила лошадку шагом, дожидаясь, пока Дугал ее нагонит. На небе минуту назад собирались тучи, но теперь ветер разгонял их прочь.
— А я боялась, что мы вымокнем под дождем.
Дугал рассматривал белые кружева в глубоком треугольном вырезе амазонки.
— Откуда взяться дождю?
София взглянула на него. Сейчас ее глаза казались совсем синими, в цвет сапфировой амазонке.
— Но небо… — Посмотрев вверх, она удивилась: — Ни облачка! А десять минут назад собиралась гроза.
— Ветер разогнал тучи.
— Да, но…
— Но что? — мягко спросил Дугал.
София открыла было рот, но передумала.
— Ничего. Нам пора возвращаться. Становится жарко.
Итак, восхитительная София слышала о проклятии Маклейнов. Дугал так сжился с ним, что едва о нем помнил — если только обстоятельства вынуждали. Не обращая внимания на сгорающую от любопытства Софию, он кивнул:
— Действительно становится жарко.
— Пустим лошадей шагом. — София наклонилась и ласково потрепала шею кобылы, предоставив Дугалу отличную возможность заглянуть в декольте.
— Пусть бы лошади шли шагом до самого дома. — Он дернул поводья, чтобы Посейдон нагнал лошадь Софии. — Это вам было угодно нестись по полям сломя голову.
София выпрямилась, лицо озарилось восхитительной улыбкой.
— Обидно, что кто-то ездит лучше вас?
— Не в этом дело. Вы прекрасно знаете, что Посейдон догнал бы вас в два счета. Но я не хочу рисковать лошадью, пуская в галоп по незнакомому полю. Тут могут быть кроличьи норы.
— Разумеется. Кроличьи норы.
Что бы сказать в свою защиту? Но глаза девушки смеялись, и Дугал понял — она просто дразнит его. Настроение сразу улучшилось.
— София, любовь моя, не искушайте грешника. Не боюсь я ни вас, ни вашей лошади, и вы отлично это знаете, черт возьми.
— Уверена, у вас есть причина не желать скачки наперегонки, — возразила она притворно серьезным тоном. — Я вот только не уверена, что у вас нет скрытого мотива.
— У меня есть и то и другое. Причина не состязаться с вами в другом. Боюсь, что лошадь сломает ногу. А скрытый мотив — желание подольше побыть с вами наедине. Это станет невозможным, как только мы доберемся до дома. Вам нравится меня дразнить, миледи.
— Ничего подобного.
— Разумеется, ни одна женщина в таком не признается. Но большинство просто обожают это занятие. — Он махнул рукой в сторону склона, где виднелась купа деревьев. — Здесь много лесов?
— Есть несколько рощиц, остальное — фермерские угодья. Наши арендаторы процветают. В последние несколько лет мы кое-что тут подправили. Прорыли новые канавы. Они здорово помогли, когда стояла засуха.
Она говорила с гордостью землевладельца, которому пришлось немало потрудиться. Дугал вспомнил собственного брата Хью, помешанного на хозяйственных вопросах! С ним невозможно было разговаривать. Брат вываливал на собеседника кучу полезнейших сведений. Сколько бушелей чего-то там собрано, сколько родилось телят. Но вот дочь заядлого картежника, с жаром рассуждающая о сельском хозяйстве, — это что-то небывалое.
— Мы почти два года сооружали эту систему канав для полива, потому что… То есть мне так рассказывали.
— Понятно.
Конечно, что тут непонятного. София Макфарлин очень любит свою землю. Дугал указал на небольшой дом под соломенной крышей в узкой горной долине.
— Там живет один из арендаторов? Кажется, дом в отличном состоянии.
— Не замечала.
Она напустила на себя сдержанный вид, спрятав живой интерес под маской безразличия. Дугал почувствовал укол разочарования. Захотелось стряхнуть с нее напускную холодность.
— И много ли здесь арендаторов?
— Четырнадцать семей. Некоторые обитают тут третье поколение.
— Занятно. Как вам известно, теперь это моя земля. Поэтому я и спрашиваю.
Прекрасное лицо Софии застыло. Она отвернулась, чтобы полюбоваться пейзажем. Пурпурные холмы на горизонте, затянутая дымкой горная долина внизу, зеленеющие поля.
София указала на крутой холм с огромными валунами:
— Эти земли почти не используются. Там одни скалы и мало почвы.
— А мне кажется, их все-таки используют.
— Нет. За этими холмами болото. Там никто не живет. Туман приносит зловредные испарения.
— Зловредные испарения?
— Да. А вокруг темный лес. — Она понизила голос: — Говорят, там водятся волки размером с человека.
— Люблю волков. И чем они крупнее, тем лучше.
София захлопала ресницами.
— Они прирожденные охотники. И я сам заядлый охотник. Как вы уже могли догадаться.
София покраснела — нежный розовый цвет окрасил молочную кожу щек. Она отвернулась, и Дугалу представилась чудесная возможность полюбоваться ее профилем и округлостью полной нижней губки. Ее губы манили. Как хотелось ему узнать их вкус!
