Барбара Картленд - Рапсодия любви
— Глупо всем ехать в тот конец, когда Воксхолл-Гарденс недалеко отсюда. Вы бы доверили мне сопроводить вас домой?
— Ну разумеется, — откликнулась Орлена.
Лорд Уэстовер договорился с Терри, который не стал спорить, усадил девушку в наемный экипаж, и они поехали.
— Вы очень привлекательны, — произнес лорд Уэстовер. — Вы позволите мне снова вас увидеть?
— Конечно, — ответила Орлена. — Единственная трудность в том, что мы живем в доме моего опекуна, и не я решаю, что мне можно делать и чего нельзя.
— А кто ваш опекун?
— Граф Алверстонский.
Лорд Уэстовер изумленно уставился на нее в темноте экипажа.
— В клубе говорили, что Алверстон представил свету крайне хорошенькую наследницу. Это случайно не вы?
— Боюсь, именно я.
— О Боже! И вы позволили мне рассуждать о моих планах?
— В этом нет ничего дурного, — заметила девушка, — и я уже говорила вам, что пытаться решить ваши проблемы через брак, на мой взгляд, — ошибка.
— Но теперь я не смогу сказать вам то, что хотел, — пожаловался лорд Уэстовер. — Вы никогда не поверите, что я думал о вас, а не о ваших деньгах.
— Мне кажется, я бы всегда поняла, искренен человек или нет, — возразила Орлена. — Так что, пожалуйста, не думайте обо мне как о богатой наследнице… и мне очень понравился этот вечер.
— Но вы считаете, нам вряд ли удастся его повторить? — спросил лорд Уэстовер.
Орлена беспомощно повела рукой.
— Я не знаю. Честное слово, это очень трудно для меня.
— Не нужно больше ничего говорить, — возгласил лорд Уэстовер. — Я прекрасно знаю, какой прием получу у его светлости, если осмелюсь переступить порог Алверстон-хауса.
Девушка не знала, что сказать, и, чувствуя себя смущенной, только обрадовалась, когда экипаж выехал на Парк-лейн и свернул в ворота между двумя надменными грифонами.
— Большое спасибо, что привезли меня домой, — вежливо поблагодарила она.
Лорд Уэстовер взял ее руку в свою и поцеловал.
— Вы — все, о чем может мечтать мужчина, — молвил он, — и будь прокляты ваши деньги! После вас мне не захочется смотреть ни на какую другую богатую наследницу!
Орлена несколько неловко засмеялась, и, когда она вышла у Алверстон-хауса, лорд Уэстовер держал ее руку дольше, чем нужно, несмотря на то что у парадной двери стояли два лакея.
— Я постараюсь увидеть вас снова, — пообещал он так тихо, что это услышала только она. — Обязательно постараюсь, хотя понимаю, это будет нелегко.
— Спасибо, что привезли меня домой, — повторила девушка.
Отняв руку, она, не оглядываясь, вошла в дом.
Орлена уже подошла к лестнице и собиралась поставить ногу на первую ступеньку, когда кто-то окликнул ее.
Нельзя было не узнать это властное, протяжное произношение. Она быстро повернулась и увидела графа, стоящего в дверях салона.
Девушка ждала, и он попросил:
— Вы не зайдете сюда?
Орлена забеспокоилась, уж не собирается ли граф ее бранить. Но она вряд ли могла отказаться исполнить его просьбу, а потому прошла через холл и заглянула в салон.
Опекун закрыл за ней дверь. Орлена направилась к камину. Ей было как-то неуютно от того, что в комнате, кроме нее и графа, никого больше нет.
Подойдя к камину, девушка наклонилась и протянула руки к огню. Ее слегка познабливало — то ли от холодного ветра, то ли от того, что она начинала нервничать.
— Кто привез вас домой? — грозно спросил граф.
— Лорд Уэстовер.
— Одну?
— Да.
— Почему? Где герцогиня?
— Я не поехала сегодня с герцогиней, — ответила Орлена. — Терри пригласил меня пообедать с ним.
— А где сейчас ваш брат?
— Он решил заглянуть в Воксхолл-Гарденс и отправил меня домой.
— Хотелось бы надеяться, что это так, — процедил граф. — Воксхолл-Гарденс — неподходящее место для юной девушки, особенно ночью. Почему он сам не привез вас обратно?
Орлена живо прикинула, что граф наверняка не будет доволен, если узнает, где она провела вечер на самом деле, поэтому быстро сказала:
— Лорд Уэстовер ехал в эту сторону и предложил быть моим сопровождающим.
— Еще бы ему не предложить! — мрачно заявил граф. — Полагаю, вам известно, что он — охотник за приданым?
— Да, лорд Уэстовер мне сказал.
Орлена с удовлетворением отметила, что ее ответ удивил опекуна.
Взглянув на него теперь, девушка увидела, что граф выглядит еще блистательнее, чем обычно, а к его вечернему фраку приколоты два бриллиантовых украшения. Вероятно, он обедал в Карлтон-хаусе с принцем Уэльским.
— Мне кажется поразительным, — протянул граф, и теперь не осталось сомнения в язвительности его тона, — что, хотя я обеспечил вас одной из самых уважаемых дуэний в Лондоне, вы по-прежнему ухитряетесь вести себя крайне неразумно.
Орлена наклонила голову. Она чувствовала себя школьницей, которую распекает учительница.
— Не пристало юной девушке, — продолжал граф, — ехать одной ночью с мужчиной. Вы должны это понимать. Или лорд Уэстовер как-то особо вас привлекает и вы готовы пренебрегать условностями, когда дело касается его?
— Я… не хочу… ими пренебрегать.
— Вы все время попадаете в ситуации, которые в случае огласки крайне неблагоприятно отразятся на вашей репутации.
— Я… сожалею, — пробормотала Орлена.
Она села на коврик перед камином. Бархатный плащ, в котором девушка ездила в Амфитеатр, соскользнул с ее плеч, и отсвет огня засиял на ее белой шее и руках. Было что-то юное и беззащитное в ее склоненной голове и потупленных глазах.
— Вы влюблены в этого человека?
Этот резкий вопрос будто эхом прокатился по комнате.
Орлена повернула голову и с недоумением посмотрела на графа.
— Нет, конечно, нет! Я познакомилась с ним только сегодня вечером.
— Однако вы достаточно сблизились, чтобы он рассказал вам, что ищет богатую наследницу?
— Лорд Уэстовер не знал, кто я. Только когда я сказала ему, где остановилась, у него возникла мысль, что, возможно, у меня есть собственные деньги.
— Как удобно для него! — усмехнулся граф.
— Это правда! — возразила девушка.
— Но вы уже увлеклись им!
— Ничего подобного! — отрезала Орлена. — Лорд Уэстовер — приятный молодой человек, и я пожалела его, потому что он беден. Я тоже была бедна. Во всяком случае, я сказала ему, что нам будет очень трудно снова встретиться.
— Вы хотите снова с ним встретиться?
— Не особенно. — Орлена досадливо вздохнула. — Вы пытаетесь сделать из мухи слона, вы искажаете мои поступки, возможно, и глупые, и придаете им гораздо больше значения, чем есть на самом деле.
