Джоанна Линдсей - Сердце воина
— Что бы ты хотел посмотреть? — спросила она.
— Разве не ясно? — хмыкнул он. Предательская краска снова выступила на щеках.
— Я имела в виду телевизор, — пояснила она. Он оторвал взгляд от Бриттани и, внимательно изучив светящийся экран, заключил:
— Какой-то странный компьютер.
— Это не компьютер… — начала она и тут же осеклась, пораженная невероятной мыслью. — О, брось! Только не говори, что ты, столько зная о компьютерах, никогда не видел телевизора! Тут меня не одурачишь: телевизоры появились задолго до компьютеров.
— Мне говорили, что это средство развлечения.
— Но ты ничего не знал, пока Марта все подробно не изложила, так ведь? Как такое возможно? — спросила она и тут же сама себе ответила:
— Ладно, ты, наверное, обитаешь в джунглях, и в твоей хижине даже электричества нет. Но видишь ли, для большинства компьютеров электричество необходимо. Как же получилось, что ты в глаза не видел телевизоров, когда почти во всех домах имелось не по одному, а по два-три «ящика» задолго до того, как их хозяевам в голову взбрело купить компьютер?
Далден молча встал, подошел к Бриттани и поднял ее на ноги. Одна рука легла на ее щеку, запрокинула голову. Глаза их встретились, и все вопросы мигом вылетели из ее головы. Позже она долго гадала, сделал ли он это намеренно, чтобы не отвечать ей, но в тот момент ей было все равно.
— Мне пришлась по душе твоя идея о свидании, — сообщил он. — Хотя думаю, что мои понятия о развлечениях понравятся тебе больше. Каждый из нас знает, чего хочет другой, поэтому о свидании лучше подумать после того, как мы сначала повеселимся.
Она боялась даже подумать о том, что именно он имеет в виду, но все же с трудом выдавила:
— Мне кажется более чем странным такое истолкование слова «повеселимся».
— Вовсе нет, — возразил он. — Правда, в вашей стране это называют «заняться любовью». Впрочем, как бы ни сказать, это все равно забавно.
— Я.., согласна, таково общепринятое мнение, но.., означает ли это, что ты предлагаешь забыть о необходимости узнать друг друга получше, прежде чем перейти к последнему пункту?
Далден ослепительно улыбнулся:
— Да, если ты имеешь в виду, что отведешь меня в то место, где спишь.
Глава 13
Бриттани почувствовала, что ее бросило в жар. Сердце бешено колотилось. Первым порывом было потащить Далдена прямо в спальню. И все же двадцать восемь лет строжайшего воспитания приковали ее к месту.
Да ведь он даже не поцеловал ее! Они только что встретились! Еще шести часов не прошло! Как может она отдаться тем первобытным ощущениям, которые ее захлестнули? Как может она им не отдаться, когда столько ждала человека, который бы стал для нее единственным?
Нет, она вовсе не намеревалась ждать до свадьбы. В наше время таких женщин вообще не найти. Целомудрие считается предрассудком. И она была готова переспать с Томом до его бестактной реплики, мгновенно убившей все ее чувства к нему. Но в этом-то вся штука. Она была неравнодушна к Тому и после многих месяцев встреч считала, будто прекрасно его знает. Может, она и ошибалась, но по крайней мере так думала. Зато Далдена не знала совсем и реагировала на него чисто физически, иначе говоря, желала. Однако все эти эмоции не имели ничего общего с любовью.
Похоже, она гораздо более старомодна, чем воображала. Подозрения Бриттани подтвердились, когда она услышала собственный голос:
— Не уверена, что моральные принципы позволяют мне зайти так далеко, Далден, если учесть, что мы едва знакомы. Как ни странно, он не выглядел разочарованным.
— Ты требуешь сначала свиданий?
— Ну.., так обычно и делается.
— Но нашу встречу нельзя назвать обычной, керима. Мы нашли друг друга в необозримой Вселенной, нам удалось не разминуться. То, что происходит между нами, сильнее любых различий наших культур, сильнее всяких идеалов.
Но так ли это? Что же, до этого дня она никогда не испытывала ничего подобного. Неужели и с ним творится то же самое? Бриттани так потрясла эта мысль, что колени подогнулись. Однако трезвый внутренний голосок предупреждал: мужчины готовы наговорить все, что угодно, вернее, все, что ты жаждешь слышать, если чувствуют, что победа близка.
О, как бы ей хотелось, чтобы ехидный голосок замолчал! Противно и помыслить о том, что Далден — один из таких… Однако Бриттани снова пришлось напомнить себе, что ей практически ничего о нем не известно. Ему удалось вытянуть почти все подробности ее биографии; он же счел нужным сказать только то, что прибыл сюда для выполнения некоей непонятной задачи и для этого нуждается в ее помощи.
— Я ощущаю твою нерешительность, — заявил он абсолютно бесстрастным тоном. Ни следа обиды или злости. — Так и быть, сегодняшняя ночь отведена на свидание, но завтрашняя — на развлечения.
Бриттани рассмеялась. Он по-прежнему ничего не понимал, но ей отчего-то было лень объяснять. Впрочем, ей и не дали на это возможности, потому что он вдруг стал целовать ее. Для него это считалось дозволенным. Частью ритуала ухаживания. Впрочем, она не возражала. Да и как она могла возражать в этот знаменательный момент, когда впервые познакомилась со вкусом его губ.
Теперь уже вторая рука коснулась щеки. Лицо ее оказалось заключено в теплый кокон его ладоней. Губы Даддена были на удивление мягкими. Он не ласкал Бриттани, просто сжимал ее голову, припадая к губам, и все же ей казалось, что он касается каждого дюйма ее кожи. Возможно, более смелые ласки свели бы ее с ума: и без того самообладание грозило вот-вот истощиться.
Бриттани поняла, как была права, когда несколько минут спустя он уселся в шезлонг и притянул ее к себе на колени. Она была в шортах, оставлявших ноги почти голыми, и вся эта нагота прижималась к мягкой коже его брюк. Ощущения были настолько изысканно-эротическими, что она почти теряла сознание. Но это было далеко не все, что она чувствовала, сидя у него на коленях. В бедро упирались мошь и сила его желания, которые невозможно было игнорировать. Она смутно сознавала, что он притягивает ее к себе, накрывает губами ее рот.., но этот поцелуй не был похож на предыдущий, этот поцелуй был глубокий, обжигающий, ставящий на ней клеймо его обладания.
Этого она вынести уже не могла. Прикосновения и поцелуи лишали разума, страсть, поразившая ее, была подобна внезапной лихорадке. Ее небольшой опыт общения с мужчинами не давал ей представления ни о чем подобном. Всякие мысли, всякие опасения мигом вылетели из головы. Остались лишь безумные ощущения и такая же неукротимая потребность.
Она цеплялась за него, как утопающий — за соломинку. Целовала, забыв обо всем. И поэтому вряд ли можно было винить его за неосторожный вопрос:
