Барбара Картленд - Венгрия для двоих
Изображая внучку мистера Хейвуда, она не собиралась носить никаких украшений, хотя все же взяла с собой из материнских драгоценностей несколько ниток жемчуга, скромное колье и пару брошей на случай, если ей понадобятся деньги.
Сейчас она не смогла устоять и надела изящное бриллиантовое колье, а вырез платья заколола брошью в форме звезды.
Горничная вышла, и мистер Хейвуд одобрительно посмотрел на Алету.
– Думаю, вы понимаете, – негромко произнесла Алета, – что мы вряд ли задержимся в этих спальнях, и уж конечно, не будем приглашены в столовую.
Мистер Хейвуд удивленно приподнял брови. – Князь Миклош решил, что вы покупаете лошадей для себя, – объяснила Алета.
– А, теперь понимаю, – произнес мистер Хейвуд. – А я ведь еще подумал, что здесь с нами обращаются иначе, чем у барона!
Алета подумала, что барон вряд ли предложил бы ей бриллиантовый браслет, если бы знал о том, кто она на самом деле. И уж конечно, знай, он кто ее отец, он вряд ли осмелился войти в ее спальню.
Она заметила, что мистер Хейвуд задумался, и подождала, пока он не заговорил.
Управляющий улыбнулся.
– Что же, будем жить, пока живется! – весело сказал он. – Может быть, завтра вечером нас переселят из лучших комнат дворца в свинарник!
– Ну, не все так плохо, – рассмеялась Алета. – Впрочем, я с удовольствием провела бы ночь рядом с той лошадью, на которой сегодня каталась!
– Я заметил, что она понравилась вам, – сказал мистер Хейвуд. – К сожалению, князь Миклош ясно дал понять, что она не продается.
– По-моему, это было слишком жестоко дразнить нас тем, чего мы никогда не сможем получить, – заметила Алета.
Мистер Хейвуд рассмеялся: – Только не говорите этого его сиятельству, не то мы быстро обнаружим себя в куда менее удобных кроватях.
Он прошелся по комнате, и Алета заметила, что он покосился на дверной замок. Ключ был на месте. Мистер Хейвуд не сказал ни слова. Алете очень хотелось сказать ему, что она будет в безопасности, даже если не станет запирать дверь на ночь.
Князь говорил ей комплименты, но инстинкт подсказывал ей, что он никогда не поступит так, как поступил барон.
Она даже не подозревала, что знает это, но сейчас поняла, что знает.
Девушка была уверена, что князь испытывает по отношению к ней совсем иное чувство.
И все же она помнила, что он венгр, а все венгры очень романтичны. Кроме того, она прочла в одной книге, которую, как сама Алета подозревала, ей совсем не полагалось читать, что мужчины этой страны – горячие и страстные любовники.
Она не совсем поняла, что это означает, но все, же это было как-то связано с тем, что барон хотел попасть в ее комнату.
При одном воспоминании об этом Алета вздрогнула.
«Он не романтичен, – подумала она, – он просто чудовище. Одна мысль о том, что он мог прикоснуться ко мне, унизительна!»
Князь Миклош был совсем другим.
В нем было нечто напоминавшее рыцаря из тех, о ком она читала в детстве.
Быть может, он даже походил на мужчину ее мечты.
Впрочем, сказала себе Алета, она дала слишком много воли своему воображению.
Князь делал ей комплименты только потому, что счел ее красивой. Он сказал бы то же самое любой женщине, на которую обратил бы внимание, а потому принимать его слова всерьез было бы величайшей ошибкой.
Внезапно Алете пришло в голову, что он был так фамильярен с ней потому, что ее дед служит герцогу за деньги.
Значит, и сама она считалась не леди, а женщиной низшего класса.
Словно ледяная рука сжала сердце девушки.
Она сделала над собой усилие и вспомнила, что проведет в Венгрии всего несколько дней. Купив лошадей, она и мистер Хейвуд уедут, и Алета никогда больше не увидит князя Миклоша.
«Было бы ошибкой думать о нем слишком много», – сказала себе Алета, пока они спускались по лестнице.
Князь ждал их в красивом салоне, где они уже сидели до обеда.
Едва Алета с мистером Хейвудом вошли в комнату, он пошел навстречу к гостям.
Перед их появлением он говорил с несколькими людьми.
Он выглядел таким импозантным и невероятно красивым в своем вечернем костюме, что какое-то странное чувство сдавило Алете грудь.
Когда князь подошел ближе, девушка поняла, что покраснела без всякой видимой причины.
Князь взял ее за руку.
– Нужно ли говорить, что вы выглядите так, словно только что вышли из фонтана, – произнес он. – Я хотел бы представить вас моему отцу.
Поднимаясь из грациозного реверанса, Алета заметила, что князь Джозел выглядит повзрослевшей копией своего сына.
Второй сын князя, Николас, также напоминал отца, но дочь Мизина была красива по-своему.
Позже Алета узнала, что девушка очень походит на свою мать, румынскую княгиню.
Все семейство Эстергази очень радушно отнеслось к Алете и к мистеру Хейвуду.
Разговор за обедом был таким остроумным и увлекательным, что все то и дело смеялись.
К великолепным блюдам были поданы токайское и шампанское.
Стол был сервирован севрским фарфором, который показался Алете гораздо красивее вульгарных золотых тарелок барона.
– Что вы думаете о замке, в котором провели прошлую ночь? – спросил у Алеты князь Джозел.
– Снаружи он поразил меня, – честно ответила девушка, – но он производит впечатление чрезмерной помпезности и не может сравниться с прекрасным замком вашего сиятельства.
Князь засмеялся.
– Я подумал то же самое после того, как первый и единственный раз, побывал у барона.
– А что вы думаете о самом бароне? – спросил князь Николас.
Его тон подсказал Алете, что юноша уже слышал от брата о том, что гостье барон не понравился.
Она серьезно ответила:
– Мне кажется, что он очень похож на свой замок!
Все вокруг рассмеялись, а князь Джозел заметил:
– Вы дали очень дипломатичный ответ, мисс Линк. Не стоит заводить врагов, пока обстоятельства не принудят вас к этому.
– Вам хорошо так говорить, папенька, – воскликнула Мизина. – Все окружающие слишком боятся ссориться с вами, поэтому у вас врагов нет.
– Я был бы более польщен, если бы ты сказала, что меня любят за мои хорошие качества, – отшутился князь.
– Такого просто не может быть, – ответила ему дочь, – и это касается всех нас!
– Что ты хочешь сказать? – спросил князь Миклош.
– Всех Эстергази окружает какая-то особая аура, – ответила его сестра. – Люди сразу замечают ее и уже не считают нас обычными людьми.
Алета поняла, что девушка смогла выразить словами то, о чем сама она только что думала. Опередив всех остальных, она произнесла:
– Мне кажется, что если люди умны и интеллигентны, они ищут чего-то настоящего и правдивого, не обращая внимания на внешний лоск. Мне хотелось бы, чтобы меня любили только из-за меня самой, а не по каким-то другим причинам.
