Барбара Картленд - Сердцу не прикажешь
Ей было стыдно за нескрываемую радость отца и его сентиментальные слезы, когда наконец британский консул скрепил их брачный союз.
Не удалось избежать и огласки — Малколму пришлось назвать себя в консульстве. История, как он столь неожиданно унаследовал титул лорда и старинное поместье, являющееся историческим памятником, и его поспешный брак были находкой для местной прессы. Малколм и Марсия отказались от интервью, но фотокамер им избежать не удалось.
Новобрачные немедленно отбыли в Англию. Во время путешествия они вежливо обменивались друг с другом скупыми фразами. Малколм почти механически оказывал Марсии какие-то элементарные знаки внимания, но так же, как и его молодая жена, все еще смутно представлял, что на самом деле с ними произошло.
Марсия всю ночь пролежала с открытыми глазами, все еще не веря, что ее прошлая жизнь стала перевернутой страницей, но чувство тревоги и неуверенности не покидало ее.
В Лондоне большую часть своего времени Малколм уделил встречам с адвокатами. Утром, уходя, он не посчитал нужным зайти в спальню Марсии и сообщить ей об этом, но днем позвонил по телефону и, коротко проинформировав ее о своих делах, предложил встретиться в полдень за ленчем. У Марсии было время обдумать все, что она хотела сказать ему.
Встретившись, она подождала, пока официант подаст заказанную еду и уйдет, и с дрожью в голосе, которую не смогла скрыть, не глядя мужу в глаза, сказала:
— Малколм, я хотела бы кое о чем спросить вас.
Она чувствовала на себе его серьезный взгляд.
— Спрашивайте.
— Это касается моего будущего, — начала Марсия. — Я хотела бы знать, что вы намерены делать дальше. Когда я попросила вас жениться на мне, то заверила вас в том, что ни в коей мере не хочу связывать вас, что вы в любое время можете развестись со мной. Мне нелегко говорить об этом, — торопливо продолжила она, вертя в руке пустой стакан и не решаясь поднять глаза и взглянуть в лицо Малколму. — Однако я хотела бы знать, что меня ждет. Вернее, я хочу знать, что я буду делать и хотите ли вы, чтобы я чем-нибудь занималась.
Выражение сурового лица Малколма смягчилось, когда он понял, как она смущена. Но голос его не изменился, в нем были по-прежнему холод и ирония. Марсия за время их короткой помолвки и нескольких дней брака уже стала привыкать к такому тону.
— Вы можете делать все, что вам нравится, моя дорогая Марсия, но, как я понимаю, в настоящее время у вас нет конкретных планов, что же касается развода, то это не так просто. Мне кажется, будет разумнее не спеша обдумать решение.
— А пока? — спросила Марсия.
— Пока, — спокойно ответил Малколм, — вы остаетесь моей женой. Устраивайте вашу жизнь, я знаю, вам этого хочется. Как только я улажу свои дела с адвокатами в Лондоне, я тут же уеду в Грейлинг осмотреть поместье и дом. Предстоит масса дел, надо уплатить налог и войти во владение наследством, выполнить прочие юридические формальности. Это займет немало времени, но пусть вас это не беспокоит.
Буду с вами откровенен. После излишне многочисленных, с моей точки зрения, извещений в английской прессе о нашем браке для нас с вами будет лучше, если вы последуете за мной в поместье, пока вы не придумали, что конкретно намерены делать дальше.
— Я бы тоже этого хотела, — быстро откликнулась Марсия и испугалась, что голос ее выдаст, какое облегчение она почувствовала от его слов.
Теперь, когда все сложилось, она с ужасом думала о своей самостоятельности, о процедуре развода, чувствуя полную свою беспомощность.
Конечно, можно сразу же уехать в Сомерсет, в тот единственный дом, который она знала, живя в Англии. Даже если там не поймут ее поступок и едва ли посочувствуют, дверь все же перед нею не захлопнут. Мечтая покинуть Ривьеру и освободиться от гнета отца, Марсия не отдавала себе отчета в том, что все окажется гораздо сложнее, чем она полагала.
Она боялась и совсем не понимала Малколма, тем не менее в его присутствии чувствовала себя в безопасности. Впервые с тех пор, как она стала мечтать о свободе и строить планы независимой жизни, Марсия вдруг засомневалась в том, что способна самостоятельно обеспечить свое будущее и сама заботиться о себе.
Малколм и Марсия с вежливостью людей, мало интересных друг другу, продолжали есть, и оба облегченно вздохнули, когда ленч наконец закончился.
Уже стоя на тротуаре в ожидании такси, Марсия собралась с духом и задала Малколму еще один вопрос. На этот раз от смущения она вся залилась краской и говорила так быстро, словно боялась, что если не скажет сейчас, то никогда больше не отважится:
— Мне очень неловко просить вас, но не могли бы вы дать мне немного денег? У меня нет одежды для жизни в деревне. В этой, наверное, мне неудобно там появляться.
— Простите, — быстро сказал Малколм, — я давно должен был об этом подумать. Я поговорю со своими адвокатами сегодня же и открою на ваше имя счет в банке.
Марсия, поблагодарив его, отвернулась. Она сама взяла такси, ибо Малколм ехал в Сити, а она возвращалась в отель в Вест-Энде.
Вечером, вернувшись, он застал Марсию в их строго обставленной гостиной за чтением романа. Она была настолько поглощена чтением, что даже не подняла голову, когда он вошел, решив, что это кто-то из слуг. Поэтому, когда Малколм заговорил, она вздрогнула и, испуганно вскрикнув, повернулась к нему.
— Простите, что испугал вас, Марсия, — извинился он. — Что за роман вы с таким интересом читаете?
— Новый роман Джасмин Френч, — ответила Марсия, протягивая ему книгу.
Он равнодушно посмотрел на книгу и сел на стул рядом с Марсией.
— Я хочу показать вам эти бумаги, чтобы вы знали свои возможности.
Малколм определил жене довольно скромное содержание, но Марсии оно показалось целым состоянием. Она даже стала горячо протестовать против такой щедрости, но потом успокоилась: это ведь ненадолго. Скоро они разойдутся, и Малколму не надо будет содержать ее. Поэтому Марсия с самым серьезным видом поблагодарила его, а когда вечером выписывала свой первый чек, ей показалось, что это самый значительный момент в ее новой жизни.
Несколько последующих дней прошли без особых событий. Марсия была полностью занята примеркой и покупкой твидовых костюмов для деревни и встречалась с мужем только за ленчем и ужином.
Дважды они побывали в театре, а в остальные вечера сразу после ужина довольно рано расходились по своим комнатам.
Марсия не имела представления о том, что муж думает о ней, и о той новой странной ситуации, которая невольно сложилась после того, как он предложил ей ехать вместе с ним в поместье. Его же, казалось, это мало заботило.
