Андреа Кейн - Эхо в тумане
— Правда? — Ариана нахмурилась. — Это значит, что я пьяна?
— Безнадежно.
Она засмеялась:
— А вы брат герцога.
— Именно. — Он церемонно поклонился. — А вы жена герцога, — сказал он, подмигнув.
Ариана закусила губу и оглянулась вокруг, желая удостовериться, что поблизости никого нет.
— Вы умеете хранить секреты? — прошептала она наконец.
— Думаю да.
Она придвинулась ближе:
— Не имею ни малейшего представления, как быть женой.
Дастин не смог удержаться и разразился смехом.
— Ариана, я думаю, вы очень быстро научитесь. — Он взял ее за локоть. — Потанцуем?
Она кивнула, лицо ее раскраснелось от вина и возбуждения.
— Но только если вы будете вести… Дастин. Можно мне называть вас Дастином?
— Так как мы теперь родственники, это просто необходимо, — ответил он, закружив ее в вальсе.
— Я никогда прежде не пила ни вина, ни бренди, но мне они понравились, — призналась она.
— Заметно.
Дастин внимательно рассматривал ее тонкие черты. Цвет волос, врожденные женственность и обаяние, да, он видел черты Ванессы, но здесь было нечто большее — не только красота, но и глубина, характер.
И страсть.
Дастин почувствовал легкий укол зависти при мысли, какие еще сокровища предстоит открыть Трентону.
— Могу ли я позаимствовать новобрачную? — Трентон похлопал брата по плечу.
Дастин моргнул, с удивлением услыхав недовольные нотки в голосе Трентона. Когда он видел брата, тот танцевал с вдовствующей герцогиней Кантингтон и, казалось, пребывал в приподнятом настроении.
— Конечно.
Дастин отошел, ощущая, как мрачные чувства одолевают Трентона. Обычно они таились за поверхностным спокойствием Трентона, но порой неудержимо прорывались наружу. Сейчас они зловеще, словно гроза, надвигались.
Ариана, тоже почувствовав это, мгновенно и полностью отрезвела.
— Вы останетесь в Броддингтоне? — спросила она Дастина, и тревога облаком пробежала по ее прелестному лицу.
Он собирался ответить «нет», но, встретив умоляющие глаза, перевел взгляд на Трентона, увидел враждебное выражение его лица и понял, что не сможет оставить Ариану наедине с братом, когда у него такое отвратительное, непредсказуемое настроение.
— На денек-другой, — пошел он на компромисс, чувствуя, как рассвирепел Трентон. — Затем мне придется вернуться в Тирехэм.
Ариана с облегчением вздохнула:
— Замечательно! Тогда у нас будет возможность узнать друг друга поближе.
— Завтра, — оборвал Трентон и взял Ариану за руку. — Нам пора уходить.
Она побледнела.
— Но гости все еще здесь.
— Гости еще долго будут веселиться. Но этикет позволяет нам уйти. — Он притянул ее к себе. — Пойдем. Попрощаемся с гостями.
Ариана бросила последний взгляд на Дастина. Она ощущала себя ягненком, которого ведут на заклание.
Дастин поцеловал Ариану в щеку.
— Увидимся за завтраком, — пообещал он и, повернувшись к брату, протянул руку. — Поздравляю, Трент. Будь счастлив. — Затем, приблизившись, прошептал: — И ради Бога, будь с ней помягче.
Напрягшиеся челюсти Трентона показали, что он слышал.
Но последует ли он совету — другой вопрос.
Глава 7
— Тереза, мне бы хотелось попробовать сделать другую прическу.
Щетка с серебряной ручкой на секунду замерла, затем продолжила движение по блестящим каштановым волосам Арианы.
— Если пожелаете, миледи, мы попробуем завтра. — Тереза спокойно смотрела на отражение Арианы в зеркале туалетной комнаты.
Ариана повернулась и посмотрела на Терезу испуганными глазами.
— Но почему бы не сделать сегодня?
Тереза нежно потрепала ее по щеке:
— Не думаю, что вашему мужу понравится, если мы заставим его ждать несколько часов, пока будем причесываться.
Ариана сглотнула:
— Да, пожалуй, не понравится.
Положив щетку, Тереза взяла Ариану за руки, помогла ей встать и внимательно осмотрела ее, словно мама-курица своего цыпленка. Она не смогла удержаться от улыбки при виде юности своей хозяйки. В скромной белой хлопчатобумажной ночной сорочке с оборками по переду, у шеи и на рукавах, с бирюзовыми глазами, огромными, словно блюдца, она больше походила на ребенка, которого сейчас уложат в постель, чем на новобрачную, ожидающую мужа в первую брачную ночь.
Ариана провела языком по пересохшим губам.
— Смогу ли я сыграть эту роль? — прошептала она. Тереза стиснула похолодевшие пальцы Арианы.
— Цитируя сэра Фрэнсиса, «добродетели так же, как и драгоценному камню, больше подходит простая оправа». Ты прекрасна как изнутри, так и снаружи. Ты нервничаешь, что совершенно естественно. Но все будет хорошо, обещаю тебе. — Она медленно, со знанием дела кивнула. — Да, все будет так, как должно быть.
Утешающие слова, как бальзам, пролились на душу Арианы. Затем она нерешительно оглянулась на спальню.
— Он казался таким разгневанным, — пробормотала она, вспомнив поведение Трентона.
— Гнев легче заметить, чем многие другие чувства, которые он скрывает.
— В нем таится нечто большее, чем он позволяет миру увидеть, — тотчас согласилась Ариана. — Выражение ее лица прояснилось, зубы сжались. — Я просто знаю это.
— Тогда следуй своим инстинктам, лапочка, и отбрось глупые мысли.
Ариана тщательно обдумывала совет, и ее тревога постепенно стала уменьшаться.
— Ты права. — Она порывисто сжала Терезу в объятиях. — Спасибо, мой дорогой, дорогой друг.
— Иди, — приказала Тереза, и голос ее дрогнул. Она поцеловала Ариану в лоб и подтолкнула ее. — Герцог уже направляется сюда.
Ариана решительно выпрямилась и вышла через соседнюю дверь.
В ее новой спальне она уже побывала ранее, когда распаковывала свои вещи. Тем не менее огромный размер и аскетический вид помещения по-прежнему подавляли ее. Кроме низкого деревянного столика и двух стульев с прямыми спинками, стоявших у дальней стены рядом с мраморным камином, комната была почти лишена мебели. Полированный пол казался бесконечным под высоким сводом потолка, а на нем ничего, кроме фарфорового таза, кувшина и маленького ночного столика.
В самом центре комнаты — массивная кровать с пологом на четырех столбиках.
Ариана нерешительно подошла к ней и провела рукой по мягкому покрывалу и прохладному белью. Кровать уже была подготовлена ко сну… или к тому, что, предшествует сну.
Ариана попыталась представить, как лежит здесь вместе с Трентоном Кингсли, но, почувствовав боль в желудке, отвернулась и обхватила себя руками, чтобы вновь обрести уверенность. Пожалуй, будет лучше занять мысли чем-нибудь другим. Она прошлась по комнате, отметив ее изумительную элегантность и соразмерность. Огромные и широкие подъемные окна со множеством стекол были сконструированы так, что впускали максимальное количество дневного света. Стены покрыты ложным изразцовым узором, но совершенно лишены картин или каких-либо иных украшений, характеризующих личность.
