Мария Феррарелла - Нежный плен
— Прошу вас, пожалуйста.
Эти слова заставили Бет в нерешительности замереть на месте. Она хотела только одного: как можно скорее покинуть эту комнату. Но делать это в присутствии Джейкоба — после того, как сам Дункан обратился к ней с униженной просьбой, — было бы несправедливо и жестоко. Бет могла, конечно, быть упрямой и своевольной, но жестокость была ей чужда. Не в ее натуре было и намеренно унижать человека — даже тогда, когда он этого заслуживал. А Дункан, честно говоря, этого все-таки не заслуживал. По крайней мере не в такой степени и не в присутствии своего подчиненного.
Глубоко вздохнув, Бет опустила юбки, медленно повернулась к Дункану и пристально посмотрела ему в глаза, зная, что Джейкоб все еще здесь и жадно вслушивается в каждое ее слово.
— Хорошо, я останусь. Но только для того, чтобы позавтракать, — подчеркнула она на случаи, если Дункан захочет превратно истолковать ее согласие. Но Дункан лишь улыбнулся в ответ и, склонив голову, проговорил:
— Благодарю вас, Бет.
Джейкоб не знал, как ему ко всему этому относиться. Он понял только одно: их атаман интересуется этой женщиной. Значит, ему, Джейкобу, запрещено даже приближаться к ней. «Да, так оно и есть», — печально подумал он. Во всяком случае для него Бет теперь недосягаема.
— Значит, вы будете завтракать здесь? — спросил юноша.
Бет кивнула, решив, что пока лучше подчиниться обстоятельствам. Впрочем, по правде сказать, все выходило не так-то уж и плохо.
— Похоже, что так, — ответила она.
— Тогда я принесу вам еду, — заявил Джейкоб, стремясь заслужить еще одну ее улыбку. И нисколько не посягая при этом на неотъемлемое право Дункана, приберегающего эту девушку для себя.
— Я вам буду очень признательна, — машинально ответила Бет. — Принесите, пожалуйста, тарелку супа и для Дункана.
Джейкоб, словно на крыльях, вылетел из комнаты.
Уговорить ее остаться оказалось не так уж и трудно, подумал довольный собой Дункан. Интересно, что надо будет сказать ей, чтобы уговорить ее лечь с ним в постель.
Повернувшись спиной к двери, Бет приблизилась к Дункану и прикоснулась к его лбу. Как она и предполагала, его состояние оставалось прежним.
— Лоб у вас холодный, — проговорила девушка.
Взяв ладонь Бет, Дункан приложил ее к своей щеке и хотел поцеловать, но Бет вырвала руку.
Его лукавые, насмешливые глаза следили за ней.
— Но я весь горю, да еще как!
Стараясь, чтобы он ничего не заметил, Бет потерла ладонь о складки своего платья: она хотела, чтобы поскорее прошло то странное волнующее ощущение, которое она только что испытала.
— Сейчас уже не горите, но ночью у вас был жар, — серьезно ответила девушка. — Я боялась, как бы у вас не началась лихорадка. Многие раненые погибают от нее.
— Но я уже погиб.
«Если он намерен совратить меня, то ничего у него не выйдет, — подумала Бет. — Я не какая-нибудь девка, готовая отдаться первому встречному и теряющая голову от нескольких нежных слов».
— Сэр, если вы собираетесь продолжать в том же духе… — И Бет, отступая к двери, сделала шаг назад.
Дункан поднял руку словно для торжественной клятвы.
— Обещаю вести себя хорошо.
— Мне с трудом верится в это, — ответила Бет, оставаясь на месте.
— Клянусь вам, — повторил Дункан, — но с одним условием.
Бет недоверчиво взглянула на него:
— С каким условием?
Его улыбка могла бы обворожить даже птиц, заставив их слететь с деревьев и сесть к нему на ладонь, а не только сбить женщину с пути добродетели.
Но Бет покачала головой:
— Это слишком фамильярно.
— Но ведь это соответствует теперешним нашим отношениям, не так ли?
Девушка строго взглянула на него и возмущенно проговорила:
— Я же предупредила вас, сэр: если вы будете продолжать в том же духе…
Но Дункан, казалось, не слышал ее слов.
— Мы спасли друг другу жизнь, — спокойно продолжил он. — Разве это не сделало нас родными в глазах Божьих? Так что эта фамильярность вполне оправдана…
Бет понимала, что он лукавит, но не стала ему сейчас возражать. «По всему видно, говорить-то он мастер», — подумала она.
— Ну хорошо, Дункан. — Она произнесла его имя так, словно оно было горьким на вкус.
Хотя он и заметил это, но не подал виду.
— Вот так-то лучше. Мне не нравится, когда мои гости разводят церемонии, — весело проговорил он.
— Я не ваша гостья, а всего лишь путешественница, временно здесь остановившаяся, — резко ответила Бет.
Дункан сделал вид, что не заметил ее тона, и спросил с явным любопытством:
— А куда вы едете?
— Во Францию, — ответила она и подумала про себя: «Какие бы беды меня там ни ждали».
— Но вам нельзя ехать, пока не пройдет этот ливень.
Бет взглянула в окно на бесконечные потоки воды и вздохнула. Нет, она не может позволить себе больше медлить. Ее отец ждет помощи.
— У меня нет выбора, — ответила она.
Глава 12
Дункан долго молча смотрел на нее. Что могло заставить такую молодую женщину, как Бет, пересечь океан в такие опасные времена и скитаться по чужой земле? Или у нее есть любовник, ради которого она готова рискнуть жизнью? Путешествовать опасно в любое время, а сейчас — тем более.
— У вас есть выбор, — тихо сказал Дункан. — Останьтесь со мной.
Бет отвернулась от окна. Ее потемневшие глаза смотрели на него враждебно. Как он посмел предложить ей такое? Или еще не понял, с кем имеет дело? Ведь она не какая-нибудь глупая девчонка, которую легко обмануть, она вполне самостоятельная женщина, во всем отдает себе отчет и прекрасно знает, что собирается делать.
Дункан смог без труда прочесть все мысли Бет. Достаточно было только взглянуть ей в глаза. Он понимал, что она не такая, как Илейн или другие покладистые красотки, и ему предстоит немало потрудиться, чтобы сделать ее своей возлюбленной. Однако Дункан был уверен, что его труды будут щедро вознаграждены.
Он радушно улыбнулся.
— Будете моей гостьей, — сказал он. — Или моей сиделкой, если вам это нравится больше. Вы будете жить здесь столько, сколько вам захочется. — Дункан взглянул на свое плечо и продолжил: — Чувствую, что я еще долго буду нуждаться в уходе и нежной заботе.
Бет видела его насквозь: напрасно этот человек пытается сыграть на ее отзывчивости и добросердечии. Он вполне может поправиться и без ее помощи. На самом деле он хочет совсем другого. Но она вовсе не собирается врачевать его телесные страдания, вызванные обыкновенной похотью.
— С вами останется Сэмюель, — безжалостно ответила она.
