Барбара Эрскин - Королевство теней
Стоя на лестнице, Изабель закрыла глаза.
В комнате леди Гордон в волнении встала:
– Как ты можешь быть таким глупым, мой сын! Граф никогда не допустит, чтобы его шантажировали! Он придет и заберет ее силой, убьет всех мужчин, женщин и детей и сожжет наш замок. – Изабель услышала шуршание юбок по полу – леди Гордон начала ходить по комнате взад-вперед. – Боже правый, как жаль, что здесь нет Патрика! Он бы подсказал, что делать. Мы не можем бросить вызов лорду Бакану, не можем!
– Но ты была готова спрятать девушку.
– Только потому, что я ей поверила. Я думала, что ее держали насильно.
Послышался смех.
– У нее, наверное, есть парень, за которого она хотела бы выйти замуж. Ничего, она научится совмещать приятное с полезным, став графиней, – цинично добавил он.
Изабель больше не стала слушать. Похолодев от страха, она бросилась бежать вниз по лестнице.
Слугам не было дано каких-либо указаний на ее счет, и конюх по первому же требованию вывел ей лошадь, но тут со стороны сторожевой башни раздался звук рога. Изабель замерла на месте. Тяжелые ворота отворились, и сквозь пелену дождя она увидела всадников. Всякая надежда на спасение исчезла: половина из них была одета в цвета графа Бакана.
Сэр Патрик Гордон, спешившись, оглядел ее с ног до головы.
– Значит, слухи отчасти верны. – Он обернулся к мрачному мужчине, который все еще сидел на лошади. Это был сэр Дональд Комин, мажордом графини Бакан. – Как видите, сэр, леди Изабель действительно наша гостья, но ее здесь не держат силой. – Он взглянул на вышедшего на крыльцо сына. – Мы разрешили наши разногласия с лордом Баканом, – коротко сказал он. – Все улажено. А теперь я хочу доказать его милости искренность наших намерений и вернуть юную даму. В Скон долетел слух, что она была похищена, но я знаю, что это неправда. Я счастлив, что леди Изабель нашла радушный прием под крышей нашего замка до приезда людей графа Бакана.
У себя за спиной Изабель услышала, как облегченно вздохнул младший Гордон.
Молодой человек взглянул на нее, и девушка испугалась, что сейчас он расскажет им подлинную историю, но тот смотрел задумчиво, и она увидела, как его взгляд смягчился: что бы он ни планировал сделать с ней, надеясь добиться чего-то от графа Бакана, сейчас он ее не выдаст.
– Как я понял, леди Изабель заблудилась среди болот, когда разыскивала своего улетевшего сокола, – медленно произнес он. – Ей повезло, что она нашла дорогу к нам. Из-за густого тумана мы не смогли сразу послать сообщение в Данкерн, что она в безопасности.
Изабель прочла откровенное облегчение в глазах сэра Патрика. Повернувшись к его сыну, она благодарно улыбнулась ему, прежде чем медленно спуститься к ждавшим ее внизу всадникам.
– Я вызвала своего сына с юга. – Леди Бакан стояла у стола, разглядывая яркие шелка, когда сэр Дональд ввел в комнату Изабель. – Он должен узнать о вашем проступке.
Изабель подняла голову.
– Я заблудилась среди болот. Гордоны были очень гостеприимны и любезны. – С молчаливой мольбой она повернулась к сэру Дональду.
Он кивнул.
– Юная леди поехала на поиски своего сокола, – сказал он, – и сбилась с дороги в тумане. Ей повезло найти пристанище.
– Глупости. – Леди Бакан сгребла в кучу шелк и повернулась к ним спиной. – Вам понадобилось тайком покинуть замок на рассвете, чтобы совершить прогулку с соколом? Вы пытались убежать, миледи! Попробовали еще раз избежать брака с моим сыном? Он вас, кажется, не устраивает. – Ее холодные глаза были серьезны.
Изабель сжала руки в кулаки и твердо выдержала взгляд старой леди. Ее, конечно, опять ждет порка, но боль быстро пройдет, и тогда она будет искать новую возможность для побега.
– Я не хочу ни за кого выходить замуж, миледи, – сказала она.
Леди Бакан язвительно усмехнулась, взглянула на своего мажордома, потом на Изабель.
– В самом деле? Значит, вы решили уйти в монастырь?
– Нет! Да... – Изабель смущенно отвела взгляд.
– Для женщины нет иного предназначения: либо она принадлежит Богу, либо мужчине. – Графиня Бакан задумчиво подошла к своему привычному месту и села. – Если бы я считала, что Господь призывает тебя служить ему, то ни я, ни мой сын не стали бы оспаривать право церкви взять тебя. Но у тебя нет такого призвания. Ты предназначена мужчине. Это было решено много лет назад, и король дал согласие. – Она холодно усмехнулась. – Ты принадлежишь моему сыну.
– Я буду принадлежать вашему сыну, миледи, на Михайлов день. А пока я не принадлежу никому, кроме себя самой. – Изабель сама удивилась, как решительно, даже дерзко она это произнесла.
Улыбка леди Бакан стала шире.
– Выходить замуж на Михайлов день очень приятно, – спокойно сказала она. – Но я думаю, что летняя свадьба будет еще лучше.
Изабель широко открыла глаза от удивления.
– Что вы имеете в виду?
– Как ты думаешь, почему мой сын возвращается? Делать тебе внушение? Опять наказывать тебя? Я могла бы сделать это и без него. Он возвращается, чтобы вступить в брак. Откладывать свадьбу не имеет смысла, а когда ты станешь его женой, у тебя не будет больше возможности бегать по болотам. – Она холодно усмехнулась. – Как я поняла, епископ Сент-Андруса едет вместе с ним, чтобы совершить свадебный обряд.
– Нет! – в ужасе воскликнула Изабель. – Нет, он не может сделать это так скоро, он не может...
– Он может и непременно сделает. – В глазах Элизабет не было и капли жалости, когда она смотрела на будущую невестку.
У дверей Изабель поставили стражу. Три дня ее держали взаперти в верхней комнате башни; с ней постоянно оставалась одна из камеристок леди Бакан, которая целыми днями неподвижно сидела у пустого камина. Даже Элис, подруге Изабель, было запрещено приближаться к дверям комнаты.
Девушка стояла у восточного окна – на нем не было ставень, оно выходило прямо на море, и холодный ветер проникал через глубокую амбразуру и дул ей прямо в лицо, так что от холода слезились глаза, но она не двигалась. Ей нравилось следить, как с наступлением ночи вода окрашивалась в серый цвет, и только чайки белыми островками качались на волнах, сложив крылья, и как будто спали. Комнату наполнял шум волн. Изабель плотнее запахнулась в плащ и поежилась.
Дверь открылась, и, когда девушка повернулась, на ее лице было прежнее выражение непокорности.
Графиня Бакан с минуту постояла в дверях, переводя дух после подъема по крутой лестнице, одной рукой она опиралась о косяк двери, другой поддерживала складки тяжелого темно-красного платья.
– – Мой сын и епископ прибыли, – сообщила леди, как только смогла говорить. – Часовню готовят к венчанию. Мои дамы сейчас оденут тебя. – За ее спиной появились три фигуры со свадебным нарядом в руках.
