Бертрис Смолл - Сама невинность
— Разумеется, дядя, — кивнул де Бад. Вечером Айлин умудрилась ускользнуть от бдительного ока матери и встретилась со своим любовником в саду.
— Почему ты не запротестовал, когда отец пообещал найти мне мужа? Мы никогда не будем вместе, Саэр. Думаю, ты вообще меня не любишь.
Прижав Айлин к толстому дубу, де Бад задрал ее роскошную юбку, приподнял любовницу и вонзил в нее свое копье.
— Не люблю тебя, красавица? Разве это «петушок» человека, который тебя не любит?
— Это «петушок» похотливого негодяя, — пробормотала Айлин, обнимая его и сцепляя ноги у него за спиной. Саэр де Бад улыбнулся ей:
— Ты единственная, которую я любил и буду любить. План твоего отца идеален, дорогая. Ты выйдешь за богатого старичка, которому нужен наследник. Когда он окончательно потеряет надежду обрести сына, ты начнешь медленно травить его, как когда-то Ричарда. Ну а тем временем я женюсь на монашке, и она даст мне сына. Потом она отправится за братцем, и хозяин Эшлина Саэр де Бад женится на богатой вдове, леди Айлин. Мы сумеем купить еще больше земли и станем самыми могущественными людьми в округе. Все, что нам необходимо, — немного терпения, красавица моя.
— Но почему ты сказал отцу, что уже успел отведать ее прелестей? — вновь взвилась Айлин. — Мне казалось, что этот парень вовремя помог ей сбежать.
— Так и было. Но я знал, что твои отец не собирается ничего предпринимать, если я не признаюсь, что обесчестил девчонку. А теперь он завтра же отправит посланника к епископу. Тот не разрешит Элинор принять постриг, пока не будет доказана правота моих слов. Моего заявления вполне достаточно, чтобы ее изгнали из монастыря, а если и нет, король, несомненно, вынесет решение в мою пользу, основываясь исключительно на моих показаниях. Вспомни, я видел ее голой во время купания и могу детально описать все ее приметы и особенности, если меня заставят сделать это. Только любовник может знать подобные вещи, красавица моя.
Он снова врезался в нее.
— Ты прекрасно все придумал, — одобрительно протянула Айлин.
— Я хочу Элинор де Монфор и хочу Эшлин, — выдавил Саэр де Бад. — И получу их. Толчок… другой… третий…
— Кажется, я дура, что доверяю тебе, Саэр? — спросила Айлин. Никто не возбуждал ее так, как этот человек. В нем было нечто опасное, манившее и соблазнявшее ее. Только он умел дать ей безумное наслаждение.
Айлин громко закричала, извиваясь в блаженных судорогах.
— Ты должна решить сама, красавица, — поддразнил он, отстраняясь и спуская ее на землю.
— Ты настоящий сатана, я больше чем уверена в этом, — прошептала она.
Де Бад рассмеялся:
— Возможно, дорогая Айлин. В конце концов, кто, кроме дьявола, получает неземное удовольствие, насилуя монахиню? И он исчез во тьме, оставив Айлин в одиночестве.
Женщина вздрогнула. Только теперь она начала понимать, как коварен и порочен ее любовник. В этот момент Айлин почувствовала, что он способен предать ее так же легко, как любого человека. О, она не сомневалась в его любви, но последнее время остро ощущала исходившее от него зло. Если Элинор де Монфор даст ему сына, удовлетворится ли он или потребует от нее других детей? А что, если он разлюбит Айлин и влюбится в Элинор? Разве мать не говорила, что мужчина будет любить и прощать всякую женщину, давшую ему детей? Но именно этого не способна сделать Айлин. Значит, нужно либо воспрепятствовать отцу найти ей мужа, либо как можно скорее убить новобрачного, а потом отправиться к Саэру и сделать все, чтобы он избавился от своей благочестивой монашки. На этот раз никто не разлучит ее с любимым!
Епископ Вустерский принял послание барона Хью, прочитал, крайне удивился и послал гонца в монастырь с письмом, запрещавшим Элинор де Монфор давать монашеские обеты, пока обвинения, выдвинутые бароном Хью и его племянником Саэром де Бадом, не будут доказаны или опровергнуты.
Настоятельница пробежала глазами ровные строчки и рассерженно отшвырнула пергаментный свиток.
— Ад и проклятие! — тихо выругалась она, но тут же покаянно перекрестилась. Бедная Элинор! Девочка только начала оправляться от своих несчастий.
Аббатиса, как женщина умная, сразу поняла, что целью дьявольской интриги было заполучить Эшлин. По словам Элинор, ее неудачливый соблазнитель был безземельным рыцарем. Вероятно, стремился обесчестить девушку, чтобы монастырь от нее отказался. Ей пришлось бы выйти замуж за де Бада, и поместье перешло бы к нему. Теперь он и его дядюшка пытались добиться клеветой того, чего не сумели достичь насилием.
— Им следовало бы вырвать языки, — пробормотала настоятельница и, позвав послушницу, послала ее за сестрой Коламбой. Она и Изабо Сен-Симон были лучшими подругами Элинор. К сожалению, Изабо две недели назад оставила монастырь, чтобы вернуться домой и выйти замуж.
Прибежала запыхавшаяся монахиня и низко поклонилась настоятельнице:
— Чего изволите, матушка? Чем могу услужить вам?
— Садись, дочь моя, — велела аббатиса и объяснила, что произошло.
— О, какая низость! — воскликнула сестра Коламба. — Это разобьет сердце Эльф, матушка!
— Поэтому я и сказала тебе первой, дочь моя. Ты должна помочь мне убедить Элинор смириться. Ничто не случается просто так, во всем виден промысел Божий. Я поговорю с ней, но ты будешь присутствовать при разговоре.
Узнав о том, как ее очернили, Эльф разразилась слезами:
— Но я девственна, матушка! Я бы не осмелилась лгать в таком деле из страха погубить свою бессмертную душу!
— Я верю тебе, дитя мое, — кивнула аббатиса, — но епископ не знает тебя и, разумеется, потребует доказательств. Сестре Уинифред придется осмотреть тебя. В этом случае не останется ни малейших сомнений в твоей чистоте.
— Осмотреть меня? — дрожащим голосом повторила Элинор. — Но как?!
— Она вставит палец в твой женский проход и определит, что твоя невинность не тронута. Это совсем не больно и займет всего минуту-другую, — бесстрастно пояснила настоятельница.
Эльф побледнела, а сестра Коламба ахнула. — Сделаем это сейчас, чтобы у тебя не было времени волноваться и мучить себя в ожидании неприятной процедуры, — мягко заметила аббатиса. — Пойдем. И ты тоже, сестра Коламба. Будешь держать подругу за руки, чтобы придать ей мужества.
Все трое направились в лекарню. Аббатиса объяснила сестре Уинифред, что предстоит сделать, и та, кивнув, велела Эльф лечь на стол. Потом принесла воды и тщательно вымыла руки.
— Сестра Коламба, — велела она, — подними ее юбки, а ты, Элинор, согни ноги в коленях и разведи их.
— Я боюсь, — пробормотала Эльф.
— Тут нечего бояться, — деловито заметила сестра Уинифред. — Постарайся запомнить все, что я делаю, ибо в один прекрасный день тебе придется занять мое место и самой выполнять такие же обязанности. А теперь начнем.
