Пэррис Бондс - Хранительница Грез
— Нет.
Рэгги не подал виду, что понял причину отказа, только сказал:
— Дитя, носимое тобой во чреве, не только твое, но и мое, и я его отец.
Лежа рядом с ним в затемненной спальне, Энни поглаживала щетину на его подбородке.
— Я знаю, вот почему я хочу, чтобы наш ребенок родился здесь, во Времени Грез. Я хочу, чтобы ребенок знал свою вотчину и своего отца.
Рэгги, казалось, принимал это. Полуобернувшись к Энни, он приложил руки к ее вздутому животу.
— Я могу жить без обручального кольца на твоем пальце так долго, как долго смогу удерживать тебя в руках.
Энни откинулась на спинку кресла, она была измотана выслушиванием речей на заседании Совета Директоров «Нью Саут Трэйдере Инкорпорейтед». Чуть ниже нее, за длинным дубовым столом сидел Райан Шеридан, под черными топорщившимися усами которого блуждало некое подобие улыбки. Энни знала, что улыбка адресована ей для того, чтобы поддержать и придать ей уверенности.
Райан воспринимал ее не только как агрессивную женщину, какой Энни и была на самом деле, но открыто восхищался ее деловой хваткой и сообразительностью.
Эта хватка проявилась и сейчас:
— Я знаю, что холодильная установка на пароходе была рискованным экспериментом, — сказала Энни. — Но я хотела бы рискнуть еще раз. Если мы сможем доставлять из Сиднея в Лондон замороженное мясо, то сумеем обеспечить бараниной весь мир…
И оба предприятия — «НСУ Трэйдерс» и Время Грез — будут иметь, по собственным расчетам Энни, прибыль более пятидесяти процентов.
— А не думаете ли вы о том, что потери, понесенные в этом деле Майком Гаррисоном, убедительно доказывают, что мы можем вылететь в трубу точно так же, как он? — спросил старый чудак, вот уже в течение нескольких лет воспринимавший в штыки любое предложение, исходившее от нее.
— Гаррисон теперь банкрот, — поддакнул другой член Совета. — И это говорит нам о многом.
— Это всего лишь говорит мне о том, — вступил Райан, касаясь кончиками пальцев крышки стола, — что компания, использующая новые прогрессивные методы, получает прекрасную возможность поймать фортуну за хвост. Этой компанией может и должна стать «НСУ Трэйдерс».
Гул одобрения прокатился по залу, когда, немного погодя, предложение Энни было принято большинством голосов.
Когда враждебность по отношению к скотоводам в Новом Южном Уэльсе достигла своей наивысшей точки, Энни старалась как можно реже отлучаться с ранчо, но, увы, ее отлучки в Сидней были неизбежны, потому что ей приходилось решать массу вопросов, связанных с делами компании.
С открытием в Новом Южном Уэльсе артезианской воды (как утверждалось, запасы были величайшими в мире) в этом штате стало возможным развитие скотоводства как ведущей отрасли хозяйства. Имея воду, можно было перегонять скот на новые пастбища. Ведь главное богатство — вода. Скотоводы быстро богатели в то время, как овцеводы еле-еле сводили концы с концами.
Райан подождал Энни у дверей зала заседаний. Члены Совета, толпясь, выходили из зала и скользили безразличными взглядами поверх ее нескладной фигуры.
— Вы ведь не собираетесь сегодня же вечером отправиться в обратный путь к вашему любимому ранчо?
Энни через силу улыбнулась:
— Теперь все мое время занимают только два дела.
— Если вы не будете как следует следить за собой, то вряд ли сможете заниматься вообще каким бы-то делом. Вы изматываете себя, Энни. Вместо того, чтобы расцветать, как это делают другие женщины в вашем положении, вы выглядите бледной и измученной.
Ее губы сложились утиной гузочкой:
— Только вы осмеливаетесь говорить мне о моем положении.
Райан взял ее за руку:
— Давайте пообедаем вместе. Я верну вас в дом на Элизабет-Бэй в полной неприкосновенности. Вы хорошо отдохнете и завтра утром уедете в ваше Время Грез.
Она усмехнулась.
— Многие, должно быть, говорили вам, что я запятнала свою репутацию. У меня тяжело на душе. Я — та самая Энни Трэмейн, самая скандальная женщина.
— Вы — одна из немногих женщин, преисполненных достоинства и женственности. Энни нахмурилась:
— Странно, что вы говорите это мне. Я всегда считала себя мужеподобной. Райан, откинув голову, засмеялся.
— Никогда даже и не смейте так думать, Энни. Ну, а теперь я предложил бы вам пойти со мной к Ремингтону. Кухня вдовца Ремингтона, пожалуй, превосходит даже стряпню китайца Джона.
Энни устала. Ей был необходим отдых, и она приняла бы предложение Райана, но сейчас так сильно беспокоилась за Рэгги. А Рэгги в это время занимался подвозом необходимых для восстановления своего ранчо Реки Бегут материалов, прикупая инвентарь за жалование, которое ему платила Энни.
Она почти наяву ощутила его запах — запах свежести после принятия ванны, резкий мужской запах сразу после сна и этот особый, остро ощущаемый ею аромат, когда она покрывала поцелуями его мускулистое тело. А его грациозно-ленивое кошачье тело так возбуждало ее!..
Именно в этот момент Энни обратила внимание на то, как сложен Райан. Длинный, гибкий, жилистый, он весь лучился энергией там, где Рэгги был бы просто расслаблен. И не почувствовала к Райану никакого влечения. Бедный Райан! Была ли в его жизни женщина, которая так же страстно желала его и так же сильно тосковала по нему, как Энни тосковала и желала Рэгги?
— Ну как, вы согласны? — спросил Райан, стрельнув заблестевшими глазами. Она улыбнулась:
— Почему бы и нет. В конце концов, я кое-что вам должна за вашу поддержку на Совете.
Он взял Энни за руку и повел ее к выходу.
— Я уже говорил вам, что не буду колебаться ни мгновения и сразу же скажу вам, как только мне это потребуется.
Энни на мгновение задержалась у стола своего секретаря. Джеме уткнулся в канцелярскую книгу, но она могла бы с уверенностью сказать, что он внимательно слушал их беседу. Но как раз совсем не это заботило ее. Она наморщила лоб.
— Райан, вы никогда не говорили мне, о чем можете меня попросить.
Теперь пришла его очередь улыбнуться, как ей показалось, шаловливой улыбкой:
— Никогда? Неужели? Так мы будем обедать?
Энни подумала о том, что Райан слишком уклончив, и еще вспомнила о пристани Эчука, где ее должен встречать Рэгги. Райан мог бы быть хорошим другом, но иногда газетчик ставил ее в неловкое положение. Он был слишком сложен для нее, а Рэгги всегда как на ладони — ясен и понятен.
После долгих трех месяцев разлуки предвкушение встречи с Рэгги заполнило ее существо. По прибытии колесного парохода к пристани Эчука она с удовольствием сняла бы комнату в местном отеле, где провела бы с ним ночь, занимаясь любовью, несмотря на то, что такие вещи противопоказаны беременной женщине.
