Белва Плейн - Обещание счастья
– В это время я уже спал. Я сплю как убитый, ты же знаешь.
– Ну, слава Богу, что с тобой все в порядке. А я так волновалась, всю ночь не спала.
– Извини, Маргарет, что так получилось. Ты звонила просто так или чтобы сообщить что-то важное?
– Почувствовала себя очень одинокой и захотела услышать твой голос. Я написала тебе письмо, но мне показалось, что этого мало. Наверное, сегодня ты получишь его.
– Ладно, вы скоро приедете?
– Через десять дней. По-моему, это ужасно долго.
Пока Адам разговаривал с Маргарет по телефону, в голове его лихорадочно теснились мысли. Он ведет двойную жизнь, хотя не принадлежит к числу тех мужчин, которых такая жизнь привлекает. Впрочем, как распознать тех, кого она привлекает, у них что, на лбу написано? Положив трубку, Адам почувствовал, что весь покрылся потом.
Вечером пришло письмо от Маргарет. Она вложила в конверт фотографию Дэнни с большой форелью, которую он, вероятно, поймал сам. Посмотрев фотографию, Адам опустился на диван и стал читать письмо.
«Дождливый день, на улице настоящий штормовой ветер. Все сидят внизу и играют в настольные игры, а я дремала до обеда. Но, честно говоря, не хочется ни спать, ни читать. Мне хочется «общаться» с тобой… хотя не уверена, что это точное слово. Если бы аэропорт не был так далеко, я, наверное, улетела бы к тебе. Наша разлука кажется мне бесконечной, поэтому впредь мы будем проводить отпуск только вместе. В моей спальне огромная кровать, она даже больше нашей двуспальной, но без тебя мне в ней ужасно одиноко. Понимаешь, что я имею в виду? Конечно, понимаешь, ведь столько лет мы каждую ночь были рядом. О, мой дорогой Адам!
Вообще мне не на что жаловаться. Здесь чудесно. Родственники Фреда очень гостеприимные, ничуть не кичатся тем, что владеют всем этим. Дети прекрасно проводят время. Джулия с удовольствием играет на пианино, когда ее попросят. У Меган появился приятель, симпатичный парень семнадцати лет, и она этим очень гордится. Джулия, естественно, завидует ей. Но он скоро улетает в родной Ванкувер. А Дэнни, как всегда, всеобщий любимец.
Совсем недавно ко мне в комнату заходила Найна и, увидев, что я пишу письмо, попросила передать тебе сердечный привет. У нее тоже есть молодой человек, вернее, мужчина, потому что он на двенадцать лет старше Найны. Зовут его Кейт Андерсон, и он без ума от Найны. Познакомились они на работе, не знаю, насколько у них все серьезно, но я посоветовала ей не торопиться. Ведь Найне всего двадцать три. А она напомнила мне, что я вышла замуж в двадцать один. Я же возразила, что ты – совсем другое дело, потому что уже тогда не походил на других мужчин, ибо чувствовал ответственность. По ее мнению, Кейт тоже такой и напоминает Найне тебя. Она говорит, что для Кейта это наивысший комплимент.
Найна показала мне несколько фотографий своей новой квартиры – три комнаты в отреставрированном особняке. Просто удивительно, как у нее все хорошо складывается. И по службе получила повышение, поскольку своими проектами привлекла для фирмы новых покупателей – нью-йоркскую молодежь с ограниченными средствами, но экстравагантными вкусами. Так что я просто счастлива за Найну и горжусь ею. Фред постоянно повторяет, что она очаровательна, и вздыхает при этом: «Ах, если бы я был помоложе!» Что ж, мне тоже хотелось бы, чтобы он был помоложе, ведь Найна, безусловно, была бы счастлива с ним. Он «соль земли», как говорила мама. Только не вздумай ревновать меня к Фреду, мистер Адам Крейн».
Адам выронил письмо, поразившее его своей точностью и искренностью. Слова Маргарет повергли его в состояние ужаса, как бы загнали в какое-то темное место с голыми стенами, без окон и заточили там.
– Они возвращаются в воскресенье вечером, – сообщил Адам Рэнди в пятницу.
– Что ж, значит, у нас есть еще два дня.
– Нет, я ведь каждый день у тебя, поэтому совсем запустил сад. Так что придется заниматься им всю субботу. Там уже сорняки по колено.
После того как пришло длинное письмо от Маргарет, Адам дважды говорил с ней по телефону. Однако звук ее голоса в отличие от написанных слов наполнял его чувством раскаяния и стыда. Он стыдился своих поступков и раскаивался в том, что поставил и себя, и жену в такую ситуацию. Главное, чтобы Маргарет ни о чем не узнала. Никогда.
– Рэнди, она… моя семья… они никогда не должны ничего узнать.
Она укоризненно посмотрела на Адама и улыбнулась.
– Помнишь, сколько раз ты уже говорил мне об этом? Разумеется, они ничего не узнают. А если каким-то образом и узнают, то уж точно не от меня.
– Ты же понимаешь, дети… я не могу…
– Понимаю, дорогой, все понимаю.
Они сидели в квартире Рэнди, за окном чирикали воробьи, и Адам вспомнил, что не кормил дома птиц, хотя обещал Маргарет делать это. Рэнди тоже устремила взгляд в окно.
– Но ты же не хочешь сказать, что на этом наши отношения закончатся? – внезапно спросила Рэнди.
Адам покачал головой.
– Помнишь мое предложение? Скоро будет готов мой дом, а пока можно встречаться в мотеле.
Адам кивнул.
– Все будет хорошо, дорогой. В любом случае у нас просто нет другого выхода.
«Да, другого выхода нет», – подумал Адам, а вслух сказал:
– Не понимаю, что со мной происходит. Вроде бы я должен чувствовать себя счастливым, но не испытываю ничего, кроме презрения к себе. – И уже, наверное, в сотый раз повторил: – Но ведь мы с тобой не делаем никому ничего плохого, правда?
Рэнди поднялась с кресла, Адам тоже встал, подошел к ней и обнял. Она была такой пухлой и нежной, что его охватило возбуждение. Сейчас ему казалось, что он капитан, который ведет корабль сквозь шторм, или же стоит на ветру на скале, над бушующим океаном. И Адам знал, что благополучно проведет корабль и выстоит на ветру. Да, он справится.
Все очень просто. Ему нужна такая женщина, как Рэнди.
Глава 8
Найна отступила назад, желая посмотреть, все ли готово, и решила, что все в порядке. Комната выглядела так очаровательно, что ее можно было бы сфотографировать для любого иллюстрированного журнала. Над каминной полкой висело большое круглое зеркало, и в нем отражалась комната, выдержанная в нежно-розовых и светло-зеленых тонах. Круглый стол был накрыт на двоих, на нем стояли старинные фарфоровые тарелки, купленные в магазине уцененных вещей, и старинная ирландская кружевная скатерть, приобретенная там же. В центре стола в хрустальной вазе красовался букет, который Найна сама составила и подарила себе на Рождество.
Все эти вещи, как и новая квартира, были бесценны для Найны. Они составляли для нее особый чувственный мир, ей нравилось разглядывать их, прикасаться к ним. Друзья Найны, имевшие квартиры в этом же доме, так или иначе были связаны с миром моды: фотомодель, студент-архитектор, начинающий актер, проживавший вместе со своей подружкой-балериной. Их всех объединяла любовь к показам мод, городским музеям и концертным залам; иногда, если позволяли средства, они посещали дорогие рестораны.
