Барбара Картленд - Стрелы любви
Мелисса ждала ответа, но герцог молчал. Тогда она продолжила:
– Мой отец был беден и незнатен. Мать вышла за него против воли родных, и дедушка лишил ее наследства. Наша семья жила очень скромно. Но в мире нет совершенства, и не стоит требовать от судьбы слишком многого.
– Не упрек ли это мне, – улыбнулся герцог, – за мое стремление к совершенству во всем?
– Все мы стремимся к совершенству, – ответила Мелисса. – Но, если все зло вдруг исчезнет, мне кажется, в этом мире станет скучно жить. Не с кем будет спорить, не с чем бороться…
– Вы боретесь со мной?
– И не думаю! – воскликнула Мелисса. – Я просто кладу к ногам вашей светлости почтительную просьбу и молю о справедливости и милосердии.
Наступило молчание.
– Вы показали мне новую сторону дела, – заметил наконец герцог. – Благодаря вам я получил пищу к размышлениям.
– Вы подумаете о моих словах? – спросила Мелисса.
– Боюсь, что не смогу об этом не думать, – ответил герцог. – Однако я все же не намерен отправлять племянницу в Индию с человеком без денег, без имени, без всяких достоинств, коими должен обладать претендент на ее руку.
Мелисса застыла, словно громом пораженная. Значит, все напрасно?
– Вы снова о деньгах! – воскликнула она наконец. – Черил богата, Чарльз беден! Что ж, испытайте его чувства! Лишите Черил наследства и посмотрите, что станется с их любовью лет через пятьдесят! Надеюсь, такого срока вам довольно?
Она с вызовом уставилась на него, но тут же испугалась своей смелости.
– Простите, ваша светлость, – поспешно добавила она. – Мне не следовало так разговаривать с вами. Но это беспокойство о деньгах так нелепо и неуместно, когда речь идет о любви! Я знаю Чарльза. Он любит Черил всем сердцем и, если бы она была бедна, любил бы ничуть не меньше. Он не раз сожалел о том, что деньги ставят между ними преграду. И Черил любила бы Чарльза, будь он даже нищим, просящим подаяния!
Мелисса глубоко вздохнула.
– Но что толку говорить с вами о любви? Разве вы когда-нибудь любили?
Герцог молчал, и Мелисса подумала, что он не станет отвечать на такой неуместный вопрос. Но он все-таки ответил.
– Да, было однажды, много лет назад. Тогда-то я и узнал цену восторгам поэтов! Блаженство, слияние душ, обретение идеала – все это существует только в их горячечных мечтах.
А в жизни любовь – лишь физическое влечение к существу другого пола.
– Я не думала, что вы такое пережили, – мягко ответила Мелисса. – Но без любви нельзя стать счастливым.
Герцог поднял голову и внимательно взглянул на нее. Мелисса продолжала:
– Вы говорите, что любили однажды и были разочарованы. Но счастливы ли вы? Не знаю. У вас есть все – дворец, титул, несметные богатства. Но скажите откровенно: можете ли вы поклясться всем, что для вас священно, что вы счастливы? Счастливы так, как может быть счастлив влюбленный и любимый?
Мелисса сама ужаснулась своему дерзкому вопросу. Ей казалось, что герцог сейчас испепелит ее взглядом или сотрет в порошок презрительной насмешкой. Но он не рассердился.
– Мисс Уэлдон, а почему вам кажется, что я несчастлив?
– Счастливые люди иначе выглядят и по-иному себя ведут, – тихо ответила Мелисса. – Они открыты, веселы, щедры на шутку и доброе слово. В них нет цинизма. От них не веет могильным холодом. Простите мне, ваша светлость, я знаю, что мои слова непростительно дерзки, – но я хочу, чтобы вы поняли, что отвергаете с таким презрением!
– Вы, помнится, совсем недавно отрекомендовались трусихой, – заметил герцог после долгого молчания.
– Я и сейчас боюсь вашего гнева, – ответила Мелисса. – Боюсь не за себя – я ведь могу хоть сегодня уехать, – а за Черил.
Герцог молчал. Мелисса, понимая, что разговор окончен, поднялась с кресла.
– Кажется, я наговорила много лишнего, – произнесла она. – Простите, если можете, мой глупый язык, и пусть предубеждение против меня не распространяется на бедного Чарльза!
– Так вы хотите, чтобы я взвесил все как следует еще раз? – спросил герцог.
– Без гнева и пристрастия, – напомнила Мелисса.
Герцог медленно поднялся на ноги. Мелиссе пришлось поднять голову, чтобы взглянуть ему в лицо.
– Передайте своей подруге, мисс Уэлдон, – медленно заговорил он, – что я приму этого молодого человека и буду судить о нем беспристрастно, учитывая ваш лестный отзыв.
– Вы хотите… – не веря в удачу, выдохнула Мелисса. – Хотите сказать…
Я хочу сказать ровно то, что сказал. Я ничего не обещаю. Просто хочу посмотреть на человека, который удостоился горячей защиты столь красноречивого адвоката.
– Спасибо вам! – воскликнула Мелисса. – Не знаю, как мне благодарить вас! – Поколебавшись, она добавила: – Вы простите мне мой дерзкий язык?
– Сегодня я узнал много нового, – с улыбкой ответил герцог. – Точнее сказать, ничего подобного я не испытывал уже много лет.
Мелисса удивленно взглянула на герцога, не понимая, что означают его слова.
– Передайте племяннице, что вашим мастерством восхитился бы даже лорд Верховный судья, – добавил герцог.
Мелисса снова застыла от удивления – до сих пор ей казалось, что герцог не способен на добрую шутку.
– Можно ли нам сегодня поужинать вместе с вашей светлостью? – спросила она.
– Буду ждать, – ответил герцог.
Мелисса присела в глубоком реверансе и направилась к выходу. Она чувствовала, что герцог не спускает с нее глаз, и от этого ей почему-то было очень неловко. Выйдя за дверь, она вздохнула с облегчением и со всех ног бросилась в спальню, чтобы поскорее принести Черил радостную весть.
Наступил час ужина, и Мелисса, и Черил спустились в столовую. Черил робко улыбалась: глаза ее были красны от недавних слез. Хозяин дома, невозмутимый, как всегда, ждал их за столом.
За ужином герцог был, против обыкновения, любезен. Он не касался больной темы, но непринужденно говорил о многом другом: рассказывал о ежегодном празднике в Мелчестере, обещал назавтра показать Черил поместье.
– За последние годы поместье сильно изменилось, – говорил он. – При моем отце все было так же, как и много лет назад. Но я решил, что пора идти в ногу со временем: ввел новые культуры, обучил арендаторов последним способам ведения хозяйства.
Черил слушала рассеянно. Мелисса понимала, что она сейчас может думать только о Чарльзе, и поддерживала беседу сама. Она расспрашивала герцога о деталях его преобразований, о дворце и его истории – и герцог охотно отвечал на все вопросы. Зашла речь о знаменитом побеге принца Карла – и герцог рассказал об этом гораздо подробнее и красочнее миссис Мидоуз.
…Когда солдаты Кромвеля ворвались во дворец, принц был внизу. Он бросился наверх по главной лестнице, в то время как фанатики гнались за ним по пятам. Принц вбежал в спальню и запер дверь. Солдаты принялись ломать дверь: они были уверены в успехе, ибо знали, что оттуда нет другого выхода. Но, когда они ворвались в комнату, принц словно сквозь землю провалился!
