Кейт Мур - Полюбить дьявола
— Шайка мальчишек на крыше? — Это напомнило ей рассказ Робина. Тогда она не обратила внимания на рассказ малыша, приняв его за фантазии о том, чего очень хочется, но школа находилась на той же Бред-стрит, напротив пивоварни, так что, возможно, Робин тоже видел мальчиков на крыше и вообразил, что от них придет какое-то спасение.
— Вы не ходите в школу? — спросил Чарли.
Елена покачала головой.
Чарли продолжал рассказывать, что у него недавно начался зимний семестр. Только и знай, что греческий да латынь, никаких тебе приключений, но он надеется, что будет математика. Он очень любит математику, и Ксандр обещал, что если он будет хорошо учится, то сможет посмотреть, как проводят газ. А знает ли она, что Ксандра возвели в рыцарское достоинство за то, что он спас жизнь принцу-регенту, и что теперь он проводит освещение на лондонские улицы?
На другом конце комнаты Ксандр объяснял, почему они верили, что Кит убежал от похитителей больше года назад.
— Мама, мы думаем, что Кит с прошлого ноября жил на улице.
— Но ведь он еще мальчик.
— По нашим сведениям, он находится где-то недалеко от Бред-стрит. Вот почему…
— Но как же он живет? У него есть комната, теплая одежда, еда? — Теперь ее низкий голос поднялся до тревожной высоты.
— Я думаю, что он… роется в отбросах и нанимается на случайную работу.
Елена украдкой взглянула на Софи Рис-Джоунз. Вид у нее был испуганный, но она все равно была красива. Елена могла только изредка посматривать на нее, а вот влюбленный майор был не в состоянии отвести от нее глаз. Ничего удивительного. На этот раз голос Софи прозвучал как жалобный вопль.
— Но почему он не вернется к нам?
Братья переглянулись, похожие и не похожие друг на друга, старший был человеком почтенным и властным, младший — беспечным и опасным. Елене показалось, что она перевернула вышивку своей матери и увидела переплетение нитей, связывающее куски рисунка в одно целое. Яркие нити любви крест-накрест пересекали комнату, связывая мать и сына, любовника и любовницу, а когда разговор принял решительный оборот, ткань сильно натянулась.
Наконец Ксандр сказал:
— Он не верит, что мы ждем его возвращения.
— Как такое могло прийти ему в голову? — Софи была просто в ярости.
— Или он опасается, что тот, кто стоит за его похищением, снова нанесет удар по кому-нибудь из нашей семьи.
Уилл Джоунз подался вперед.
— Два человека, которые в прошлом году видели его живым и сообщили нам, где он может находиться, теперь мертвы.
Софи ахнула, и майор взял ее за руку, но Уилл не замолкал, его напряженный взгляд не отрывался от матери.
— Их убили, мама. Поэтому Ксан правильно поступает, ведя себя очень осторожно. Кто-то в Лондоне не хочет, чтобы мы нашли Кита живым.
Софи вздернула подбородок.
— Если человек, захвативший его, мертв, кого Кит боится?
Снова заговорил Ксандр:
— Очень может быть, что человек, похитивший Кита, был наемником. Здесь кроется какая-то тайна, мама. Кому было нужно, чтобы Кит исчез?
На этот раз последовало более долгое молчание, а потом Софи переспросила:
— Кому могло понадобиться, чтобы исчез один из моих сыновей?
Уилл сказал:
— Мы подозреваем, что с этим как-то связан человек по имени Арчибальд Марч.
При упоминании этого имени Софи явно смутилась. Она посмотрела на Клео Джоунз:
— Арчибальд Марч — ваш дядя, не так ли? Это тот человек, который в том клубе велел избить Уилла. — Она вздрогнула, и майор погладил ее по плечу.
— Марч был там, но избиение в клубе заказал другой.
— Кто?
Елена подумала, что, несмотря на умение скрытничать, Софи помедлила на мгновение дольше, прежде чем этот естественный для совершенно неосведомленного человека вопрос слетел с ее губ, и при этом она не смотрела сыну в глаза.
— Я не знаю его имени — только голос. Ледяной голос человека, обладающего большой властью, а Марч любит власть. Он тесно связан с министерством внутренних дел и банком Эвершота — вашим банком, мама. Не мог ли Марч через этот банк обнаружить что-то касающееся нашей семьи?
Блестящие черные глаза вспыхнули.
— Только то, что мы платежеспособны. Что будем делать теперь? Может, дать объявление в газету? Или нанять людей, чтобы они обыскали Бред-стрит?
— Нет. Ксан будет продолжать работу на Бред-стрит, а я найду Ледяной Голос — того, кто стоит за Марчем.
Красивый рот Софи сжался.
— Но это никак нельзя назвать планом. Я ждала три года. Вы говорите, что Кит жив. Я возвращаюсь в Лондон. Вы говорите, что он предпочитает не возвращаться домой, где его любят. Вы говорите, что я должна сидеть и ничего не делать.
— Да, мама, — разом ответили оба сына.
Потом Елена услышала голос Ксандра:
— У нас есть еще один ключ — юный вор по имени Нейт Уайлд. Уилл видел его на днях.
— А мы можем поговорить с этим мальчиком сегодня? Что он должен нам рассказать? — спросила Софи.
Уилл Джоунз посмотрел на Елену. Услышав имя Уайлда, она не шелохнулась, но это заставило ее по-новому посмотреть на действия Уилла Джоунза. Он дважды находил и спасал Елену, не из доброты, конечно, — это она понимала. Он не был добрым человеком, но он был еще равнодушнее, чем она предполагала. Он забрал ее из мест, принадлежащих его врагу Марчу. Это было ей на руку. Она постарается убедить Уилла Джоунза, что может предложить ему кое-что в борьбе с Марчем, поскольку побывала в борделе и в школе на Бред-стрит. Они Могут действовать сообща. Она не может показать Уиллу письма своей матери, но может воспользоваться его помощью, чтобы поискать эти письма в борделе.
— Послушайте, Трои, на улице что-то происходит. — Голос Чарли вернул ее к действительности.
Елена выглянула в окно.
По окутанной туманом улице бежал человек, что-то выкрикивая на бегу. Услышав его, люди останавливались и сбивались в кучки. Джентльмены снимали шляпы, услышав то, что кричал человек. А он бежал дальше.
Дверь гостиной отворилась, на пороге показался слуга с лошадиным лицом, вид у него был торжественный. Все повернулись к нему.
— В Виндзоре прошлой ночью скончался король, — сказал он.
Глава 8
Уилл быстрым шагом вышел из дома на Хилл-стрит. Один час, проведенный в лоне семейства, — вот что заставляет человека разобраться в себе и в своей истории.
Ничего не изменилось. Мать носит черное и ведрами проливает слезы. Именно это он лучше всего запомнил из последних месяцев своего детства — ее приступы рыданий и один безумный день, когда она заперла в кладовке все яркие платья. Никакие его слова, ничто не могло остановить ее рыдания. Даже когда мать припадала к нему, вся в слезах, и он обещал… Он не помнил эти свои нелепые обещания.
