Кэти Максвелл - Когда мечты сбываются
Иден повернулась и, гордо вскинув голову, направилась к поляне, которая находилась на краю сада. По этой поляне она пошла к сосновому лесу, надеясь на то, что ей удастся уйти незамеченной. Дойдя до опушки леса, она оглянулась и посмотрела на серые стены Пенхоллоу Холла. Никто за ней не гнался, никто не кричал ей вслед.
И снова ей захотелось вернуться. «Как же мне хочется, чтобы у меня были свой дом и семья. Чтобы было кому заботиться обо мне и защищать меня», — подумала она.
Тем не менее девушка осознавала, что этим мечтам не суждено сбыться, и, повернувшись, незаметно вошла под сень сосен и елей.
Иден никогда не видела дикой растительности. Вся ее жизнь прошла среди аккуратно подстриженных и ухоженных садовых деревьев и кустов. Деревья, росшие в лесу, поразили ее массивными стволами и невероятно длинными ветвями, которые доставали до самой земли, устланной толстым слоем сухих сосновых иголок. Этот естественный ковер заглушал звук шагов, и поэтому можно было слышать не только пение птиц, но и все, что происходило в лесу.
Иден остановилась в нерешительности. Лес был таким густым, что только отдельные лучи солнца проникали сквозь раскидистые кроны деревьев. Это был особый мир, не похожий на яркий и радостный сад.
Но она все-таки решилась пойти дальше. Иден шла по лесу, осторожно оглядываясь по сторонам. Земля под ногами казалась ей мягкой и упругой. Однако не успела она сделать и десяти шагов, как услышала чей-то скрипучий голос.
— Этот лес посадили двести лет тому назад для того, чтобы защитить Пенхоллоу Холл от суровых морских ветров, — донеслось до нее.
Вздрогнув от неожиданности, Иден повернулась, чтобы посмотреть на того, кто произнес эти слова, и ее глаза округлились от ужаса. «Господи, это человек или призрак?» — подумала она.
Под огромной ветвистой сосной сидела какая-то старуха и смотрела на нее своими мутными бледно-голубыми глазами. Одета она была во что-то коричнево-серое, сшитое из грубой домотканой материи, а ее лицо напоминало высохшее на солнце, сморщившееся яблоко. Ее седые, отливавшие серебром волосы были собраны на затылке в огромный пучок. Рядом с ней на земле лежал большой мешок, сшитый из такой же коричневой ткани, как и ее одежда.
Сначала Иден подумала, что старуха — это всего лишь плод ее воображения. «Начиталась сказок про троллей и эльфов, вот и мерещится бог знает что», — мелькнула у нее мысль.
Опираясь на трость, старуха тяжело поднялась.
— Я всегда ношу его с собой, — сказала она, кивнув на трехногий табурет, на котором только что сидела. — Я стала слабой и уже не могу много ходить. Вот и даю время от времени отдых своим ногам.
— Прошу прощения, это вы со мной разговариваете? — спросила Иден, оправившись от удивления.
Старуха недовольно скривилась.
— Ас кем же еще, дорогая? Здесь, кроме нас с тобой, никого больше нет. Да и ты, я вижу, уже уходишь. Куда же ты направляешься? — спросила она.
— Мы разве с вами знакомы? — удивилась Иден.
Старуха улыбнулась своим беззубым ртом.
— Мы разве с вами знакомы? — передразнила она девушку.
Иден поняла, что продолжать этот разговор бессмысленно, и решила пойти дальше. Опустив голову, она двинулась в путь.
— Стой! — крикнула ей вслед старуха.
Иден замерла на месте.
— Ты не можешь убежать от своей судьбы, — сказала женщина, и ее слова прокатились по лесу громким эхом.
— Кто вы? — повернувшись к ней, спросила Иден.
— Я — вдова Хаскелл, дорогая. И я ждала тебя.
«Вдова Хаскелл… Значит, это та самая женщина, которую Бетси называла колдуньей», — вспомнила Иден.
— Меня? — удивилась она. — Но вы ведь не знаете меня.
— Ты ошибаешься, Иден.
— Откуда вам известно мое имя?
— Я знала о твоем появлении. Я вызвала тебя из моря. Мы все ждали тебя.
От ее слов у Иден по спине пробежал холодок.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — пробормотала девушка.
— Конечно, не понимаешь. Однако я не позволю тебе сейчас уйти. Еще не время. Здесь ты встретишь свою судьбу.
«Господи, неужели меня все-таки нашли?» — подумала Иден, содрогнувшись от ужаса.
— Что вы знаете обо мне и о моей судьбе? — спросила она.
— Я знаю, что тебе еще рано уходить, — заявила старуха, тяжело опираясь на трость. — Ты только пришла и должна досмотреть этот спектакль до конца.
— Какой спектакль? Вы очень непонятно изъясняетесь. Я не знаю ни о каком спектакле.
— Да, не знаешь, дитя мое, но, тем не менее, в этом спектакле у тебя есть своя роль. И ты должна сыграть ее.
— Но я не могу остаться, — осмелилась возразить Иден.
Вдова подняла с земли свой трехногий табурет.
— Я не буду спорить с тобой, Иден, — сказала она. — Но ты должна знать: здесь твоя судьба. Только вот я не знаю, хватит ли у тебя смелости встретиться с нею.
— Но меня обязательно будут искать, и я не хочу снова попасть в руки тем, от кого я сбежала.
— Значит, тебе придется всю жизнь прятаться?
Иден прикоснулась к медальону, который подарила ей Мэри.
— Такова моя судьба, — с горечью произнесла она.
— Судьбу, Иден, можно изменить, и сделать это может каждый человек. Вот что я тебе скажу. Такого замечательного человека, как лорд Пенхоллоу, не сыскать на всем белом свете. Тебя послали к нему высшие силы. Он сможет защитить тебя.
— Но мы с ним едва знакомы.
Старуха улыбнулась мягкой, доброй улыбкой.
— Что ж, тебе решать… — Она засунула свой табурет в мешок, а потом, закинув мешок на плечо, заковыляла по тропинке, ведущей через лес.
— Подождите, я хочу, чтобы вы мне все объяснили! — крикнула Иден и бросилась догонять ее. — Почему вы сказали, что меня послали к нему? Как он сумеет меня защитить? Может быть, вы знаете что-то такое, чего не знаю я?
Однако вдова даже не обернулась, уходя все дальше и дальше.
— Прошу вас, остановитесь! — взмолилась Иден.
— Не нужно ничего бояться, — донеслось до нее. Старуха, не останавливаясь, шла к опушке леса, и Иден поняла, что она скоро совсем исчезнет из виду.
«Не нужно ничего бояться», — сказала старуха. «Пусть Господь Бог даст тебе силы и мужество для того, чтобы ты смогла вырваться из неволи» — такое напутствие дала ей Мэри.
Иден сжала в руке медальон. «Да, нужно быть сильной и смелой», — подумала она.
Она стояла, погрузившись в размышления. Ее мучили сомнения, ей нужно было найти ответы на многие вопросы. Несмотря на то что она умом понимала, что не стоит верить в такой мистический бред, как судьба или рок, где-то в глубине души ей все-таки хотелось, чтобы все, о чем ей говорила вдова, сбылось. Ей очень хотелось поверить в то, что даже девушки, рожденные в лондонских трущобах, и рабыни, убегающие от тюремщиков, могут найти свое счастье.
