Гейл Каллен - В погоне за красавицей
Он проницательно посмотрел на нее, словно читая мысли, и Ребекка, вспыхнув, поспешила отвернуться.
Носильщик снова смерил их недоверчивым взглядом и зашагал прочь.
Единственный их багаж составлял ридикюль, нелепо болтавшийся у нее на руке. Она сверкнула ослепительной улыбкой.
— Вы теперь, наверное, купите себе обратный билет?
— Двое мужчин вас преследуют, Ребекка, — нахмурился он. — Неужели вы ждете, что я вас здесь оставлю?
— Со мной все будет хорошо. Я сяду на следующий поезд и поеду к своей тетушке.
— Им было бы легко установить, куда вы направлялись. Слуги умеют говорить.
— Только не наши слуги!
— Именно ваши слуги рассказали мне, что вы этим днем будете в Бэнстед-Хаусе.
— Но вы же граф! Конечно, они считают, что должны вам повиноваться. А вы использовали это против них… Все равно нельзя, чтобы меня увидели путешествующей с мужчиной.
К ее немалому потрясению, граф поднял руку и коснулся пальцами того места на лифе ее платья, под которым у нее на груди скрывался алмаз. Она ахнула и бурно задышала, отчего ее грудь коснулась его ладони. Какое-то странное, почти болезненное чувство прокатилось волной по ее телу.
— А что вы собираетесь делать с бриллиантом? — негромко осведомился он.
Ребекка оттолкнула его руку и выдавила из себя улыбку:
— А вот это моя проблема, милорд!
Он оглянулся, но платформа все еще была пуста. Тогда он тихо сказал:
— С этой минуты вам не стоит так называть меня, Ребекка. Мое имя — Джулиан.
Это было произнесено таким же интимным тоном, каким было и его прикосновение. Он спас ее из опасной ситуации, и теперь получалось, что ввергает ее в другую, столь же тревожную.
— Солнце садится, и мы не можем оставаться без крыши над головой, — продолжал он. — Ваши грабители могли уже догадаться, что мы сделали, и сообразить, куда мы делись.
Может ли она ему доверять? Она же ничего не знала о нем, кроме светских сплетен о каком-то скандале… без подробностей. Он держался в свете обособленно… Что именно он скрывал? Случайно ли он оказался рядом с ней… как и давешние грабители?..
Она могла лишь выжидать.
— Так, значит, мы отправляемся на поиски гостиницы? Наверняка около станции найдется какая-нибудь.
— Мы не можем ею воспользоваться. Нам нужно скрыться, а не являть миру графа и джентльмена.
Она смерила его ироническим взглядом.
— В моем нынешнем растерзанном виде мне будет скрыться легче.
Он задумчиво потер подбородок.
— Действительно, вы выглядите, как девица легкого поведения, нашедшая в куче мусора дорогое платье.
Ребекка еле сдержалась, чтоб не отвесить ему пощечину.
— Неужели вас никто не учил, что оскорблять даму — моветон?
— Я не намеревался вас оскорбить… я просто сказал правду. — Он посмотрел вниз на себя. — Да и мне трудно будет выглядеть незаметным в таком наряде.
— Какая жалость, что мы не захватили с собой багаж, — сухо заметила она, подбоченясь. — Хорошо, давайте поищем какую-нибудь гостиницу, пока не нагрянули наши друзья. Вы бывали здесь раньше?
Он покачал головой:
— Если бы все было так просто… Ладно, пока у нас есть еще час светлого времени, давайте отправимся в путь. Будем искать самую старую часть города. Дорогу будем спрашивать там, а не здесь, где нас могут запомнить железнодорожные служащие.
— Отлично придумано, лорд… — усмехнулась Ребекка. — Джулиан.
Они прошли по узким кривым улочкам незнакомого города. Средневековые дома почти налезали друг на друга. Джулиан старался придерживаться улиц, а не темных боковых переулков. Дорога медленно поднималась вверх к старой церкви.
Они стали мишенью множества подозрительных взглядов, хотя граф снял галстук и жилет, а также вымазал грязью свои отлично начищенные сапоги. Он даже надорвал плечо своего сюртука и подшивку плаща Ребекки.
Однако трудно было скрыть ее гордую осанку. К тому же, хотя Джулиан неустанно напоминал ей о серьезности их положения, Ребекка явно получала удовольствие от происходящего. Другие женщины вознегодовали бы, когда он свернул в более узкие и жалкие переулки, но она лишь оглядывалась с интересом.
Она не то старалась все изучить, не то запомнить дорогу. «Очень разумно с ее стороны», — подумал граф. Но вот усвоить постоянные замечания графа о том, что ей следует держать глаза вниз с видом покорности, Ребекке никак не удавалось.
Наконец он решил, что они достаточно далеко отошли от железнодорожной станции и теперь можно войти в таверну и узнать о ближайшей гостинице. Его крупные габариты внушали мгновенное почтение и желание поскорее ответить ему, поэтому он не побоялся ненадолго оставить Ребекку, а его деревенское произношение оказалось безупречным.
Когда он снова вышел на полутемную улицу, Ребекка посмотрела с невольным уважением.
— Это было здорово. Я думала, что одна умею подражать говору слуг, — негромко заметила она.
— Этот талант очень пригождается в жизни, — ответил он. — Теперь пошли туда.
Они шли бок о бок, и граф обдумывал ее слова.
— Зачем вам вздумалось подражать говору слуг? Она пожала плечами:
— Если бы вы узнавали что-либо обо мне, то вам было бы известно, что ребенком я часто болела. Это оставляло мне много свободного времени. Я научилась читать вслух и изменять голос, чтобы соответствовать разным персонажам. Мы с братом любили эту игру и научились делать это очень ловко. А почему умеете вы?
Она выглядела такой цветущей и энергичной, что трудно было представить ее хилой и бледной. Он посмотрел вперед на мужчину, который при виде их поднялся на ноги с какого-то ящика. Джулиан насупился, и тот поспешил снова сесть и сгорбиться.
— Разные говоры с детства даются мне легко, — сказал граф. — Возможно, потому что я проводил больше времени со слугами, чем с кем-нибудь еще.
Он почувствовал ее любопытство, но не видел необходимости его удовлетворить.
— У вас большая семья, братья, сестры… — промолвила она. — Так по крайней мере рассказывала мне моя матушка. Можно было бы подумать, что они займут большую часть вашего времени.
— Гостиница уже должна быть поблизости.
Она продолжала внимательно вглядываться в него, но расспросы прекратила.
Гостиницу они обнаружили в следующем квартале. Выцветшая и покосившаяся вывеска сообщала, что она называется «Белый заяц». Через арку виднелась конюшня и какие-то поломанные экипажи посреди заросшего бурьяном двора. Двери конюшни были распахнуты настежь, и ее пустота свидетельствовала об отсутствии лошадей.
— Вы вкладываете деньги в железные дороги? — негромко поинтересовалась она.
