Эллен Марш - Очарованный принц
Глава 9
В течение первого часа пути Джемма не могла думать ни о чем другом, кроме как о Гелиосе. Она постоянно оборачивалась назад, с тревогой поглядывая на коня. Но постепенно медленно ползущая повозка отстала, и девушка потеряла ее из виду. Тут же на смену одним тревожным мыслям пришли другие. Джемму беспокоила лошадь, на которой она сидела. Капризное животное никак не хотело слушаться, все время шарахалось в сторону, сбиваясь с тропы. В результате все мышцы девушки ныли от нестерпимой боли, как и предвещал Коннор. Кроме того, дорога, по которой они ехали, устремлялась все выше и выше в горы, и нельзя сказать, чтобы этот факт вызывал у Джеммы бурный восторг. Со злостью она посматривала на маячившую впереди широкую спину Коннора. Какое огромное наслаждение доставил бы ей вид огромного ножа, торчащего у него между лопаток! Макджоувэн, должно быть, почувствовал полный затаенной ненависти взгляд своей спутницы и обернулся. Сверкнув белозубой улыбкой, он шутливо отсалютовал Джемме, не скрывая при этом огонька желания, вспыхнувшего при виде ее миниатюрной фигурки. И отвернулся. «Самодовольный надутый болван, — с яростью подумала девушка. — Чтоб он сдох!»
День был уже на исходе, когда Коннор наконец остановился. Джемма поспешила вперед, ожидая увидеть на их пути завал, помешавший им двигаться дальше, или стаю волков, щелкающих зубами. Вместо этого она обнаружила преспокойно стоящего на укромной маленькой полянке среди камней Макджоувэна, который с ухмылкой смотрел на нее.
— Что случилось? — холодно спросила девушка.
— Ничего. Мы сделали привал на ночлег.
— Здесь?! — ужаснулась Джемма.
— Где же еще? — недоуменно пожал плечами Коннор и добавил: — Место защищено от ветра, в нашем распоряжении проточная вода и мягкий мох, из которого можно устроить отличную постель.
— Вы хотите сказать, что мы будем ночевать на открытом воздухе?
— Ну да. А что еще вы…
Джемма не дослушала. Ну все! С нее довольно! На этот раз он превзошел самого себя! Она дождалась, пока Макджоувэн спешится, и пришпорила свою лошадь. Напрасно Коннор пытался на ходу схватить ее за поводья. Девушка понеслась как оглашенная. Выкрикивая проклятия, он вскочил в седло и бросился наперерез. Джемма не хотела останавливаться, и ему пришлось какое-то время скакать рядом, ударяясь о бок ее лошади, пока он не поймал поводья беглянки и с яростью не притянул ее к себе. Приподнявшись в седле, Коннор молча схватил девушку за руку и поволок ее назад вместе с лошадью.
— Я здесь не останусь, — упрямо повторила она, когда они остановились.
— Останетесь! — с угрозой произнес не на шутку рассердившийся Коннор.
— Вы не можете меня заставить! — закричала девушка.
— Не могу? Посмотрим.
— Я вас ненавижу!
— Да знаю, знаю!
Внезапно Джемма бросилась на Коннора и свободной рукой залепила ему прямо в глаз. Он взревел от боли и ярости, как раненный бык, чем очень напугал лошадь Джеммы. Встав на дыбы, животное с диким ржанием понеслось прочь. А так как Макджоувэн все еще продолжал крепко держать девушку за руку, та, не удержав поводья, вывалилась из седла и рухнула на каменистую землю. Едва укротив собственную лошадь, Коннор наклонился вниз и, схватив Джемму за шиворот, поднял и с силой встряхнул ее.
— Ну теперь видите, что вы наделали?
— Я?! — строптиво возопила она, беспомощно болтая ногами в воздухе.
— Чертово безмозглое отродье! По вашей вине мы потеряем уйму времени, пока найдем лошадь. Если, конечно, она к этому моменту не переломает себе все ноги!
Он как следует тряхнул девушку еще раз — на всякий случай, — и затем усадил ее в седло впереди себя и они отправились на поиски пропавшей лошади.
Джемма сидела неподвижно, остолбенев от внезапной близости Макджоувэна. Ноги Коннора соприкасались с ее ногами, так что она чувствовала каждое движение его мускулистых бедер, а спиной ощущала биение его сердца; руки Макджоувэна смыкались вокруг ее тела в невольное объятие. Но самым неприятным было ощущение того, как от постоянных толчков движущейся лошади ягодицы все плотнее прижимаются к той ужасной штуке, что притаилась у него между ног.
— Сидите спокойно! — прикрикнул на нее Коннор, так как девушка заерзала, пытаясь отодвинуться. Видя же, что она не слушается, он наклонился к ее уху и угрожающе произнес: — Если вы не перестанете копошиться, мы свернем себе шею.
Выбора у нее не было, и Джемма успокоилась. Боже! Она не могла и предполагать, что твердая мускулистая грудь Коннора может быть такой удобной и уютной, если приклонить к ней голову. На смену гневу пришла странная обволакивающая усталость. Джемма изо всех сил старалась справиться с дремотой, но глаза закрывались сами собой.
Коннор почувствовал, как отяжелела голова девушки у него на груди. Он осторожно прикрыл Джемму полой своего пальто, чтобы ей было теплее. Та пробормотала какую-то очередную колкость, но затем ее щека снова прильнула к груди Макджоувэна, и она уснула. «Бедный ребенок, — подумал он с внезапной нежностью. Последние несколько дней их путешествия были настолько напряженными, что выдержать такую нагрузку стоило немалого труда даже крепкому тренированному мужчине, — Ничего удивительного, что она так вымоталась».
Пусть поспит, подумал он, направляя лошадь вперед. По крайней мере это хоть на какое-то время избавит его от ее злого языка. Где-то в темноте бродила лошадь Джеммы, которую во что бы то ни стало надо было найти. «Вы — мое проклятие, Джемма Макджоувэн», — пробормотал Коннор. И тут же успокоил себя мыслью о том, что через несколько дней девушка снова станет Джеммой Бэрд. Должно быть, это сделает ее счастливой. И его тоже, слава Богу! Разве нет?
…Джемма проснулась согревшейся и удивительно хорошо отдохнувшей. Приподнявшись, она откинула волосы со лба и обнаружила, что закутана в шкуру Макджоувэна. Какого черта?..
— А, выспались.
Она быстро повернулась и увидела Коннора, сидевшего на корточках перед потрескивающим костром. Он снимал с крючка котелок с кипящей водой. Языки пламени лизали серебряное дно котелка. Серебряное? Минуточку…
— Эй! — завизжала она и, выбравшись из-под шкуры, подскочила к шотландцу, трясясь от негодования. — Вы использовали мое серебро, чтобы подогреть на костре воду?!
Это был серебряный кубок, который Джемма выиграла с Гелиосом в сельских скачках. Она готовилась к ним втайне от дяди, за что потом была строго наказана. Но кубок так и хранился с тех пор у нее и был особенно ей дорог. И вот, пожалуйста: он висит над огнем, весь закопченный, а ее олух муж собирается заварить в нем чай!
— Где вы это взяли, черт побери?! — с яростью заорала Джемма на Коннора. Тот, казалось, даже не обратил внимания на ее гнев.
