Лаура Кинсейл - Звезда и тень
— Как вы могли? Вы — чудовище! Вы не достойны называться джентльменом! Вы — низкий, злой, ужасный человек. Я заявлю на вас в полицию, если вы меня не убьете. Я это сделаю! Чудовище! Убирайтесь!
И тут она услышала голос миссис Докинс. Леда подняла голову и вся замерла.
— Что происходит? Кто там с вами? — свирепо кричала хозяйка за дверью.
Мистер Джерард оперся не швейную машинку и опустился на кровать Леды, быстро сбросив темный свободный плащ, под которым оказалась обыкновенная белая рубашка. Плащ упал около ног, скрыв странные сапоги.
— Откройте! — дверь сотрясалась. — Вы не должны принимать мужчин, мисс Этуаль. — Это за четырнадцать шиллингов в неделю! Откройте дверь!
Прежде чем Леда собралась с мыслями, она услышала щелчок ключа. Дверь распахнулась. В своем ночном чепце и красном халате миссис Докинс уставилась на мистера Джерарда, рука которого застыла у воротника рубашки, как будто бы он только что застегнул последнюю пуговицу. Ее кукольные глаза быстро замигали.
— Никогда бы не подумала! Маленькая дрянь! Достойная девушка, леди! Никаких визитеров, ты говорила. Я давно подозревала, что что-то кроется в этих твоих уходах и приходах. Пускала всяких сюда тайно? Да? Я этого не потерплю! Я не хочу, чтобы меня дурачили всякие мелкие бродяжки. Если ты принимаешь мужчин, то уж поделись доходом. Прекрасный род занятий, , мисс Проститутка! — она схватила белье, и бросила в Леду, Затем'подбежала к кровати и схватила лежащие на ней деньги Леды. — Мы еще посмотрим, кто кого!
— О нет, пожалуйста! — Леда начала собирать свое белье, прижимая его к груди. — Миссис Докинс, это не…
Но хозяйка больше не смотрела на нее, даже не пыталась пересчитать свою скромную добычу. Она, как завороженная, смотрела жадно на руку мистера Джерарда, в которой мелькнула сложенная банкнота.
Миссис Докинс рванула вперед, выхватила деньги прямо из его пальцев. Она взглянула на банкноту, и ее пухлые щеки порозовели.
— Конечно, сэр! — все ее манеры стали раболепными. — Это очень мило с вашей стороны, сэр. Очень мило. Не принести ли вам чего-нибудь освежающего? Или закусить? Я могу послать в магазин на углу за беконом. Одну минуту…
— Нет! — сказал он.
— Чай? Или тосты? — Она засунула банкноту за лиф халата. — Замечательно! Я буду внизу, если вам что-нибудь понадобится. Мисс может вызвать меня в любую ми-туту.
— Верните мисс Этуаль ее деньги, — холодно сказал он.
— О, конечно! — миссис Докинс положила монеты на умывальник. — Но ее рента — двадцать шиллингов. Вы знаете, двадцать шиллингов я беру с леди, которые развлекают мужчин в своей комнате, начиная с сегодняшнего дня, сэр.
Она кивнула головой и открыла дверь. Леда не сказала ни слова, даже не упомянула о полиции. Миссис Докинс все равно ничему не поверит. Когда дверь закрылась, Леда спрятала лицо в ладонях.
— Видите, что вы наделали!
— Могло быть и хуже. Какая удивительно неприятная женщина!
Леда глянула вверх. Он махнул рукой, щелкнул пальцами, в тот же момент громкий стук раздался у двери. Леда подумала, что это миссис Докинс, но вместо нее увидела, как серебряный диск вонзился в дверь. Появился еще один, издавая какое-то жужжание, потом третий, четвертый. Они походили на многоконечные звезды, и их острые концы впивались в деревянную поверхность двери.
Через минуту девушка поняла, что это мистер Джерард бросает их, диски словно рождались из его рук. Пятая многоугольная звезда сверкнула в его пальцах. Свет, пробравшийся сквозь занавески, расцветил ее всеми цветами радуги. Когда он разжимал пальцы, диск исчез, не впился в дверь, как остальные, а просто испарился.
Эти остроугольные звезды могли выколоть глаза кому угодно. Леда вскочила на ноги и прижалась к стене.
— Чего вы хотите? Почему вы не ушли?
— Сколько у вас денег? — спросил он поразительно спокойно.
— Вы хотите их украсть тоже? Да? Вот! — она швырнула монеты в него. — Возьмите! Я отдам свой последний пенс, чтобы вы убрались отсюда.
Он поймал один шиллинг на лету. Остальные упали на кровать, на пол. Он положил пойманный шиллинг на покрывало.
— Вы не пошли в полицию. Спасибо. Леда посмотрела на него и внезапно почувствовала жуткую усталость. Она ничего не ответила.
— Я не знал, каковы ваши намерения, когда вы ушли. Подумал, что лучше спрятаться.
Он взял зеркало, повернул его под тем же углом, под каким недавно его держала Леда. Мягкая улыбка коснулась его губ, когда в зеркале отразилась чердачная балка.
Девушка все еще сжимала в руках белье, то и дело подбирая упавшее.
— Я не вор, — сказал он, все еще глядя в зеркало. Затем он положил его и взял свой плащ. — Нарушитель порядка? Возможно. Тот, кто изменяет порядок вещей, которые считаются неизменными. Разве не поэтому полиция ищет меня? Ведь не из-за того же, что я приношу кому-либо боль или взял чужое. Они ищут меня потому, что я нарушил существующую модель, а это считается опасным.
— Мне это тоже кажется опасным! — воскликнула Леда.
Он завернулся в темный плащ, застегнул пояс.
— Я хотел бы, чтобы вы доверяли мне.
— Доверять вам?! Да вы с ума сошли!
— Мисс Этуаль, я был в вашей комнате каждую ночь за последнюю неделю. Я причинил вам боль? Взял что-либо, принадлежащее вам?
— Что? — ее голос утратил элементарную сдержанность. — Вы приходили в мою комнату каждый день? Целую неделю?
— И вы об этом не догадывались, верно? Пока вам не пришло в голову все передвинуть и вымыть всю комнату и себя этим необыкновенно ароматным мылом.
— Да вы сумасшедший! При чем тут мыло?
— Оно пахнет, а это мне мешает.
— Оно не пахнет, — сказала Леда с достоинством, — мыло Хадсона не имеет запаха.
— Оно пахнет, — сказал он. — Но я виноват, я совершил ошибку, был слишком нетерпелив.
— Конечно, это ваша вина. Но не моя! Я имею полное право мыть пол и передвигать мебель, если захочу, не хватало, чтобы на это мне жаловался взломщик. И… и висеть на балке, подобно ужасной летучей мыши или вампиру! — Она раскраснелась. — Я никогда вам этого не прощу, сэр. Никогда!
Он отвел глаза и впервые выглядел как виноватый.
— Вы навсегда утратили право называться джентльменом, — заключила она с жаром. — Почему вы не ушли тем же путем, как вошли?
— Потому что у меня сломана нога.
— Я не верю вам. Вы не можете вылезти из окна, но вы же забрались на чердачную балку.
Он наклонился, развязал шнурки на обуви. Темная одежда упала, сползая, как юбка.
— Не стоит, — поспешно сказала Леда, — вам нет нужды это доказывать.
Он наклонился, ощупывая пальцами свою ногу под тканью.
— Если вы мне поможете, я с этим справлюсь. Найдите мне шину, и я уйду.
