Ферн Майклз - Опасный розыгрыш
– Послушай, уж не подцепила ли ты чуму? При одной мысли о чуме женщина попятилась к двери. На свете было только две вещи, которых она панически боялась, – оспа и чума. Инстинктивно вытерла руку о грязный передник, затем, вспомнив о свече, брезгливо бросила ее на столик, плюнула на ладони и снова вытерла их о фартук.
– Никакой чумы у меня нет. Вы хотите вызвать санитаров, чтобы меня заперли в богадельне? Я не дамся. С чего вы взяли, что у меня чума? Или в доме есть больные чумой? Ну-ка, выкладывайте. – Тори поняла, что взяла верный тон. – Нет у меня чумы, просто не по себе сегодня. К утру пройдет.
Она с горечью подумала, что Грейнджеру уже пора было бы прийти. «Небось начнет расписывать, как много пил на моей свадьбе».
– Уж больно ты разошлась, цыпленок. К утру пройдет! – передразнила хозяйка. Потом закричала: – Попридержи язык, когда говоришь со мной, или я вышвырну тебя отсюда!
Тори переменила тактику.
– Послушайте, миссис, вы так много говорили о чуме, может, у вас было видение, предупреждение сверху? Тогда поберегитесь, а то, чего доброго, подхватите, – Тори изобразила на лице ужас, потом продолжила, словно что-то вспомнив: – Слыхала, сначала появляется резь в глазах – это первый признак, потом головная боль, потом человек не может следить за собой, начинает кричать, выходить из себя. И наконец, черные пятна. Вы чувствовали что-нибудь в последнее время? О, признайтесь, сегодня вы не в меру раздражены.
У женщины чуть глаза не вылезли из орбит, челюсть отвисла, лицо исказилось от страха.
– Говорят также, потом во рту становится сухо, – продолжала разыгрывать представление Тори.
– Откуда тебе известно все это? – заикаясь спросила хозяйка. Она, несомненно, была поражена совпадением симптомов.
– Прислуживала в доме доктора. И знаю не только, как распознать, но и лечение.
– Ха! От чумы нет лечения!
– Есть, если вовремя спохватиться.
– Пожалуйста, расскажи все, что знаешь. Скажу по секрету, у меня есть подружка, которая вызывает беспокойство. Последнее время она хворает, я волнуюсь за нее.
Тори подавила усмешку при неловкой лжи хозяйки.
– Так и быть. Горячий отвар из овса и гусиного жира – доктор обычно пользовал этим – и полный покой. Он укладывал больных в постель на несколько недель и требовал, чтобы они не общались ни с кем, чтобы не подхватить другую болезнь.
– Да, да, – хозяйка сделала еще пару шагов к двери. – Никто не скажет, что миссис Кумбз дура и не понимает хороших советов, – произнесла она слабым голосом. – Сейчас же пойду к подружке и велю ей лечь в постель. Сколько нужно лежать? Сколько гусиного жира класть в отвар?
Тори вздохнула с облегчением, когда за толстухой закрылась дверь. Она надеялась, что до прихода Грейнджера хозяйка больше не покажется.
Вдруг до нее дошла реальность ситуации. Почему Долли не сказала, что задолжала плату за комнату? А еда? Где она брала еду?
* * *Тори провела беспокойную ночь, ее мучили холод и голод. На следующее утро она в страхе ожидала появления миссис Кумбз и с нетерпением вглядывалась в окно, надеясь увидеть Грейнджера. Вдобавок к ее мучениям сквозь щели проникал запах пищи, доносившийся с улицы. Тори проклинала Грейнджера и замышляла самую жестокую месть. Еще тяжелее было думать, что с ним что-то случилось. Она ругала себя за недогадливость – надо было захватить немного денег.
Мрачные мысли не давали покоя. Скорее всего, Долли разоблачили. Вдруг лорд Фаулер-Грин убил ее? Вдруг Грейнджер попал в беду? От этих волнений Тори превратилась в несчастный дрожащий комок нервов, закутанный в рваное одеяло и одиноко лежащий на узкой койке.
Наконец голод заставил встать. Нужно раздобыть немного пищи, даже если придется поработать.
При воспоминании о неаппетитных жирных помоях, которые подавали в гостинице в качестве еды, ее передернуло.
То, что было задумано как веселая шутка, превращалось в мрачную действительность, не говоря о худших последствиях.
– Я здесь умру от голода или замерзну, – в отчаянии твердила себе девушка.
Жалея себя, Тори мысленно перенеслась к свадебному столу, уставленному яствами. Потом вспомнился теплый бархатный плащ на горностаевой подкладке. Проклятая потаскушка! Небось набивает рот мясом и сладостями и нежится в тепле. Затем подумала о лорде Фаулер-Грине и вздрогнула.
– Никогда!
Но придется пошевелить задом, как сказала миссис Кумбз, и заявиться в «Совиный Глаз». Если проработает целый день, то сможет, по крайней мере, поесть.
Тори подошла к гостинице с заднего входа. Неуверенно открыла дверь, вошла. И тут же получила увесистую затрещину, чуть не потеряв сознание. На глаза накатились слезы.
– Ты опоздала, Долли. Больше предупреждать не буду, а сегодня вычту медяк. Если повторится, будешь уволена. На мою щедрость найдется много желающих.
– Щедрость? – завизжала Тори, но вспомнив свое место, опустила глаза.
– Ладно, не стой истуканом. Принимайся за работу. Выскреби полы, вынеси мусор из номеров и отправляйся на кухню. Сегодня много работы. У Джонсонов свадьба, понадобится много эля. Поворачивайся живее, а то получишь еще одну оплеуху.
Тори прошла в дальний конец коридора, где заметила метлу. Раньше ей не приходилось иметь дело с уборкой, она даже не знала, как держать щетку, у нее это выходило очень неуклюже. Правда, Тори часто видела, как это делают слуги, и ей подобная работа казалась легкой. Она стала двигать метлой в разные стороны, разбрасывая грязь.
– Ты что делаешь? – завопила повариха. – Не бузи, пока хозяин до тебя не добрался. Кончай мечтать, это до добра не доведет. Деньги сами в руки не идут.
– Я умираю от голода, – жалобно сказала Тори. Повариха вытаращила глаза.
– Ты же знаешь, что не получишь еды до закрытия, а до этого еще несколько часов. Долли, что на тебя нашло? К тому же сегодня ты получишь только капусту и хлеб, хозяин тобой недоволен.
– Я ненавижу капусту! Черствый хлеб! Фу!
– Захочешь есть – все пойдет.
Увидев, что повариха готова ее ударить, Тори завопила что было сил. Удивленная такой реакцией, повариха молча направилась на кухню, девушка за ней.
– Займись помоями, птичка. Чего это ты идешь за мной?
Тори в растерянности остановилась.
– Клянусь, Долли, ты сегодня не в своем уме. Возвращайся и вынеси ведра.
Еле волоча ноги, Тори прошла в одну из комнат гостиницы. Подойдя к полному помойному ведру с отходами, вдруг почувствовала сильную тошноту. В следующую минуту ее вырвало прямо в ведро. Обессиленная, девушка прислонилась к стене, сдерживая слезы. Надо справиться с неприятной работой, раз Долли могла, значит, и она сможет. Скрипя зубами, подняла ведро и вынесла в коридор. Так она посетила еще шесть комнат, потом пошла искать, где выбрасывают помои. Подойдя к выгребной яме, снова почувствовала, как к горлу подступает тошнота.
