Дэнис Аллен - Влюбленные соперники
Тэсс приложила руку к своему округлившемуся животу. Ребенок Зака растет с каждым днем. Она старалась быть осторожной, пользовалась настоями и кремами, купленными у бабушки Харкер и предназначенными для того, чтобы предотвратить беременность. Но ничего не помогло, и сейчас она на пятом месяце, хотя по ней это почти незаметно. Беременность ее матери тоже никто не замечал, очевидно, Тэсс в этом пошла в нее.
Интересно, какой будет реакция Зака, когда он узнает о том, что она ждет ребенка? И принесет ли это ей какую-либо пользу в тот неотвратимо приближающийся день, когда она наскучит ему? Тэсс надеялась, что, родив ему ребенка, завоюет себе в его сердце постоянное местечко, останется в его жизни до тех пор, пока их не разлучит смерть, как это бывает с женатыми людьми. Она знала, что никогда не станет его женой, но может хотя бы побороться за второе место в сердце милого. Боже милостивый, подумала она, помоги мне стать хотя бы второй!
Глава 5
Миссис Тэвисток была женщиной светской и, несмотря на недавние похороны ближайшего соседа, не смогла устоять перед искушением пригласить своих друзей на прием с танцами в честь помолвки своей дочери. Теперь, когда влюбленная пара наконец назначила день свадьбы, до которой оставалось всего несколько недель, эта новость должна была выйти за пределы узкого семейного круга. Распространив ее, миссис Тэвисток почувствовала себя обязанной тем или иным образом отпраздновать это событие.
Зак с энтузиазмом поддержал эту идею, он знал – его дед, услышь он о том, что они отказываются от развлечений только из-за его недавней смерти, счел бы их просто лицемерами. Бесс тоже согласилась, но попросила мать сократить список гостей ровно наполовину.
Миссис Тэвисток широко распахнула свои прелестные голубые глаза, изображая полнейшую невинность.
– Разумеется, дорогая, – сказала она сладким голосом. – Только несколько ближайших друзей, уверяю тебя.
Сильно сомневаясь в этом, Бесс пристально посмотрела на мать, но та даже глазом не моргнула. Луиза Тэвисток выглядела слишком молодо для того, чтобы иметь такую взрослую дочь. Она сохранила прекрасную фигуру, а легкая седина была заметна лишь на висках. Однако миссис Тэвисток никогда не обладала красотой Бесс. Черты лица у нее были слишком острые. Но недостаток красоты компенсировался живостью ума и великолепными манерами.
Миссис Тэвисток пользовалась популярностью среди соседей, заслуженно обладая репутацией женщины, всегда способной оживить своей непринужденной и ни к чему не обязывающей беседой даже самое скучное сборище. Но как бы она ни любила посещать званые вечера, еще больше она обожала принимать гостей у себя.
Прошло несколько дней. И вот из окна своей спальни Бесс наблюдает, как останавливаются возле дома кареты и гости длинной вереницей следуют к подъезду. Сосчитать их скоро стало невозможно. Некоторые из них, без сомнения, должны будут остаться на ночь, потому что прибыли из Эксетера.
Скромные планы матери с каждым днем разрастались, и вот теперь от бесконечного потока гостей у нее уже немного начала кружиться голова. Ранее Бесс никогда не бывала на официальных приемах и не проводила более двух недель в Лондоне. И хотя по природе девушка не отличалась застенчивостью, но при мысли о том, что скоро она станет хозяйкой бала и все будут глазеть на нее, на Бесс напало какое-то детское смущение.
Женщины будут разглядывать ее туалет, вычисляя его стоимость, оценивать ее драгоценности и гадать, естественный ли румянец у нее на щеках. Начнут восхищаться блеском ее волос или, напротив, сожалеть о его отсутствии, а потом обсуждать, насколько мастерство ее горничной сравнимо с искусством недавно прибывшего из Франции модного парикмахера.
Такое внимание со стороны людей, которых Бесс едва знала и суждение которых, по мнению девушки, будет весьма поверхностным и основанным только на ее внешнем виде, беспокоило ее. Бесс задумчиво нахмурилась. Может быть, ее неуверенность в себе вызвана скрытым от самой себя желанием заслужить одобрение и восхищение лишь одного человека – Александра Викема?
Расстроенная, Бесс подошла к высокому зеркалу, висевшему рядом с туалетным столиком. Она уже отослала свою горничную и находилась в комнате одна.
– Какая же ты гусыня! – вслух выругала она себя. – До невозможности глупо ставить успех вечера в зависимость от того, увидишь или нет, как восхищенно загорятся при твоем появлении знакомые черные глаза!
Бесс двумя руками приподняла подол платья и, осматривая себя со всех сторон, покрутилась перед зеркалом. Платье было белым, поскольку ее мать полагала, что цвет, символизирующий девственность, наиболее соответствует возрасту и неопытности Бесс, и, кроме того, белый цвет шел ей не хуже, чем розовый, который она обычно предпочитала.
За последний год стиль одежды изменился. Платья времен Империи, подражание французским модам периода Революции сменили другие фасоны; лифы стали длиннее, и голубой шелковый пояс платья Бесс был повязан всего лишь несколькими дюймами выше ее естественной талии. Почти ничего не прикрывающие буфы из тонкого кружева торчали на плечах, как крылышки шаловливого ангела. Декольте было глубоким и обнажало грудь до такой степени, что Бесс немного терялась. Однако мать, понимающая толк в приличиях, заверила ее, что декольте в полном порядке и нисколько не выходит за рамки дозволенного.
Через белое кружевное платье просвечивала голубая нижняя юбка. Туалет дополняли элегантные расшитые жемчугом туфли на высоком каблуке. Волосы Бесс причесала а-ля Сафо – от узла на макушке локоны густыми завитками беспорядочно спадали вниз.
Бесс печально встряхнула кудрями. Нарядилась специально для жениха, а о нем самом совершенно не вспоминаешь, упрекнула она себя.
В последнее время перед ее глазами постоянно стоял образ обнаженного Алекса. Сможет ли она когда-нибудь забыть о том, как он выглядел в тот день там, в бухте? Она все время пыталась уверить себя в том, что испытывает к брату Зака вполне безобидное, сестринское чувство. Но в глубине души Бесс знала – ее чувство далеко не родственное и, к несчастью, с каждым днем становится все сильней.
Надеясь побороть это чувство, Бесс старалась отыскать в Алексе какие-либо несовершенства. И только когда оказалось, что эти несовершенства нисколько не беспокоят, а лишь делают его в ее глазах более человечным и привлекательным, она поняла, что ситуация становится опасной. Пропади ты пропадом, Алекс Викем!
Оставалось надеяться только на то, что, как только Алекс вернется в Лондон, ее тяга к нему исчезнет. Когда они встретятся в следующий раз, она уже будет замужем и, без сомнения, без ума от мужа, а может даже, у нее появится ребенок. Алексу Викему не найдется места в ее жизни.
