Барбара Картленд - На крыльях надежды
Лорна села подле сестры.
— Ну, как ты? — спросила она.
— Лучше, — ответила Бет. — Я всегда знала, что Майкл хороший врач.
— Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы рассказать мне, как встретилась с бойцом прожекторного взвода? — спросила Лорна.
И без того пылающее лицо Бет разгорелось ещё сильнее.
— Я ездила туда на велосипеде, отвезла им немного книг. Потом велосипед насмерть увяз во вспаханном поле. До деревни было две мили.
— Откуда ты взяла книги?
— Из папиного кабинета. Это несколько старых романов; их никогда никто не читает, и ты терпеть не можешь романы.
— Ох Бет… — начала Лорна и остановилась. — Не знаю, что тебе сказать. Ты действительно безнадежна. Почему ты не можешь вести себя как другие девочки твоего возраста?
— Сама не знаю, — весело ответила Бет. — Наверное откуда-то в семье взялась дурная кровь. Посмотри на Салли. Возможно, я буду как она, когда вырасту. Во всяком случае, я на это надеюсь.
— Салли совсем другая, — сказала Лорна.
— Я бы так не сказала, — огрызнулась Бет. — Она бегает за мужчинами — скажи, что это не так, — и делает стойку на твоего Джимми.
— Не надо так говорить. В любом случае он не «мой». Все, что я говорю, чтобы заставить тебя быть благоразумнее, отскакивает как горох от стенки. Но я надеюсь, ты теперь поняла, что твой интерес к улучшению бытовых условий наших войск вознагражден тем, что ты проведешь в постели, как минимум, десять дней!
— Не нужно сарказма. Если хочешь знать, они были благодарны за книги. Я думала, они сочтут их старомодными.
— Я не удивлена. Папа, должно быть, собирал их, когда учился в Оксфорде. Если ты хотела сходить к ним, нужно было сделать это с мисс Лоусон. Она носит им книги и журналы от WVS[2] по крайней мере раз в две недели.
— Мне ходить с этой старой калошей?! — презрительно откликнулась Бет.
— Возможно, это лучше, чем болеть корью.
— Так она, наверное, тоже ее подхватит, — ехидно сказала Бет, — и тогда это будет выглядеть подозрительно.
Лорна улыбнулась, несмотря на попытки выглядеть строго; ей было трудно сердиться на Бет. Эта обычно жизнерадостная девушка с бьющей через край жизненной силой лежала теперь бледная словно тень.
Лорна вспомнила о Джимми.
«Я дурочка, — сказала она себе, — сама делаю себя несчастной. Я знала, что он меня забудет».
Лорна решила убрать гостиную, затем стала снимать вазы с буфета и вынимать из них засохшие цветы; она вымыла их, наполнила свежей водой и поставила обратно. Достав садовые ножницы и корзину, она вышла во двор.
Люпины, подумала она, на стол к окну, розы на письменный стол и большой букет гвоздик на этажерку.
Она уже почти закончила работу, когда услышала голос Джимми и вздрогнула от неожиданности.
— Вы не можете хоть на минуту перестать работать? — спросил он.
Она быстро обернулась, не в силах сдержать радостный возглас. Затем, пятясь от его протянутой руки, она отступила назад.
— Вам нельзя сюда приходить, — сказала она, — мы на карантине.
— На чем? — не понял он.
— Бет заболела корью.
— Я болел ею, так что все в порядке. Теперь встретьте меня как положено: терпеть не могу всякие препятствия.
— Что вы хотите этим сказать? — уклонилась Лорна. — Уже немного поздно для «привет» или " здравствуй».
— Вы можете меня поцеловать, — предложил он.
— На виду у всего дома? — спросила она. — Вы, наверное, сумасшедший!
— Нет, всего лишь нетерпеливый.
Она опустила глаза, не выдержав его взгляда, и нагнулась за своей корзиной.
— Вы пришли слишком рано. У меня осталось еще много дел, которые не терпят отлагательства.
— Я вам помогу.
— А вы не могли бы посидеть во дворе и подождать, пока я закончу?
— Я питаю отвращение к такому времяпрепровождению. Кроме того, мы могли бы поболтать с вами, пока вы будете расставлять цветы.
Лорна повернула к дому:
— Мне некогда спорить. Расскажите мне о своей руке.
— С ней все в порядке. Осмотр прошел отлично и гораздо быстрее, чем мы ожидали.
Лорна внезапно ощутила острую боль, но справилась с собой и ответила спокойно:
— Я очень рада. Ведь вы так хотели вернуться, правда?
— Посмотрите на меня, Спелая Вишня.
Она задрожала и опустила голову, ее руки беспокойно перебирали цветы. Через несколько секунд она ощутила его руки на своих плечах. Она откликнулась на его прикосновение, повернулась и почувствовала себя в плену его объятий. Он наклонил голову и коснулся губами ее губ. Он поцеловал ее сначала нежно, а потом страстно.
— Теперь расскажите, как вы рады видеть меня, — приказал он.
— Очень рада!.. Очень-очень рада!
Его обаяние захватывало и притягивало ее; когда он был близко, она не могла думать ни о чем, кроме своей любви к нему.
— Вы такая нежная, такая непорочная, такая естественная после… Лондона. — Он замялся, перед тем как произнести последнее слово, как будто собирался сказать что-то другое.
— Я ждала вас вчера.
Лорна не хотела этого говорить, но не смогла себя сдержать.
— Я знаю, моя милая, но не мог вернуться раньше; я отвозил отчет сэра Альфреда, встречался с комендантом и переделал еще столько вещей подобного рода, что годился только на то, чтобы доползти до кровати.
— Конечно, просто я хотела увидеть вас.
— И я хотел вас увидеть, не могу передать, как сильно. Вы думали обо мне, пока меня не было?
— Конечно да.
— Вы самая лучшая, ни на кого не похожая. Я люблю вас, вы знаете об этом, Лорна?
— Очень хотелось бы в это верить, — сказала Лорна. — Вы сильно меня любите, Джимми?
— Больше всех на свете. А вы?
— У меня не хватает слов, чтобы рассказать о моей любви.
Джимми обхватил ее плечи, его губы были совсем близко.
— Тогда чего мы ждем? — спросил он. — Я хочу тебя… Я хочу, чтобы ты мне принадлежала. Разве в такой ситуации нужно ждать?
— Что вы имеете в виду? — спросила Лорна чуть слышно.
— А как ты думаешь, маленькая пуританка? — спросил Джимми. — Ты хочешь быть моей женой?
Лорна выскользнула из его объятий и, подойдя к каминной полке, поднялась на цыпочки, чтобы посмотреться в зеркало.
— Как ты мог сделать мне предложение, когда я похожа на уборщицу? — спросила она, срывая шелковый платок с головы и взбивая локоны пальцами.
— Прости, пожалуйста, — ответил Джимми, сидя на кончике стола и рассматривая ее. — Можем мы считать, что никто ничего не говорил?
— Да, — ответила Лорна. — Я хочу, чтобы на мне было мое лучшее платье, светила полная луна, пел соловей и пахла сирень, а где-то вдалеке играли вальс Штрауса.
